Я не супергерой, совсем, пусть Шерлок явно и пытается выставить меня таковым перед общественностью. Я – обычный человек, который делает свою работу. Но раньше я скрывал лицо, когда шел делать ее, а теперь же мне придется надевать маску просто чтобы сходить в магазин. Или пройтись по улице. Это меня роднит с тем парнем, да только вот увы, очков для такого дела не хватит. Все равно ведь найдут.

Да, контракт на пять миллионов за мою голову только что закрылся. Просто потому что платить за нее будет некому, подручные Кула скорее передерутся между собой. А у меня среди них даже свой человек есть, Лен, ему можно будет немного помочь, особенно с учетом того, что именно он и сдал мне своего босса.

Но есть куча других контрактов, более мелких. А еще есть полиция и другие представители власти. Они будут искать меня, чтобы восстановить правосудие в их понимании. Не знаю, но мне кажется, что ситуация, когда полковник полиции за долю покрывает торговцев людьми – это далеко от правосудия. И если они не могут обеспечить его сами, то его обеспечу я.

Да даже какие‑нибудь блогеры и журналисты будут меня искать, уж очень им интересна моя личность. И наверняка в ближайшее время про меня выйдет еще несколько книг, но с уже более детальным анализом. Будут мое детство разбирать, искать информацию о моей жизни, а потом придут к выводу, что все это из‑за того, что мне пришлось расти в Квартале. Ну и вспомнят историю с Алисой и Ваней, разумеется, куда без этого.

А что поделать. Меня будут искать вообще все, кому не лень. Кто‑то чтобы посадить, кто‑то ради того, чтобы хапнуть немного славы. Но большинство ради того чтобы убить.

Только вот, увы, они ошибаются. И им еще только предстоит осознать, что я – Охотник, а не жертва.

И до этого осознания доживут далеко не все.

Я вышел из переулка, открыл дверь внедорожника, который принадлежал моей бывшей ЧВК, сел на переднее сиденье. Откинулся на спинку, поймал вопросительный взгляд водителя.

– Удачно? – спросил Татарин.

– Отработал, – лаконично ответил я.

– Ну, тогда поехали, – он пожал плечами, завел двигатель и тронул тачку с места.

И мы поехали.

        Санкт‑Петербург, 2024 г.      

Я посмотрел на камеру, которая висела над дверью. Самая обычная такая, не новая модель, но надёжная. Хотя хакеры, конечно, давно подобрали к ней эксплойты, которые позволяют их взломать.

Но я не хакер. Я – боевик для мозга костей. Труженик ножа и топора. Ну а если точнее, то ножа и пистолета. Нож у меня действительно есть, причем я таскаю его ещё с тех пор когда только начал свой путь. Обычная выкидуха: нажимаешь на кнопку, выскакивает лезвие. Очень острое, потому что я регулярно правлю его. Универсальный инструмент: таким можно и пузо кому‑нибудь от паха до горла вскрыть, и яблочко порезать. Хотя современные яблоки практически все синтетические, масса из крахмала и клейковины, щедро сдобренная ароматизатором, которую пакуют в оболочку из съедобного пластика.

Дверь была самой обычной, такие стояли почти по всему коридору. За ней – квартира. Ну а если точнее, то жилая ячейка, другого в Квартале не бывает. Но так как многие квартиры здесь заброшены и используются далеко не по назначению, люди часто ломают перегородки между ними. Нельзя сказать, что получаются роскошные апартаменты, но это все же лучше, чем комната пять на четыре, в которую умещается складная кровать, миниатюрная кухонька и рабочий стол.

Квартал – это место куда порядочному человек попадать нельзя ни в коем случае. Есть в Новой Москве дрянные места, где лучше не появляться без ножа, кастета или пушки. Но Квартал – это совсем другое. Даже если ты приедешь сюда на танке, то далеко не факт, что тебя не тронут.

Впрочем, я львиную долю времени проводил в Квартале и Боевой Зоне. Так уж получилось, что моя работа часто заводит меня в такие места.

На двери криво намалеваны два ножа с пилами поверх лезвий. Не крест‑накрест, смотрят в разные стороны, соприкасаются только рукоятками. В середине между ними – венок из колючей проволоки. Отличительный знак, чтобы чужие не лезли.

Но я полезу. Так уж получается.

Я подошел к двери и ударил ее ногой. Да, она открывается в сторону, но когда у тебя вместо ног установлены «Бутсы», которые многократно усиливают удар, то на это наплевать. Любая дверь откроется, если она не сейфовая.

Полотно промялось внутрь. Я ударил ещё раз, и оно слетела с креплений, провалилась в комнату. Я сделал шаг вперёд, выхватив пистолет.

Внутри оказалось двое бандитов, оба после первого же удара выхватили пушки. Вот только, есть одна проблема: они сидели на диване, причем, достаточно низком. С такого невозможно встать быстро, да и удобное место расслабляет, так что среагировать вовремя практически невозможно.

Я дважды выстрелил каждому в грудь. Гильзы со звоном упали на пол, а они рухнули обратно на свой диван. Один дернулся, был ещё жив, попытался вскинуть ствол, но я добил его выстрелом в голову.

Оба – явно законченные отморозки, и дело даже не в том, как они выглядят. На столике перед диваном лежит ингалятор, вполне мне знакомый. И это не какой‑нибудь практически безобидный «Клей», это «Сканк». Злющая штука. Ее упарывают только совсем конченые, потому что она сжигает человеку мозги за месяц‑другой, превращает его в озлобленного на весь мир имбецила.

Недавно я сжег лабораторию, где производили этот самый «Сканк». Это было буквально в двух мегабашнях отсюда. Увы, это повлияло только на то, что наркотик подорожал. Свято место пусто не бывает, а когда спрос превышает предложение. Законы рынка и никуда от них не деться.

Я услышал шаг за спиной, попытался повернуться в последний момент, и тут мне на плечи легла тяжесть. Лезвие ножа скребнуло по воротнику бронежилета, а потом по щеке. Потекла кровь.

Резко развернувшись, я рухнул на стол, спиной вперёд. Композитная мебель не выдержала, столешница проломилась, и мы оказались на полу в куче обломков. Я долбанул того, кто забрался мне на плечи локтем в солнечное сплетение, услышал, как воздух покинул его лёгкие.

Развернувшись, просунул палец левой руки ему в глаз, и он завопил. Брызнула кровь. Правой рукой схватил его за шею, резко провернул. Послышался хруст, и он обмяк. И чего он там прятался?

Я повернулся и увидел полку, на которой стоял проигрыватель. Ага, он хотел просто песню переключить. Да уж, а ведь мог меня зарезать.

В пролом в стене выскочил совсем молодой парень, практически мальчишка. В бандиты идут и такие, но это не значит, что у меня дрогнет рука вышибить ему мозги. Говорить о том, что у тебя нет возможностей кроме как пойти в банду – сильно лукавить. Всегда можно записаться в армию или частную военную кампанию. Я и сам в такой служил, а до этого работал охранником на топливном складе. И найти честную работу, пусть на ней и платят немного, не так уж и сложно. А в банды идут исключительно за легкими деньгами.

Он успел открыть рот, когда я дважды выстрелил ему в грудь, попал прямо в сердце. Сзади от него внезапно вырос еще один человек, успел подхватить труп парнишки, прикрывшись им, вскинул оружие – пистолет‑пулемет «Кедр», старый, но очень любимый бандами. Во‑первых, из него можно было палить с одной руки, пусть отдача и подкидывала ствол вверх, во‑вторых, патрон к нему был очень дешевым и в изобилии валялся на старых складах, откуда его таскали диггеры, да и сам ствол особой дороговизной не отличался, потому что его было много. Ну и скорострельность позволяла на короткое время подавить любого противника.

Он зажал спусковой крючок, выпуская весь магазин в белый свет, как в копеечку. Слуховой имплант приглушил выстрелы, сработал ускоритель рефлексов, и я перекатился в сторону и спрятался за диваном. Если бы не два тела на нем, то он точно не сдержал бы попаданий, а так я оказался относительно надежно укрыт.