— А ты давно здесь? — постаралась говорить спокойно, мало ли, какие бзики в её голове.

— Давно! На Земле то ли девяностый год был, то ли восьмидесятый. Прости, подруга, у меня на цифры всегда память плохая была. Не помнишь, когда Бразилия из империи стала республикой1? Вот через год меня Ачиль и нашёл. Он там чего-то налаживал в их посольстве, как раз домой возвращался.

— Я не сильна в истории, прости, — пришлось признать мне.

Ну да, с какой стати ей интересоваться жизнью на другом материке? Я сама много ли знаю о Бразилии кроме «там водится много диких обезьян»?

— И сколько же тебе... Вам лет? — осторожно спросила, стараясь не обидеть.

Собеседница пожала плечами.

— Это у Ачиля надо спросить, он всё подсчитывает. А я, как родила яйцо в девяносто, так и перестала годы свои считать. А у нас четверо общих деток. Но и Мануэлу Ачиль своей считает. А дальше, — она кокетливо повела плечами, — зачем года считать, если я всё равно не старею? Ачиль со мной маной делится каждый раз, когда... Ну, ты понимаешь... — она игриво мне подмигнула.

Яйцо родила? Угу. В девяносто лет. Кажется, насчёт сумасшествия я поторопилась. Лишь бы не буйная. Я осторожно переложила диванную подушку поближе. Не ахти, конечно, защита, но ничего потяжелее рядом не увидела.

— А вы хорошо сохранились... для девяноста лет.

— Какие девяносто? — Брина непосредственно отмахнулась. — Говорю же: первое родила в девяносто. А сейчас наш младшенький уже полностью чешуёй покрыт, хвост отращивает. И перестань мне выкать, я же не дракон.

Здравствуй, новый глюк! Дико хотелось сбежать за дверь, но... кто знает, какие глюки ждут меня там? Здесь хотя бы кресло уютное. Нужно просто не злить гостью и немного подыграть ей.

Между тем, Брина беззаботно щебетала:

— Нод Альсандо попросил познакомить тебя со здешней жизнью, рассказать о драконах, ответить на вопросы. Так что, не тушуйся. Или хочешь сначала сама рассказать, что нового на Земле? — она с лёгким интересом пробежалась глазами по моим джинсам, но быстро отвлеклась на свои сплетни. — Я давно новостей не слышала — Саманта не считается. Эта фифа такая высокомерная была, не плюнь через губу. Каждое слово цедила как великое одолжение! Оно конечно, самого нода Эдгардо удалось захомутать. Но так и я не за сборщика кофе здесь вышла! И знаешь, что я тебе скажу, подруга, — она наклонилась, хотя между нами было приличное расстояние, и, не снижая голоса, выдала «страшную» тайну: — Мне кажется, по мужской части у крылатых совсем плохо. Иначе, чего бы она сбежала на Землю? А ты что скажешь?

— Понятия не имею! — вытаращила глаза я.

— Ой, да ладно! Я-то здесь уже не первый год живу, меня-то не проведёшь! И я, между прочим, давно и счастливо замужем, — обиженно поджала губы гостья. — Да я бы и спрашивать ни о чём не стала, мне не интересно! Только по городу — другие — шушукаются: привёз тебя нод Альсандо, а ночуешь ты ужеу нода Эдгардо. Как успела-то?

Брина, кстати, тоже раскрыла рот и вытаращилась на меня, подтверждая свою «не» заинтересованность.

— Как у тебя крылатого захомутать получилось? Поделишься? Ты вон, вроде, не калека, без детёныша на руках — чем разжалобила?

Я, банально, распахнула рот: «Это что мне сейчас приписывают?»

Не дождавшись ответа, Брина легко коснулась рукой полусферы своего мехатрона, и та поднялась.

— Угощайся!

Мехатрон Брины передал моему роботу большое блюдо, и я уставилась на незнакомые фрукты. Выглядели они свежайшими, только что нарезанными, не потерявшими ни капли сока, похожими и не похожими на земные одновременно. Например, апельсин с тёмно-синей мякотью, виноградины, размером с небольшое яблоко.

Краем сознания отметила, что цвет «глазка» у Эр-2 сменился на жёлтый, как у мехатрона Брины. Только сейчас или с начала визита? Не заметила. Интересно, это что-то значит?

Я покосилась на гостью. Выглядит совсем нормально. Подумаешь, со счётом проблемы. А ещё яйцо родила и сын хвост отращивает — ну, с кем не бывает?

— А ты здесь живёшь? В замке. Или работаешь? — Нужно же выяснить, как часто мы будем пересекаться.

— Ты что? — распахнула глаза Брина. — Я жена Ачиля!

И сказано это было таким тоном, что мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу, со словами: «Крупская! Надежда Константиновна2!» Удержала меня новая мысль: а что, если этот Ачиль — местный диктатор? И моё пренебрежение может зло аукнуться. Вон как быстро его жёнушка узнала обо мне и прибежала новостями разжиться.

Но Брина милостиво пояснила:

— Мой Ачиль — самый взрослый дракон в этой области. Он начинал работать секретарём ещё при отце нода Эдгардо. Конечно, сейчас молодые драконы предпочитают все эти новые штучки вроде мехатронов или карманных помощников, но Ачиль, по-прежнему, управляет поместьем наместника. Ну да, в столице или других областях есть ещё более взрослые драконы, и я не говорю о крылатых Старейшинах, но в нашей области Ачиль — самый уважаемый! Да, он бескрылый, но вот, даже нод Альсандо сегодня сам связался с ним: спрашивал, что может понадобиться Землянке, попросил меня помочь тебе освоиться.

— Вот как! — Я старательно изобразила удивление и закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Папа часто говорил мне — внимательно слушая, даже не задавая вопросов, можно узнать гораздо больше о собеседнике. Зря я ему не верила. Мне-то, в моей работе, чаще приходится вытягивать нужную информацию из хозяев питомцев.

Брина по-своему оценила мою задумчивость:

— Да не тушуйся, подруга! Мы тоже с дочкой не во дворце жили на Земле, — Брина успокаивающе взмахнула ладонью. — Сама уже не верю, но и голодать не раз приходилось. Так что, я тебя понимаю.

Она села поудобнее, и стала вещать, а я растерянно хлопала ресницами, не зная, что ответить.

— Ты, главное, не торопись. Поедем к ноду Эдгардо в имение — выбросим твоё рваньё, отъешься, оденешься нормально, осмотришься. Тогда уже и решай. Как только у дракониц гон пройдёт, мой Ачиль через друзей слух пустит, что бесчешуйная подросла, пару ищет. Не переживай — сразу прибегут чешуёй сверкать, только выбирай!

«Это она о чём? Это я так классически попала в... бордель?»

С трудом прокашляла вмиг пересохшее горло:

— Я здесь... по другому поводу... Вылечить ящерку... — я осторожно выдавливала слова, со страхом наблюдая за реакцией гостьи.

— Ты про Даньяло? А что с ним будет? — похоже, искренне удивилась Брина. — Драконыш же... Хотя... Да, Ачиль говорил, это плохо, что он рано обернулся, — она нахмурилась, будто припоминая что-то. — Я-то не сильно прислушивалась к его словам: думала, уж крылатые во всём разберутся... Жалко мальчишку, — она вздохнула, мгновенно сменив настроение. — Тяжело без мамки в таком возрасте остаться. По-хорошему-то, его в инкубатор отдать надо, да кто же у дракона детёныша из лап попробует вырвать? Разве самоубийца. А ты правда сможешь его вылечить? Помоги тебе Дева Мария!

— Я ещё не знаю. Мне нужно побольше узнать о нём и его болезни, — осторожно выдохнула.

Ну уж если сам Ачиль признал, что драконышу нужна помощь… Кажется, я здесь всё-таки врач.

— Так, а что рассказывать-то? Обычный мальчишка, хотя, посмирнее моих-то будет. Уж те такими сорванцами росли — голова кругом, как вспомню! А Саманта мне сразу не понравилась! — Настроение гостьи сделало новый виток. — Эта фифа только и рассказывала, как у самого губернатора жила, да сколько драконов с ней знакомство водили. Так чего ж она в нашего наместника клешнями вцепилась? Но и здесь жила без брачного договора, яйцо родила и фи-и-ить на Землю! Не с пустыми руками, конечно, но такой сытой жизни, как здесь, всё равно не будет. Так что, послушай моего совета: выбирай бескрылого — они надёжней крылатых. Надумаешь — только скажи. Только надо обтесать тебя хорошенько, чтобы хоть поначалу за местную сошла.

— Зачем меня обтёсывать?!

— Да понимаешь, — Брина опять наклонилась ко мне, показывая, что открывает очередную тайну, — боятся они землянок, до нервной трясучки боятся. Потому и приставляют к нам опекуна, чтоб присматривал. Но я спрашивала у нода Альсандо, если ты захочешь сменить опекуна, он только рад будет. Только сначала драконыша вылечи.