— Привет.

При виде его взлохмаченных волос и мятой футболки, которая уже давно стала фишкой Матвея, страхи Марты отступили, оставив только теплое удовольствие от его присутствия рядом.

— Проходи, дома все равно никого нет.

— Ну, раз никого нет.

Матвей разулся, и только тут Марта заметила в его руках угощение: два шоколадных пломбира и упаковку печенья.

— Мы должны съесть это до того, как вернется мама, — строго сказала она.

— А упаковку ты куда денешь? Выбросишь в окно?

Марта округлила глаза.

— Об этом я не подумала.

И Матвей рассмеялся.

— Значит, захватим мусор с собой, когда будем уходить

Она провела его на кухню, усадила за стол и включила чайник. Пока грелась вода, достала две кружки и блюдца.

— У тебя красиво.

— Да, это мама постаралась.

— А свою комнату покажешь?

Марта кивнула, и повела Матвея по коридору и налево..

— Ого! А ты не преувеличивала, когда говорила про количество наград.

Он подошел к стене с дипломами, присвистнул и обернулся, указывая пальцем на стеллаж.

— И что ты собираешься со всем эти делать?

Марта пожала плечами.

— Не я выиграла пари, ты мне скажи.

Матвей заложил руки за голову и потянулся, словно прикидывая в уме, хватит ли ему сил, чтобы все унести, а потом посмотрел на Марту.

— Она же заметит, если кубки исчезнут?

Марта кивнула.

— И будет скандал?

— Еще какой.

Матвей опустил руки и вздохнул.

— Мы не можем подвергать тебя такой опасности, — он поднял указательный палец вверх и где-то на кухне, закипев, щелкнул, чайник. — Но пари есть пари и я, — Матвей обернулся. — Лишаю тебя всех дипломов!

Он снял со стены самый ближайший и остановился. Марта подошла, подумала немного и взяла соседний по диагонали — стало только хуже. Сдерживая смех, они по очереди снимали со стены один диплом за другим, пока на кровати не образовалась целая гора.

— Это она точно заметит, — резюмировал Матвей.

Марта прыснула, сложившись пополам.

— Чего заливаешься, хочешь так и оставить? Пожалуйста, тебе же с ней жить.

— Нет, я передумала, стой, — Марта откашлялась и перехватила Матвея за запястье. — Так не надо. Давай что-нибудь придумаем?

Он с сомнением глянул не стену.

В местах, где раньше висели дипломы, обои были яркими, словно только вчера их наклеили на стену, но все пространство вокруг выцвело и пожелтело от солнечного света, так что теперь стена над кроватью Марты походила на шахматную доску.

— Нам нужно вернуть все, как было, — вздохнул Матвей, и она отрицательно замотала головой, так что волосы пустились в пляс вокруг головы.

— Оставь, потом уберем. Забыл? Нам нужно уничтожить стратегический запас сладкого до того, как вернется моя мать!

— Ты права, это гораздо важнее.

Марта снова захихикала, и утянула Матвея обратно на кухню. Заварила чай, и села к накрытому столу. Не так близко, чтобы смутиться, но и не далеко.

— А лимон есть?

— Все есть.

Марта встала к холодильнику. Когда она вернулась с нарезанным на дольки лимоном, ее стул стоял к Матвею очень-очень близко. Она проглотила очередной смешок и села, так что теперь и плечи касались друг друга.

— От кубков избавляться не вариант, от дипломов тоже… я думаю, ты это все заранее спланировала, чтобы не выполнять условия пари.

— Конечно, — Марта засунула в рот печение целиком и с наслаждением прожевала. — Я так и хотела.

Матвей поджал губы.

— Тогда за мной желание.

— Какое желание?

— Самое настоящее.

Он подался вперед, сокращая расстояние между ними, и Марта замерла со второй печенькой в руках.

— И отказаться будет нельзя. Желание есть желание, придется выполнять.

— Что выполнять? — переспросила Марта, и Матвей вдруг протянул руку и коснулся пальцами ее мочки.

Если бы это была щека или подбородок, как часто делали в фильмах, Марта не удержалась и расхохоталась, но мочка уха… ее буквально парализовало, как если бы пальцы Матвея передали ее телу электрический заряд в тысячу вольт.

— Почему обувь не на этажерке? Марта, у тебя что, гости?

Матвей подскочил на стуле так резво, что Марта вздрогнула, и тоже встала. В дверях кухни появилась Илона. В красивом сарафане цвета фуксии, с пакетом продуктов в одной руке и солнечными очками в другой. И взгляд ее не сулил ничего хорошего.

— Привет, — Марта потерла ладонь о ладонь, готовая от смущения провалиться сквозь пол. — А это Матвей. Знакомься, Илона Олеговна — моя мама.

— Здравствуйте.

Ответа не последовало, и Марта поняла, что дело дрянь.

— Почему ты не на репетиции?

Илона бросила пакет на пол и, увидев на столе печенье с мороженым, посмотрела на Матвея.

— Ну, хоть не с пустыми руками в дом пришел, — она перевела взгляд на Марту. — Матвею пора домой.

И отвернулась, будто они перестали существовать.

— До свидания.

Дважды просить Матвея не пришлось. Он вышел из кухни и начал обуваться, когда Марта неуверенно пробормотала.

— Я тебя провожу! — и, догнав Матвея в коридоре, тихо, чтобы мать не услышала, добавила. — Прости, пожалуйста, она у меня всегда такая резкая.

— Я уже понял, — спокойно ответил Матвей и шепотом спросил. — Давай уйдем вместе?

— Что?

— Ну, убежим, — он протянул Марте руку ладонью вверх. — Или ты хочешь остаться и выслушать еще и за дипломы тоже?

Она заколебалась. И, словно подслушав их разговор, Илона позвала с кухни:

— Марта, подойди ко мне, пожалуйста.

Она перехватила руку Матвея и сжала.

— Прости, я очень хочу, но… не могу. Увидимся на репетиции, ладно?

Матвей не сразу, но кивнул. Долго смотрел на Марту, взвешивая в голове одни только ему известные мысли, и потом вышел за дверь. А вместе с ним ушли радость и ощущение счастья.

Марта с грустью коснулась двери ладонью и вернулась на кухню. Илона стояла лицом к окну, скрестив руки на груди.

— С каких это пор ты начала водить в гости мальчиков? — железным тоном спросила мать.

Марта промолчала, и Илона обернулась.

— Когда дома нет ни меня, ни папы, считаешь, что это нормально? — вкрадчиво продолжила она. — Кто этот Матвей? Тот самый гений с гитарой, я правильно поняла?

Марта кивнула, а Илона обвела рукой накрытый стол.

— Ну, и как, вкусно было? И это при том, что ты знаешь мое отношение к сладкому! Сколько раз он уже бывал у нас дома?

— Мы просто репетировали вместе, — глухо ответила Марта, вспомнив, что забыла отдать Матвею партитуру с импровизацией.

— Ах, это теперь так называется! — Илона рассмеялась. — Он помогал тебе репетировать! За чаем с сахарными печеньками, какой молодец! Ну, и много нарепетировали?

Марта опустила глаза. Сказать ей было нечего, да и особой вины она не испытывала. Знала наверняка — Матвей бы и пальцем ее не тронул, но доказывать что-либо Илоне было бесполезно.

— Я расскажу об этом папе, так и знай. И мы вместе решим, как тебя наказать.

Илона достала из-под раковины мусорное ведро и смахнула в него все угощение, что было на столе, включая подтаявшее мороженое.

— И чтобы больше никаких гостей в мое отсутствие, тебе ясно?

— Ясно.

— А, раз ясно, иди, не стой над душой!

Марта вернулась в спальню и развесила дипломы по местам, не особо заботясь о компоновке по дате и важности, как было до. Написала Матвею сообщение, но он не ответил.

Тогда она кинула в сумку нотную тетрадь и стала собираться в музыкальную академию, однако на репетицию Матвей тоже не пришел, и на душе стало тревожно.

Марта отправила ему еще одно сообщение, но, когда и оно осталось в непрочитанных, почему-то захотелось расплакаться. А если позвонить? Она нашла в избранном контакт Матвея, занесла палец над строкой с его именем, но не нажала.

Не позволила гордость.

— Стой смирно.

— Я стою… чешется плосто.