- А Маша? - вставляет менее спесивая подружка, потому что рыжая пышет негодованием.

- А Маша, идёт спать в мою кровать, - давлю я взглядом эту заразу, которая опять вякать надумала. – Потому что, если вы не заметили, - повышаю голос, - у нас с Машей отношения.

Ловлю довольный блеск Машкиных глаз, когда она добровольно подходит и обнимает меня за талию, прячет лицо на груди.

Пьянь.

Надеюсь, угомонится после этого.

- И между прочим, чтобы ты знала, Мишаню, я тоже послал, - добавляю, уводя её в дом.

ВСЕГДА РАДА ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ И КОММЕНТАРИЯМ НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ДОБАВЛЯТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКУ И ПОДДЕРЖИТЕ ЗВЕЗДОЧКОЙ "НРАВИТСЯ"!

- Короче, Удальцова, мы тут посоветовались с Лидой, мы одобряем, медведя твоего,- Алка закидывает ягодку малины, которую мы натырили у медведя за домом, пока он блаженно спит.

Я ему вчера такой разврат устроила, что он даже утреннюю побудку пропустил. Сама не знаю, что на меня нашло… Вернее, знаю, «белое полусухое» раскрепостило, но дело не в этом, дело в том, как он чётко границы обозначил, и меня в эти границы вплёл. И чего-то меня это так впечатлило, прониклась я настолько, что когда мы в спальню к нему поднялись, я лишь скомандовала «Снимай штаны!» и понеслось.

Сама от себя не ожидала, что я так могу. Медведьевич и подавно. Всё шутил, что будет поить меня каждый день. В общем, в этот раз, я укатала его и горжусь. Стыдно, правда, немного поутру, как вспомнила, что творила, и говорила…

Да и ладно, чего теперь.

- И когда это вы поняли? Когда обе к нему в трусы лезли? – хмыкаю, трепя Тумана по голове.

Он уже позавтракал, и теперь своим долгом считал, меня отблагодарить, напускав слюней мне на колени. Я предусмотрительно бросила на них старое полотенце, и пёс себя не сдерживал.

- Так это же проверка была, - вставила Лидка, отсаживаясь подальше, замечая, что Туман и на её колени зарится.

Особо далеко ей уйти не удалось, у меня всё же не такие хоромы, как у Жени. И так всё крыльцо заняли, поэтому у Тумана есть все шансы.

- И он её прошёл, - поддакнула Алка.

- Чего-то вы в роли очень вжились, - вспоминаю, как вчера жгло ревностью, при виде этих лис, что сладко пели и ластились к соседу.

- Это чтобы наверняка, - опять вставила Алка, облизывая испачканный в ягоде палец.

- А вообще, Мария, могла бы и нам с Лидкой по медведю такому деревенскому найти, - подмигивает она. – Мы тоже не против, всю ночь напролёт орать, как кошки в марте.

- Что? – я покраснела до корней волос.

- Ну, вы хоть бы окна закрыли, - посмеивается Лидка.

- Или орали потише, - поддакивает Алка, издеваясь.

Я замолкаю в ступоре, опять вспоминая любовно-хмельные приключения.

- Етижи пассатижи, - выдаю я, воскресая в памяти весь свой репертуар. И всю эту пошлость слышали мои подруги.

- Да, ладно тебе Удальцова, не грузись, - видит моё смятение Алка. – Мы только самые громкие места слышали…

- Ага, - смеётся Лидка, - почти всю ночь…

- Как ты вообще сегодня ноги собрала, - подхватывает Алка.

- Хватит, - обрываю скабрезные шуточки, а то сейчас дойдёт до похабщины.

Женщины в этом плане хуже мужиков, по себе знаю.

– Завидуйте молча!

- Кто бы говорил «молча», - хмыкает Алка, и они с Лидкой опять прыскают со смеха.

- А вообще, Маш, ты прекрасную замену своему Лёшику нашла, - одобрят Лида, и отходит подальше, потому-то Туман лениво замотал хвостом, томно поглядывая на неё.

- Лидок, ты аккуратно, у меня там крапива, - предупреждаю её.

Она оглядывается, и, опять на последнюю ступеньку запрыгивает.

Туман воспринимает это как знак к действию, и тянет свою морду слюнявую к ней.

- Фу! – кривится Лидка. – Маш, скажи ему.

- Туман! Фу! – командую я.- Иди ко мне!

Он печально глядит в ответ, на голые коленки подруги, и возвращается ко мне.

- Ничего я не искала, - вздыхая, утирая морду псу, полотенцем, а то развесил тут. – Знаете, как он меня изводил поначалу, а потом как-то само собой всё вышло…

Стараюсь выстроить хронологию того, как от бесящего соседа, Медведьевич перешёл в ранг того, кого я ревную, и кто может меня ранить своей закрытостью и безразличие.

Казалось бы, вот только я на него наехала на лесной дороге, и он жёг меня своим взглядом и выводил из себя грубостью, и вот, спустя каких-то полмесяца, я просыпаюсь почти каждое утро в его постели.

Неплохой таймлапс вырисовывается.

У меня в голове прямо картинки замелькали.

- Ну, вышло и вышло, - выводит меня из задумчивости Алка. – Мне вот что интересно. Ты когда осенью в город вернёшься, он за тобой поедет? Или ты тут осесть решила?

Хороший вопрос.

Оглядываю свои владения.

Огород, который захватила буйная растительность, потихоньку подбирающаяся к владениям соседа. Покосившийся и обугленный сарай. Такой же домик.

Ветхие удобства за домом.

Нет, летом всё это можно стерпеть. Летом здесь какая-то особая жизнь.

И лес. И речка.

Да и сама деревня классная, несмотря на первое неприятное впечатление.

Люди отзывчивые оказались, и местами добрые.

И что крыша у дома, всё же, несмотря на усилия папы, в одном месте протекает. И то, что телефон здесь практически не ловит.

Особенно всё это легко переносится, когда вот такой сосед рядом, который и обогреет, и накормит.

А как зимой?

Сюда же денег немерено нужно вбухать, чтобы это хозяйство в божий вид привести.

Да и отношения у нас с Женей больше на курортный роман похожие.

- Не знаю, - жму плечами, загрустив окончательно, видимо, похмелье во мне разгулялось.

Но я опять чувствую, как щемит сердце, о мыслях, что когда-нибудь, нашим бурным отношениям с Евгением, придёт конец.

За мной он точно не поедет. Это я уже поняла. Раз брат родной его не уговорил, я то и тем более не преуспею.

А с другой стороны, я даже не представляю наши отношения не в этой локации.

Я не знаю о нём почти ничего, а он не стремится мне об этом рассказывать, ревностно охраняя эти границы от посягательств. И так, наверное, будет лучше.

- Ладно, хорош, грузится, Удальцова. У тебя ещё пол лета впереди, чтобы витамином ЕБЦ напитаться, - хихикает Алка.

Я тоже усмехаюсь.

- Дура! – толкаю её легонько.

- А Лёшик-то твой, звонил хоть раз? – спрашивает Лида, собирая у крыльца маленькие жёлтые цветочки, что растут здесь в избытке.

Лёшик!

Я практически о нём не вспоминала всё это время, занята была.

А ведь как думала, приеду на лоно природы, в тиши переосмыслю жизнь. Переосмыслила, чего уж там. Одно поняла точно, разводиться нам нужно сто процентов.

- Нет, ни разу, - отвечаю и забираю у неё уже пухлый букет и начинаю плести венок. – Но я ему перед отъездом такого наговорила, что оно и понятно.

- Лёшик твой, в своём репертуаре, - отмахивается от мухи Алка, потягиваясь, и несмотря, что мы выпили уже по чашке кофе, позаимствовав у Жени зёрна и мощности кофемашины, зевает.

Надо полагать, спалось моим подругам, этой ночью, не так комфортно, как мне. Ещё и полночи порнофильм под боком был.

- Если хотел бы, вообще бы тебя не отпускал от себя, и … Ай! Что об этом говорить, - Алла машет рукой, как всегда, заводясь, когда речь заходит о моём муже.

Лёша раздражал её во всём.

Самым первым пунктом было, то, что он меня совершенно недостоин, и он же был основополагающим. И из него вытекали остальные: нежелание иметь детей; эгоистичное существование; равнодушие ко мне, как к женщине.

И я с ней была согласна, по всем пунктам, вот только никогда не понимала, почему её-то это так задевает.

- Ладно, Ал, не начинай, - хмурится Лида, тоже зная отношение подруги к моему мужу.

И что самое интересное, что Алла сама ни разу не была замужем, и отношениями длительными похвастаться не может, но вот посоветовать другим, это, пожалуйста.