Ударив его ногой в живот, резко выдернул оружие и его рук. Уклонился от второго удара, метнулся вправо, одновременно полоснув по горлу одного из безумцев и тут же вогнал кол в голову бывшего хозяина.

        Поздравляем! Навык драки повышен до           37.      

Рванулся, растолкав трупы, и оказался лицом к лицу с еще одним сумасшедшим, а точнее сумасшедшей: девушкой, совсем еще девчонкой, руки которой оказались по локоть в крови. С диким ревом, я рванулся на нее, врезался всем телом, отшвырнув в сторону, и побежал дальше. За мной были слышны шаги, поддавшиеся влиянию газа, бежали за мной.

Я посмотрел на свои руки: они были по локоть в крови, только чужой. Особенно досталось той, в которой я держал нож, да и сам клинок был весь в чужой жизненной влаге.

Навстречу мне из‑за поворота выскочил еще один безумец, но я просто оттолкнул его в стену. Обернулся, и увидел, что позади началось месилово. Моим преследователям он чем‑то не понравился, и они решили разобраться сперва с ним. Ну что ж, это даст мне небольшую фору.

Выскочив на лифтовую площадку, я оказался обстрелян, тут же спрятался за угол. Высунулся, и увидел, как пятеро парней стоят у самого прохода, все они были вооружены автоматами. Противогазов на их лицах не было, но они, очевидно, в свое время озаботились установкой назальных фильтров.

Черт, и ведь кричать им никакого смысла нет, они попросту не ответят, потому что, если откроют рты, то тут же хапнут газа. Вот это‑то и недостаток встроенных фильтров перед респиратором: да, они всегда с тобой, зато говорить ты не сможешь.

Но я все‑таки решил попробовать:

– Не стреляйте! – заорал я. – Я не безумен! Я нормальный!

Махнул рукой, и мимо тут же пролетело еще несколько пуль. Похоже, что они решили держаться до последнего, и не обращать ни на кого внимания.

Обернувшись, я увидел, что толпа бежит за мной, и она совсем рядом. Времени на церемонии у меня не было, поэтому я решил рискнуть.

Убрав нож обратно в ножны, я схватился за рукоятки автомата, на всякий случай сменил магазин, отметив, что у меня их осталось всего два. Выдохнул, активировал ускоритель рефлексов, и, пригнувшись, сжавшись, словно пружина, выскочил из‑за укрытия.

Парни стояли кучно, и в этом не было ничего удивительного: безумцы ведь не стреляли в ответ. А так они минимизировали площадь участка, который обороняли. И это сыграло с ними плохую шутку.

Загрохотали выстрелы, и парни повалились друг на друга. Меня несколько раз ударило в грудь, они продолжали инстинктивно целиться в мишень, но пластина по‑прежнему держала пули.

Обернувшись, я увидел, что толпа совсем близко. Рванулся в сторону пожарной лестницы, рванул на себя двери, ворвался внутрь и потянул ее на себя, что было сил.

В дверь ударили один раз, второй, а потом рванули на себя, крепко, однако я удержал. Впрочем, это не меняло того факта, что я загнал себя в очень сложную ситуацию. Открою – затопчут.

Свободной рукой сорвав с шеи автомат, я отцепил карабин ремня сперва с одной стороны, а потом со второй. А потом просунул его между ручками двери, обмотал в несколько туров и крепко‑накрепко завязал.

Выдержит? Ну какое‑то время да, а потом, очевидно, дверь сломают.

Я отпустил, после чего припустил вниз по лестнице. Пролеты были широкими и длинными, эта лестница ведь должна была служить для эвакуации большого количества людей.

Этаж за этажом я спускался вниз, запыхался, стекло запотело, воздух входил в легкие со все большим и большим трудом. Очень хотелось стащить с себя эту чертову маску, да только вот увы, возможности такой у меня не было.

Я продолжил бежать вниз. Двадцатый… Десятый… Пятый… Мне повезло: на лестнице не было ни души.

Предпочтительнее было бы покинуть мегабашню через подземную парковку, однако пожарная лестница туда не вела, она заканчивалась на первом этаже. Поэтому мне придется пробираться через него.

Остановившись внизу, я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь провентилировать легкие. Было тяжело. Каким бы тренированным я не был бы, бег в противогазе отнюдь не входил в ряд моих излюбленных дисциплин.

Ладно. Пора идти.

Перехватив автомат наизготовку, я толкнул дверь и оказался в холле, и тут же мне в грудь влетел заряд из тазера.

Я проследил взглядом провода, идущие от электродов, и наткнулся на парня в уже знакомой полувоенной форме, штурмовом бронежилете и в противогазе. Я не успел, корпораты уже взяли выходы под свой контроль.

Я рванулся назад, на лестницу, выдергивая электроды из груди, но тут мне в грудь прилетело еще. И еще. Экранирующая оболочка не выдержала, и я рухнул на пол. Меня заколотило, комок вновь подкатил к горлу, и я в последний момент успел сорвать противогаз, чтобы не наблевать прямо в него.

А потом сознание покинуло меня.

Я открыл глаза, рванулся один раз, второй, но все было совершенно бесполезно: мои руки и ноги оказались прикованы. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в полусидячем положении на какой‑то медицинской кушетке, в помещении, полном разных медицинских устройств, одет в больничную пижаму. Здесь пахло стерильностью, дезинфицирующим средством и чем‑то сладковатым, пусть я пока еще и не осознавал, чем именно.

Голова с той стороны, где находилась рана, болела, причем тупо, пульсирующе, будто в такт с тем, как билось мое сердце. Во рту пересохло, в глаза тоже такое ощущение, будто песка насыпали, мысли разбегались. Короче говоря, чувствовал я себя хреновенько.

Кое‑как собрав свое сознание воедино, я вспомнил, что именно произошло сегодня. Я приехал за вирусом к хакерам, успешно забрал его и собрался валить, когда в дело вступили пиджаки. В холле мегабашни я встретился с ними, получил сразу несколько разрядов тока, и вырубился. Все ясно.

Получается, я сейчас в плену у пиджаков. Интересно, зачем я им понадобился? По всем понятиям ведь я – отработанный материал, меня нужно просто утилизировать. Но нет, они зачем‑то оставили меня в живых.

Хотя, оно и так ясно. Сейчас они меня будут страшно пытать, допрашивать, чтобы выяснить что‑то… Даже не знаю, что. Почему бы им тогда просто не извлечь данные из моей кибердеки, вытащив ее из головы, как это сделали с тем бедолагой, которого мы взяли в Старой Москве?

Интересно, это ведь гораздо проще и быстрее.

Ладно, оставалось только ждать.

Очевидно, за мной наблюдали, потому что дверь в помещение открылась уже через пять минут, после того, как я осознал себя. Вошли трое: мужчина в медицинском халате, Игнат, и та самая девушка, которую я видел на кадрах смерти своей семьи. Высокая блондинка оказалась одета в строгий костюм с юбкой, Игнат же натянул полувоенную форму, в какой ходили СБшники корпорации.

Что ж, мне очень хотелось поговорить с этими двумя, но не в этих условиях, это уж точно. Я поднял голову и посмотрел своему бывшему координатору прямо в глаза.

– Очнулся, Хантер? – спросил он. – Что ж ты так? Уничтожаешь корпоративное имущество, убиваешь сотрудников службы безопасности, игнорируешь приказы, нарушаешь свой контракт. Мы обязаны разорвать его в одностороннем порядке.

– Да пошел ты на хрен со своим контрактом, – просипел я. – Я все знаю.

– Знать все на свете нереально, – ответил он, явно куражась.

Доктор и Игнат подошли поближе. Девушка отошла чуть в сторону, а потом вдруг вернулась ко мне с бутылкой воды. Повернула крышку, после чего показала ее мне.

– Пить будешь? – спросила она.

Мне захотелось выбить бутылку из ее руки, но я безумно хотел пить. Оставалось только кивнуть. Она помогла мне приподнять голову, приставила горлышко бутылки к губам. Я по‑прежнему ожидал какого‑нибудь подвоха, но нет, она позволила мне сделать несколько глотков, после чего убрала бутылку.

– Это вы убили мою семью, – проговорил я. – Змей рассказал мне обо все. Проект «Хантер‑Киллер». Вы хотели выставить меня психопатом, сделать козлом отпущения, и проверить свой продукт. Если вы думаете, что я вам что‑то расскажу, то лучше сразу вскрывайте мне череп.