– Юный? – заинтересовался я.

– Да, – ответил хакер. – Я вбил все, что известно по нему, в программу одну корпоративную, к которой у меня доступ есть, и получил психологический профиль. Ему лет девятнадцать, не больше.

– Понял, – сказал я. – А что там про аукцион‑то?

– Закрытый, данных практически нет, секретность высочайшая, но то, что он мне дал, приоткрыло завесу тайны. В нем будут участвовать пиджаки, в том числе и из других стран. Я вычислил нескольких, которые приехали сейчас, и похоже, для участия в нем. Так что… По‑хорошему, нужно бы получить пропуск, войти туда и просканировать всех. Узнаем продавцов, покупателей.

– И у меня это так просто получится? – спросил я. – Как я могу выдать себя за пиджака, да еще и иностранного? Они ж наверняка друг друга знают.

– Не факт. Данных на них практически нет у наших спецслужб, сам же знаешь. Импортный пиджак за пределами свободной экономической зоны – само по себе явление из ряда вон выходящее. Так что все не так просто.

– Надо пробовать, – выдохнул я. – Нам бы, правда, лучше покрошить их именно там, всех.

– Тогда девчонок найти не сможем. А вот по ним вообще никаких данных, сколько не искал, так ничего и не нашел.

– Ладно, – сказал я, когда подошел к своей машине и сел за руль, бросил кейс с деньгами на пассажирское сиденье. – Ищи. Если получится, я съезжу на этот аукцион. Конец связи пока.

– Удачи.

Он отключился, а я завел машину и поехал в сторону выезда с заброшенной стройки. Там прибавил скорости, чтобы как можно быстрее покинуть место перестрелки. Следаки с ОМОНом явятся, это точно, только увидят они уже кучу трупов и сгоревший фургон.

Аукцион… Это мало того, что торговля людьми, они собираются это делать еще и таким наглым образом.

“Вот она, не пьет, ни курит, работает медсестрой и помогает бедным. Настоящая фитоняшка, девяносто, шестьдесят, девяносто. Идеальная секс‑рабыня. Делайте ваши ставки, начальная цена пятьсот тысяч рублей. Пятьсот пятьдесят от джентльмена в первом ряду».

Да уж, я бы на самом деле вломился бы туда с пулеметом, и покрошил всех, кого получится. Но Шерлок прав, девчонок тогда уже не найти. Да они просто перебьют всех, чтобы сразу концы в воду. Черт.

А, значит, придется улыбаться, пить шампанское, или что они там будут подавать, делать ставки самому, чтобы не привлекать чужого внимания. То есть и деньги на аукцион внести. Ну и ничего, они у меня как раз‑таки есть.

Пусть Шерлок что‑нибудь выяснит, и тогда я нанесу им визит.

Это что же, снова костюм надевать придется? Да уж. Вот это точно большое лишение.

Я свернул с дороги и поехал по старой грунтовке мимо деревьев. Уж не знаю, что тут раньше ездило, наверное, машины, на которых лесорубы ездили, но дорога эта шла достаточно глубоко в лес, практически до того места, где я должен был остановиться.

Моей целью был старый санаторий, государственный, который передали в частные руки, приватизировали, а новые хозяева превратили его в базу отдыха. По слухам там даже источник был какой‑то с минеральной водой, но уж не знаю, что там и как, ее добывали, но в торговую сеть не пускали. Мол, лечебные свойства теряются, а если уж хотите причаститься, то приезжайте сюда отдыхать, заодно поправите здоровье.

Моей целью был именно этот санаторий, поэтому я ехал туда, особо не торопился. «Нива» катилась вперед, поскрипывали рессоры, Пару раз я чуть не застрял в лужах, которые остались на ней после дождя, но благо машинка выезжала сама, выходить и подталкивать мне не пришлось.

Хакер нашел данные по аукциону, и, как выяснилось, он должен был проходить уже завтра, в середине дня. А также отыскал информацию о нескольких участниках. И я ехал именно к одному из них, мне нужно было забрать пароль, пропуск, да и вообще выяснить обо всем подольше.

Этот расположился наиболее удобно для нападения, на загородной базе отдыха, остальные же, кого нам удалось отыскать, предпочли роскошные отели в центре, и оттуда кого‑то вытащить было бы гораздо сложнее.

Что еще сложнее, убивать никого было нельзя. Желательно было вообще на глаза никому не попадаться, да и цель свою эвакуировать незаметно. И это несмотря на то, что у него определенно была охрана, как минимум трое людей, те, о ком удалось узнать.

Их можно убрать, но всех троих, причем обязательно нужно было спрятать трупы так, чтобы никого не нашли, по крайней мере, до завтрашнего вечера. Иначе поднимется шум, организаторы узнают о том, что один из участников похищен, и усилят меры безопасности. Либо попросту перенесут дату, и тогда придется думать, что делать дальше.

На половине дороги я погасил фары, и дальше ехал уже, полагаясь исключительно на свое зрение. Не зря я все‑таки поменял свои глаза с «Оками» на оптику, так было гораздо проще, лучше видно в темноте. Спалиться было никак нельзя, как и на любой базе отдыха, где отдыхают ВИП‑клиенты, там есть охрана, камеры и все остальное.

Хакер, впрочем, отсканировал оборудование, дистанционно подключившись к сети базы, и сказал, что с этим не возникнет проблем.

После резни на заброшенной стройке прошел день, и на доске «Сапсанов» в даркнете появилось сообщение о том, что они готовы платить за любые сведения о Хантере‑Киллере, то есть обо мне. Особенно их интересовали настоящие данные: имя, фамилия, и прочее. Но об этом было известно очень малому количеству народа, и никто из них меня сдавать не станет. По решалам же прошла инфа о том, что награду за меня увеличили до трех миллионов рублей, а любого, кто станет со мной сотрудничать, обещали найти и убить. Под этой же записью появилась куча комментариев от анонимных пользователей, но там ничего интересного не было: сплошной флуд, флейм и троллинг. Кто‑то наоборот злорадствовал и выражал согласие со мной, мол, так вам и надо, ублюдки.

Отметились, кстати говоря, и «Резаки», в данном противостоянии они, как ни удивительно, болели за меня. Еще бы, ведь пару лет назад самой сильной бандой были именно они, а «Сапсаны» практически уничтожили их, после того как Молодой убил их главаря в поединке на арене кровавого спорта.

Мне такие союзники были не нужны, да и они на самом деле с удовольствием меня прикопают, просто их порадовала смерть Генриха.

Но противостояние вышло на новый уровень, и мне нужно было что‑то с этим делать, иначе вообще никак.

Когда до базы отдыха оставалось около километров, я развернул машину, загнал ее в кустарник между деревьями, после чего вышел и накрыл маскировочной сетью. Дронов у охраны базы отдыха не было, но если поднимется шум, то сюда первым же делом нагрянут полицейские птички. Машина к тому времени должна будет остыть, на улице достаточно холодно, да и, кажется, скоро снова дождик пойдет, так что ее не должны увидеть. А больше никто и не сможет, не грибники же решат пройтись по лесу, ночью, да еще и под дождем.

Я поежился, очень хотелось натянуть капюшон куртки, благо он прятался в воротнике, и его в любой момент можно было развернуть, но я не стал. Капюшон сильно режет поле зрения и слух, и так легко проглядеть угрозу. Лучше уж потерпеть летящие в лицо капли и немного промокнуть, чем спалиться.

Скоро вырубка закончилась, и дальше мне пришлось идти через кусты напрямую, шагая по земле, покрытой плотным ковром из опавших листьев, которые шуршали под ногами. Свежие совсем, еще не прелые. Но лес смешанный, местами хвойный, так что скрывал он меня по‑прежнему неплохо.

Пахло очень приятно, в Новой Москве, где все пропитано запахами синт‑бетона, пыли и выхлопами автомобилей, такого не почувствуешь, даже в центральном парке. И мне снова в голову пришла мысль о том, что я мог бы закончить свою работу и свалить жить куда‑нибудь в леса Урала. Заниматься охотой, периодически выходить в город, чтобы купить патронов и соли, а потом снова уходить. Может быть, домик себе построить, в той глуши на самострой всем наплевать.