— А в Тибете, например, наоборот, традиционно многомужество…

Я чуть потянула время и угадала: чернявая тут же хлопнула ладонью по столу:

— Так их, сёстры!

Я старательно пожала плечами.

— Они живут высоко в горах, а там очень суровый климат, соответственно, скудная растительность и живность. Вот и получается, что один мужчина просто не в силах прокормить потомство. Чтобы дети не голодали, женщине приходится брать трёх-четырёх мужей. Пока один бегает за козами, второй обрабатывает поля, два других нанимаются «кули» — носильщиками к туристам.

Краем глаза заметила, как драконьи головы, вежливо повёрнутые к экрану, дружно опустились вниз. Чего это с ними?

— Носильщики что-то носят, а туристы это кто? — не дала мне отвлечься светловолосая драконица рядом с Албой. У неё были тонкие черты лица, остренький подбородок, огромные голубые глаза и такие длинные ресницы, что я засомневалась, что они её, родные.

— Ну, я немного упростила, в Тибетских горах не только туристы. Пожалуй, альпинистов и учёных там даже больше. Туристы, это люди, которые любят отдыхать на природе, у костра и в палатках. Находят самые живописные места в лесу, в горах или на берегу реки, подальше от жилья и… — вовремя проглотила «загаживают», — наслаждаются красотой и тишиной.

— Погоди! — окликнули меня из-за плеча.

Я оглянулась — Ачилевичи пристроились за спинкой диванчика и, как всегда, уткнулись двумя носами в один КП.

— Это получается, одни любуются видами, а другие таскают за ними снаряжение и продукты? — поднял на меня взгляд Касио.

— В тех местах это почти единственный способ заработка для местных жителей, — не моргнув глазом, заявила я.

Понятия не имею, как там сейчас живётся в Тибете. Я всего лишь пересказала Киплинга, писавшего об их жизни лет сто назад.

— Повторюсь, на Земле много стран, и люди в них живут по-разному, — поспешила сменить тему. — Например, моя страна — самая большая в нашем мире, одиннадцать часовых поясов! И в моей стране женщины самыми первыми получили равные права с мужчинами. Сначала только политические и юридические. Но со временем, с развитием технологий, жизнь настолько всё перемешала, что теперь и женщины получают профессии, которые раньше считались чисто мужскими, и мужчины спокойно делают работу, раньше считавшуюся только женской. Каждый выбирает, что ему по душе. Мне кажется, это самое лучшее решение.

Я даже успела немного погордиться собой, пока драконы переваривали информацию. Вот, как всё красиво расписала! Умница.

— Это что… совсем никакой разницы? — Лусиан, совсем по-земному, потёр пальцами затылок.

— Ну почему же? Физически природа сделала нас разными. У мужчин и кости крепче, и мускулы сильнее. Поэтому в спорте у нас соревнуются мужчины с мужчинами, а женщины с женщинами. И детей рожают у нас только женщины, даже вскармливать их мужчины ещё не научились.

— А в чём проблема покормить детёныша? — распахнула глаза блондиночка. Хотя, куда уж больше?

— Грудным молоком?

Все взгляды тут же опустились на мою грудь. Даже дрон с камерой опустился ниже. Жутко захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

— У тебя там молоко, как у козеровы? — восторженно прошептала скуластенькая, веснушчатая шатеночка, справа от меня.

Я поспешно скрестила руки перед собой, прикрывая свои драгоценности от назойливых взглядов.

— Нет, конечно. Во-первых, я ещё не рожала, чтобы начался процесс лактации… А у дракониц разве нет грудных желез? И молока у них не бывает? — В отместку, я уставилась в район груди шатенки, пытаясь высмотреть там хоть какие-то возвышенности.

Девушки смущённо опустили глаза. Только блондиночка с кукольными ресницами пожала плечами:

- Грудные железы дракониц это атавизм. Наследие человечьей ипостаси.

Я растерянно уставилась на Албу. Та сначала сделала вид, что ничего не замечает, а усиленно изучает вирт-меню. Затем, нахмурившись, ткнула пальцем наугад в какой-то напиток, и буркнула, то ли мне, то ли своим сослуживицам:

— Молозиво бывает… когда яйцо скинешь.

Надо же — скинешь! Как о балласте ненужном говорит. Они же девочек новорожденных себе забирают. Неужели, даже их не вскармливают? А как же память рода, инстинкты? Не могли же они совсем забыть о значимости женщин? Не так много времени прошло со времён суфражисток!

— Слышь, Землянка, — брюнетка подняла на меня хмурый взгляд, — а что же вы не поможете другим сёстрам, раз у вас всё так хорошо получилось?

Ага, затеять мировую войну против паранджи? И чего она ко мне прицепилась, жертва суфражизма?

— Ну наверное, потому что мы уважаем право и народа в целом, и каждого человека отдельно, самим решать, как им жить. Лишь бы не нарушали законодательство.

Я даже прикрыла глаза, мысленно моля упёртую защитницу обиженных: «Давай не будем о политике! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!».

Чернявая открыла рот, собираясь, очевидно, добить меня, но её перебил очень знакомый голос:

— Что, островная, наверно, никогда не слышала об уважении чужого выбора? Не знакома с таким понятием?

Теперь уже я открыла рот. От удивления. Никогда не видела Чарито таким злым. Куда подевался добрый безотказный парень с неотразимой улыбкой? Или это ракурс сегодня такой неудачный? Никогда не смотрела на него снизу вверх и скосив глаза за плечо. Эко меня искривило!

Брюнетка вся подобралась, даже скулы заострились. Стала похожа на кобру, готовую к броску. А вовсе не на дракона, или, в крайнем случае, на ящерицу.

— А ты чего так возбудился, китса1? — Она с таким презрением выплюнула это «китса», что даже меня покоробило.

Понятия не имею, что это, но звучало оскорбительно.

— Думаешь, научился сам нос подтирать — и стал уважаемым? — продолжила плеваться ядом брюнетка. — Закрылись в своей оранжерейке и надуваетесь…

— Готова доказать свои умения? — не дал ей договорить Чарито.

— Тебе, что ли, китса?

— Всем, — он чуть дёрнул головой в сторону, обозначив остальных свидетелей разговора. — Сможешь пройти маршрут быстрее меня? Или сразу признаешь, что впустую раздувала гордыню?

Никогда не видела Чарито таким. Словно раскалённый стальной стержень. Губы плотно сжаты, глаза чуть прищурены, будто целится через амбразуру. Неслышно за его спиной оказался Альсандо. Положил руку на плечо побратима — не то поддерживая, не то пытаясь остановить.

Я оглянулась на дракониц, сидящих за столом. Не похоже, что им нравится этот разговор. Блондинка закатила глаза, будто услышала смертельно надоевшую историю, две другие переглянулись с досадой, Алба оценивающе осмотрела Чарито — словно прикидывая его шансы на выживание. Только конопатая шатенка рядом со мной зло бросила вполголоса:

— Найна, опять?!

Брюнетка рвано оглянулась, похоже, только теперь вспомнив, сколько свидетелей у этого разговора. Зло сощурилась:

— Ваш маршрут? Который ты уже сто раз вылизал?

Чарито хотел ответить, но Альсандо его опередил:

— Выберем любой необжитый остров. Две команды идут параллельным курсом. Арбитры — ваша капрал и… — Альсандо поискал глазами, — Ачиль, окажешь нам честь?

— Ваша команда — трое крылатых? — Алба покосилась на Найну, ожидая её решения.

Теперь Чарито и Альсандо удостоились оценивающих взглядов остальных дракониц. Но Найна не пожелала смириться.

— Нас пятеро! — фыркнула она. — Хотите потом жаловаться на слабость из-за недобора команды?

— Мы тоже в деле! — встрепенулся вдруг Лусиан. — Не будет недобора.

Касио распахнул глаза от неожиданности, но спорить с братом не стал.

Алба обвела глазами своё звено. Драконицы недовольно хмурились, но всё же кивали.

— Протяжённость маршрута? Время на подготовку? — Ачиль остановился рядом с сыновьями, никак не показывая своего отношения к внезапному рвению младшенького.

— Да хоть завтра! — похоже, Найна-Нагайна2 вошла в раж.

Чарито покачал головой:

— Нам нужно время, чтобы закончить свои дела.