Воздух вокруг моего провожатого потяжелел, даже потемнел и почти искрился. Лицо застыло каменной маской, а взгляд... Кажется, взглядом мне сейчас выжгли на лбу печать: «неизбежное зло».

— Замок, — выплюнул сквозь зубы спутник и опустился в соседнее кресло.

Два выпуклых прозрачных щита плавно выскользнули из окантовки пола и сомкнулись над нашими головами, превращая «авто» в прозрачную каплеобразную капсулу. Я не удержалась, постучала согнутым пальцем по оболочке — точно не стекло. Капсула взлетела, не слишком высоко, но любоваться окрестностями не получилось: «статуя» в соседнем кресле слишком фонила отрицательными эмоциями.

Так не годится! Нам же работать вместе! Лечить неизвестного мне дракона. Я повернулась к спутнику:

— Что я сделала не так?

На несколько секунд выражение на его лице напомнило дегустатора уксуса. Потом он, явно проглотив комок ругательств, ответил почти нейтрально:

— Сударыня, я пытался вас предупредить. Земные женщины очень редки на Цвирке, и многие относятся к ним настороженно. Я надеялся держать в тайне ваше происхождение. А вы с первых шагов показали, что вы Землянка. Теперь все мои силы будут уходить на вашу охрану.

— Что мне теперь грозит? — напряглась я.

— Паломничество... любопытных. Вы будете здесь как, — он уткнулся взглядом в телефон, очевидно подбирая нужное слово, — экзотика. Хотите этого?

— Нет, конечно! Почувствовать себя зверушкой в зоопарке?

Мой спутник бросил на меня косой взгляд, явно желая напомнить, кто виновен в этой ситуации, но сказал другое:

— На какое-то время я прикрою вас служебным интересом. Потом всё будет зависеть от вашего выбора. Надеюсь, вы понимаете, что лечение детёныша должно быть для вас в приоритете?

Я виновато надулась, посмотрела на затылок водителя, отгороженного от нас двойной прозрачной перегородкой.

— А как же магия? Просто запретите ему болтать!

— Магия? — Мой спутник чуть приподнял бровь, будто услышал что-то забавное. — Это вы так мана-энергию назвали? Забавное сокращение.

— Просто щёлкните пальцами и прикажите ему всё забыть! — Ну это же очевидно!

— А где связь? — недоверчиво покосился на меня спутник.

— Ну как же, магия!

И, видя всё то же недоумение на его лице, подсказала:

— Чародейство. Волшебство. Колдовство… Заклинания. Ведьмовство! — Я настолько вошла в раж, что растопырила пальцы и стала выписывать руками круги, изображая ведьму.

Кажется, это было лишним. Мой сосед развернул плечи, почти вжимаясь в окно, и смотрел, явно сожалея, что связался со мной. Что-то я разошлась, как после бокала шампанского на голодный желудок. Я поспешно изобразила паиньку, а он, хмурясь, уточнил:

— Хотите сказать, на Земле до сих пор верят в этот архаичный бред?

Я пожала плечами. О чём ещё я должна была подумать после его ро́ссказней о драконах?

— На Земле очень любят придумывать сказки о магических существах.

Мой похититель недовольно хмыкнул, затем продолжил, как ни в чём не бывало:

— Никакого чародейства и заклинаний. Во всём строгий научный расчёт. С помощью конструктов и мана-энергии я могу изменить физический объект, но залезть к человеку в голову и поменять его мысли я не могу.

— Ага. Драконы есть, а магии нет? А если найду?

— Тогда покажите и мне, что это.

Это надо ещё разобраться, что у них тут за драконы. Кажется, меня посетил приступ вредности.

— Какая-то неправильная у вас магия, — буркнула, ещё не готовая расстаться с привычными легендами.

Спутник только вздохнул на это и почти равнодушно заявил:

— Сегодня вечером весь город, а дня через три-четыре — у всех жителей области будет только одно развлечение — обсудить, зачем к нам попала новая Землянка и каких катаклизмов от неё ждать.

— Тогда мне стоит поторопиться! Расскажите о вашем детёныше, — Теперь уже мне стало не до шуток.

— Это сын моего побратима... С самого рождения, он был почти обычным, то, что случилось...

— Почти? Что было не так?

Он поколебался, но, видимо, решил не таить от врача подробности.

— Сильная привязанность к матери.

— Что же в этом странного?

— Обычно детёныш сильнее привязывается к тому, кто высиживал яйцо — к отцу... Сударыня, мы на месте. Должен предупредить: из-за малого количества мана-энергии на Земле, первые пару дней атмосфера Цвирка будет усиливать все ваши эмоции в несколько раз, потом вы постепенно привыкнете.

— Гм, простите... сударь. Такое обращение, конечно, очень мило, но... несколько старомодно. Может, мы будем обращаться друг к другу по именам?

Он замер, как элитный дог, увидевший развалившегося на подушке с его медалями облезлого дворового кота. Я открыла рот, чтобы извиниться, но он собрался с силами и выдохнул:

— Вы позволите мне называть вас Натэллой?

— Ни в коем случае! Слишком похоже на нутеллу — такая шоколадная сладость. Наташа, Наталья, Натали, Ната... Наточка... Выбирайте!

— Ната́ла? — неуверенно предложил он.

— Гм... Пойдёт. А вы?

— Альсандо.

— Саша? — предложила и я свой вариант, но новый знакомец побледнел и отшатнулся, забыв выдохнуть. — Хорошо-хорошо, Александр! — быстро исправилась я.

Облегчённый выдох и благодарный поклон головой.

Я тоже облегчённо выдохнула. Всё-таки лучше, чем какой-нибудь Гхыр-пыршмыр’цак.

Наше «такси» приземлилось у широкого проёма между высоких и толстых стен, напоминающих средневековые крепостные. Не хватало только смотровых башенок по углам. Широкий прямоугольник каменного строения показался мне совершенно неожиданным среди стеклянных высоток. Стены метра три высотой и толщиной около полутора метров, были отлиты из похожей на тёмный бетон массы. Но ворот в них даже не предусматривалось. Абсолютно гладкий проём, словно вырезанный ножом кусок торта. Тёмный, крупнозернистый, и безупречно ровный асфальт приглашал пройти во двор.

Я поспешила вслед за Александром, решительно направившимся к замку мимо пустого и скучного газона. В самом замке дверь, всё-таки, была.

Здание, в которое мы вошли, своими вытянутыми вверх формами и узкими бойницами снаружи напоминало готические храмы. А внутри — прямыми светящимися линиями, высокими потолками, бликующим металлом и крайним минимализмом — запел хай-тек.

Мы быстро прошли мимо нескольких лестниц и коридоров, остановились у величественной, высотой за гранью мыслимого, двери. Александр приложил ладонь к розетке искусно вырезанного цветка, и тяжёлые, не меньше полуметра толщиной, двери плавно поплыли в стороны.

Судя по высоте и длине — это был тронный зал. С единственным величественным креслом у противоположной стены и толстой ковровой дорожкой, ведущей к нему. Пока мы шли, я всё приглядывалась: что за строение примыкает к трону? Похоже на отполированную гранитную глыбу. В чём его назначение? Только поравнявшись с ней, я поняла, на что это похоже — на Скалу Совета, на которой возлежал Акела.

Моё внимание отвлёк странный звук, как будто по каменной плите волочили что-то тяжёлое. Я замедлила шаг и отважно пристроилась за спиной Александра.

Стена за тронной глыбой оказалась плотным полотном необъятных размеров. А за ней — вытянутая полукруглая комната, накрытая матовым куполом. Света здесь оказалось непривычно мало, а потому я не сразу разглядела, куда так целенаправленно шагает мой спутник. Ковра, глотающего звуки, здесь не было, а потому его размеренные и мои торопливые шаги отзывались звенящим эхом.

Короткий звук волочащейся тяжести и глухой, предупреждающий рык. Александр остановился, и я, очень осторожно, выглянула из-за его плеча.

Большая, с меня ростом, лабораторная колба с зеленоватой жидкостью, наклонившись, упиралась пробкой в тёмно-серую стену. Поперёк круглого бока тянулся тёмно-медный змеиный хвост, а из тени позади колбы просматривалась острая чешуйчатая мордочка, на которой жёлтым огнём горели миндалевидные глаза.