Ну что поделать?

Пусть спасибо скажет, что я вообще явилась, а не проспала. Спасибо это, кстати, говорить надо ненасытному медведю, который под утро, меня разбудил лобызаниями своими, и по фиг ему было, что я почти не проснулась на тот момент, и ругала его, по-моему, матом. Его это не остановило, и даже не притормозило особо, он лишь пообещал кары на мой поганый рот и сожалел очень, что дел у него невпроворот, и никак не отложить и не отменить, и что я весь день буду ходить безнаказанная.

Мысли о Жене вытеснили тревогу по поводу результатов анализов. Пресыщенное гормонами счастья тело, сладко вздрогнуло, вспомнив этого кудесника секса. Лёгкая дрожь пронеслась по коже, при мысли о предстоящем вечере. Сердце зашлось быстрой дробью, при простом понимании, что я счастлива как никогда, и блаженная улыбка выступила на губах.

Вот так пребывая в своих мечтах, я пропустила появление Алки.

- Э, мать, как всё запущено, - начала она со стёба. – Ещё месяц назад ведь более менее адекватная была!

- Привет, - я вышла из стола к ней навстречу, обняла.

Алка из нас троих, всегда была самая модная и продвинутая. И одевалась классно, и мыслила тоже неординарно.

Вот и сейчас яркая, стройная, с коротким лохматым каре, обдаёт меня каким-то селекционным парфюмом, и, зажав под мышку сумочку, скептически разглядывает мой пошарпанный видок.

- Удальцова, по тебе точно каток прошёлся, - не преминула она поддеть меня.

- Ага, - хмыкнула я, собирая свои вещи, - медведь всю ночь валял.

- О-о-о! – протянула подруга.

- Ого! – подтвердила я, и, прихватив сумочку, заглянула к шефу, чтобы попрощаться.

- Аркадий Анатольевич, ну я пошла.

Шеф оторвался от чтения каких-то бумаг и кивнул.

- Давай, Мария, лечись, чтобы завтра на ногах была, мне без помощника никак.

- Ага! – вздохнула я.

Не объяснять же высшему руководству, что по ходу и завтра я буду вот такой же замученной, потому что мне обещаны кары медвежьи.

Чувствовала я себя и правда не очень, и даже не пошла в столовую, помня про солянку, и, да и не хотелось вообще. Всё-таки сегодня надо побольше времени на сон себе отвоевать.

Несмотря на пробки, добрались мы быстрее, чем я ожидала. Алка всю дорогу выпытывала у меня подробности, и поэтому уже была в курсе, что с Женей мы сходимся, а вот с Лёшиком окончательно развод.

Запланировали с ней, в совместный выходной, прихватив с собой Людку, сходить куда-нибудь вместе, посидеть, чтобы вдоволь наболтаться.

В центр я потащила Алку с собой, а то мало ли, тем более тревога снова вернулась, особенно когда нас попросили подождать, хотя мы приехали к назначенному времени.

И я, снова разволновавшись, не смогла усидеть на месте и даже не сразу услышала трезвон своего телефона.

Успела лишь увидеть, что звонит Женя, и в этот же момент, меня позвали в кабинет. Я быстро сбросила, и, спрятав телефон в сумку, глянула на Алку, безмолвно требуя от неё поддержки. Она подмигнула мне, поняв мой взгляд, и я пошла.

- Ну что там у меня? – села напротив женщины-врача, которая как раз просматривала мою карту.

- У вас всё отлично, - улыбнулась она, но меня не отпустило.

- Отлично? – переспросила, прислушиваясь к себе, чувствуя, что тревога на месте.

- Отлично, - подтвердила врач. – Почему вы так удивлены?

- Нет, я просто…- пожала плечами. – Просто мне позвонили, сказали срочно приехать, важные новости, а вы говорите «Отлично».

- О, простите, что напугали вас, - она продолжала улыбаться, - просто я решила, что о беременности вы захотите узнать как можно скорее.

- Что? О беременности? Чьей беременности? Моей?– не поняла я.

Врач потупила взор. Её явно смутила моя реакция. Она перевернула карту, посмотрела на обложку.

- Вы же, Удальцова Мария Леонидовна? – спросила она.

- Я, - подтвердила я.

Врач раскрыла карту, прошуршала бумажками, прочитала про себя, шевеля губами.

- Ну вот не может быть никакой ошибки. Уровень ХГЧ указывает на беременность примерно три, четыре недели…

- Но этого не может быть, - просипела я. – Это ошибка какая-то…- продолжила и замолчала, вспоминая солянку, и свою тошноту, которую я чувствовала и сейчас, просто ввиду того, что я ничего не ела, она была лёгкая, и вообще всё своё плохое самочувствие я списывала на недосып и усталость.

- Если вы сомневаетесь, возможно, стоит сдать анализы ещё раз и обязательно сделать УЗИ…- и по мере того, как она говорит, я вдруг понимаю, что нет никакой ошибки. Я действительно беременна. Этот упрямый медвежина через все препоны смог сделать мне ребёнка.

Телефон в сумке звонит опять, и, видя, что это снова Женя, я сбрасываю.

Не знаю пока, как он к этому отнесётся. Надеюсь, что хорошо, раз замуж звал. Да и сообщать по телефону такие новости не принято.

Поэтому я убираю звук на ноль, отослав короткое сообщение, что со мной всё в порядке, и как только я освобожусь, то позвоню сама, а затем иду снова сдавать кровь, и делать УЗИ, хотя теперь я уверена на все сто процентов, что у меня наконец-то будет ребёнок.

- Никитич, ну чего ты там опять гасишься? – орёт из-за стола Гуляев, пожарный инспектор, с которым меня свёл Сашка Калугин, дабы поспособствовать, как он выразился, благому делу, открытию нашей с Мишкой школы бокса.

Единственное, Жорик Гуляев, очень застолья уважал, и Саня сразу предупредил меня, что его придётся в ресторан вести и угощать, и самим угощаться, а то какой ресторан да без хорошей компании. Благо Мишка со мной был, и часть нагрузки на себя взял, потому как Жорик по моим прикидкам, мог перепить кого угодно. Несмотря на то, что ему хорошо так за сорок, и комплекцию имел худощавую, форму он держал.

Вот что значит профессионал!

А может дело в постоянной практике, кто знает?

Но тревожило меня другое.

Язва моя, так резво скидывавшая мои вызовы, и написавшая, что перезвонит сама, молчала уже три часа, и если сперва я не волновался, то теперь прямо очень, даже водка не брала, хотя чуток, конечно, захмелел, но это не удивительно, столько выпить.

Я позвонил-то для того, чтобы предупредить, что задержусь и возможно буду на автопилоте, и чтобы она никуда не сворачивала, ехала домой, ключи запасные ещё утром выдал, а она мне «сама перезвоню», и не перезванивает.

И какая-то неясная тревога на подкорке сидит, вроде и нормально это, а всё равно беспокоюсь, хотя ещё даже рабочий день к концу не подошёл, может, занята сильно. И вот так себя успокаиваю, и ни хрена не успокаиваюсь. Который раз выпадаю из разговора и отхожу, чтобы позвонить самому, и в который раз она не берёт.

- Брат, ты меня пугаешь, - подкалывает Миха, замечая, как я гипнотизирую телефон, садясь за наш столик.

- Я сам себя пугаю, - ворчу в ответ, и это ни хера не стёб, а реальность.

Чуйка моя сигнализирует, что происходит какая-то херня. А зная Маню, это запросто. И своё бездействие я воспринимаю как упущенное время.

- Так Жентяй, выкладывай, - Мишка жмёт моё плечо.

- Да, Жентяй, колись, чего случилось? - вторит Гуляев, услышав наш разговор.

- Не, мужики, это личное, - отказываюсь наотрез, просто представив, как это будет звучать.

- Дело в бабе, - авторитетно заявляет Калугин и разливает по рюмкам очередную порцию. – Ну, я прав? – поднимает рюмку и, чокнувшись с нашими, выпивает одним глотком свою водку.

Мы с Мишаней переглядываемся, я машу головой, мол, я пас, он кивает и тоже отставляет свою.

- Женя, - продолжает тем временем Калугин, - всё, что я понял за три своих брака. Женщин хер поймёшь! – выдаёт он эту «умную мысль», будто я и сам этого не знаю. – «Да» у них ровно «нет», «нет» ровно «да». И если они просят оставить их в покое, то надо хватать и тащить, желательно куда-нибудь далеко и быстро, чтобы не успела одуматься, а когда одумается, не смогла вернуться…- продолжает разглагольствовать он, а я отчётливо понимаю, что он прав, темнит моя Язва Леонидовна, ох темнит. Вот если бы перезвонила, как обещала, переживать не стал бы, а тут.