Перевел огонь на того, что бежал направо, но он успел спрятаться за зданием. Одиночным я дострелил того, что догорал на земле. Не потому что мне его стало жаль, или я хотел облегчить его участь. Просто не хотел оставлять за собой потенциально живых противников.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Я перезарядил автомат, в несколько больших шагов добрался до баррикады, забрался на нее. Тот, которого облило огнеметной смесью в начале вдруг дернулся. Он обгорел с головы до ног, и явно испытывал невероятную боль, но пока что был способен держать автомат. Вскинув оружие, он направил его на меня, но я просто спрыгнул вниз с мешков с песком прямо ему на голову. Содержимое его черепной коробки расплескало по брусчатке дорожки.

        Уничтожение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Не торопясь, я двинулся дальше. Сейчас они отступят, перегруппируются, а потом наверняка найдут гранатомет. И дальше будет сложнее. Один фугасный выстрел мой доспех может и выдержать, но два определенно приведут его в нерабочее состояние. Так что желательно этого избежать.

Меня обстреляли справа, тот самый парень, которому удалось сбежать за здание. Пули защелкали по моей голове, забарабанили по ней. Чуть повернувшись, я вскинул ствол и нажал на спуск, выпуская короткую очередь.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.      

Дальше дорога вела меня через сад. Оттуда открыли огонь, но неприцельно, деревья мешали целиться. Но я знал, как выкурить оттуда врагов.

Отпустив рукоятки автомата, я вытащил из подсумков сразу две зажигательные гранаты, взвел их и отправил в полет так, чтобы они взорвались как можно выше. Вспыхнуло, деревья обдало жидким огнем, и они хоть и были в самом цвету, запылали.

Все, теперь тут все так же, как и в Африке. Горящие джунгли. Разве что минометов, которые обрушивают на тебя с небес белый фосфор нет. Ну а что, ООН распущена, так что никакие конвенции больше не действуют.

Как там пелось у «Киберпсов»?

        Хочешь убить – убивай без раздумий,      

        Хочешь поджечь – пускай все горит.      

        Каждый из нас немного безумен,      

        А в Новой Москве жизнь – это миг.      

Вот и теперь пусть все горит. Хрен с ним.

Метки в саду исчезли. На самом деле никого я не сжег, просто дрон перестал воспринимать тепловую сигнатуру врагов из‑за пылающего там огня. Послышались крики, враги бросились врассыпную, а я отправился прямо в огонь.

Пламя только бессильно лизало поверхность моей брони. Кондиционер внутри работал, так что я даже жара не почувствовал. Навстречу мне выбежал очумевший от творившегося вокруг наемник, я выстрелил, и он споткнулся и упал. Приподнялся, и тогда я добил его одиночным в голову.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Перешагнув через труп пошел дальше, обогнул горящие деревья, протиснулся между двумя, вышел на открытое пространство. Увидел убегающих от огня наемников, вскинул автомат, перекрестил оба силуэта короткими очередями.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.      

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.      

Дальше была небольшая площадка с гипсовыми статуями на мраморных постаментах. Несколько шальных пуль уже прилетели в них, так что среди конечностей изображенных античных героев имелся определенный некомплект.

Черт, откуда вообще эта тяга к Древней Греции? Почему не изобразить каких‑нибудь наших князей: Рюрика, Олега, Святослава? Они в отличие от всяких греческих богов по крайней мере, были воинами.

На подходе к центральному входу в особняк, я увидел, как на крыше здания появилось несколько тепловых меток. Враги заняли позицию и там. На балкончике, над самым крыльцом, было установлено пулеметное гнездо, и оттуда сразу же открыли огонь.

Несколько крупнокалиберных пуль ударили мне в грудь, одно прилетело в маску и раскрошило стекло, которое тут же покрылось трещинами.

Я вскинул автомат одной рукой и длинной очередью разрядил в сторону огневой позиции весь магазин. Слуховой имплант выделил из звуков стрельбы звон разбивающегося стекла, оно действительно разлетелось во все стороны осколками. Засыпало и пулеметчика, и он укрылся.

Воспользовавшись передышкой, я выхватил из подсумка гранату, активировал ее и швырнул в сторону врага. Она залетела за мешки с песком, враг выпрыгнул из‑за за них, упал на крыльцо, причем, неудачно: явно подвернул ногу.

Следом раздался взрыв, который выбил уже все остальные стекла, все‑таки мои гранаты имели гораздо больший заряд взрывчатого вещества.

Сменив магазин, я поймал в прицел неловко поднявшегося на ноги врага, выстрелил, и он рухнул, так и не успев ничего сделать.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

По мне снова открыли огонь с разных сторон, уже с крыши. Они работали сверху. Что ж, есть у меня рабочая домашняя заготовка и на этот случай.

Я нырнул за одну из статуй, которая тут же разлетелась на куски. Постамент ее, впрочем, был каменный, и попадания держал, так что, пригнувшись, я вполне сумел за ним укрытия.

Вытянув левую руку в сторону, я подал команду, и бронепластины на ней разошлись, и из него высунулся ствол гранатомета. Если точнее, то ракетомета, потому что стрелял он реактивными снарядами, и сейчас у меня там были заряжены фугасные. Не самый лучший выбор для стрельбы по живой силе, подошли бы осколочные, а эти я оставил на тот случай, если мне придется противостоять вражеской технике.

Высунувшись, я увидел, как на край крыши вскарабкался враг с трубой гранатомета на плече. Похоже, что он решил воспользоваться моментом, когда меня загнали в укрытие и закончить это дело одним победным залпом. Я вскинул руку в его сторону, сжал пальцы и ракета отправилась в полет.

Поторопился, да и сознательно целился ниже, так что попадание пришлось в нижнюю часть крыши, прямо у ног гранатометчика. Это, правда, врагу не помогло, потому что его подбросило вверх и, перекувыркнувшись, он приземлился на асфальт головой вниз, расплескав содержимое своей черепной коробки по земле.

Я повернулся и выстрелил еще раз, ориентируясь по меткам тепловизора, которые отображал мне дрон. Ракета прилетела в крышу и расшвыряла врагов в разные стороны, то, как их изломанные тела разлетались врезалось мне в память. Я выстрелил еще раз и еще, убив троих, а потом оставшиеся ломанулись внутрь, обратно в особняк. Похоже, что они поняли, что противопоставить моим реактивным снарядам ничего не могут.

Опустив руку, я дал приказ на деактивацию гранатомета. Там все равно остался всего один заряд, так что его следовало сэкономить. А менять их было нечем, не было у меня специальных ракет для встроенного вооружения экзоскелета.

Поднявшись, я двинулся в сторону особняка и стал забираться по крыльцу. Перешагнул через труп, валяющийся внизу, отметив то, что моя пуля попала ему точно между глаз, оставив аккуратное входное отверстие.

Главный вход в особняк был завален всяким хламом. Я взял разбег с места и ворвался в него, разметав эту баррикаду, обломки разлетелись во все стороны. Оказался в достаточно просторном помещении со вторым этажом, по которому находился балкон.

С этого балкона по мне и открыли огонь как минимум из десятка стволов.

Грохот от выстрелов в холле стоял такой, что даже усилителя слуха в шлеме заглючили и стали выдавать помехи. Пули свистели в воздухе, впивались в стены, рикошетили от колонн, которые поддерживали второй этаж, щелкали по моей броне. Если бы я ворвался сюда без экзоскелета, то меня изрешетили бы за несколько секунд, и никакой бронежилет не спас бы.