Дальше я слушать не стал, прижал аккуратненько её, посадил сверху, и закрыл рот поцелуем. Она и раньше-то была заразой взрывной, а сейчас со своими гормонами вообще не поддавалась никакому влиянию, кроме принудительно-грубого. Стоило только немного надавить, сразу сдавалась, отвечала. Вот и сейчас, перестаёт сопротивляться, впивается в мои плечи ногтями и довольно стонет, переводя дыхания от моего глубокого поцелуя.

Мне тоже резко спать перехотелось, хотя вот такая стычка наша, ночью, впервые произошла, и желания странные, свойственные беременным, тоже впервые, хотя, наверное, пора уже, третий месяц пошёл.

Вообще, Машка ходила хорошо, без особых тошнотно-рвотных периодов, и остальных заёбов, но судя по сегодняшней ночи, начало положено, и ещё не раз мне будут прилетать вот такие странные желания от неё.

А ещё Маня стала очень резкая, слово ей не скажи, тут же дуется, а смирнеет только после хорошей порции секса. Видимо, гормоны полностью вверх взяли, но трахались мы как кролики, почти медовый месяц, который мы отложили по понятным причинам, до лучших времён.

Вот и сейчас, зараза моя беременная, скользит с поцелуями всё ниже, лукаво поглядывая на меня глазищами своими зелёными, так и спрашивая взглядом, «Всё ещё хочешь спать?»

Естественно, спать я уже не хотел. Искусница моя озабоченная, тоже знала, как меня задобрить, и пользовалась этим на регулярной основе.

Закидываю руки за голову, приготовившись к ночному минету, наблюдая, как Машка, закусив губу, рассматривает мой член, который уже высвободила из трусов.

Даже в приглушённом свете нашей спальни, вижу, как её щёки заливает румянцем, она всё ещё такая же «идеальна девственница», как и была четыре месяца назад. И мне, наверное, никогда не надоест эта её реакция. Я бы даже хотел, чтобы спустя много времени, она всё равно вот так смущалась, краснела и робела. Была в этом какая-то перчинка. Этот смущённый взгляд женщины, которая от тебя уже глубоко беременна, и тело которой ты знаешь вдоль и поперёк, и почти научился понимать без слов, и такое ощущение, что всё впервые у нас. Всё только начинается. Ярко, громко, и всегда по-особенному.

Глажу её тёплую щёку, размыкая пальцами пухлые губы.

- Давай, язвочка моя красивая, сделай мне хорошо, - голос просажен и хрипит, потому что и одного вида этих зелёных горящих глаз достаточно, чтобы вскипеть возбуждением.

- Закрой глаза, - просит она.

Не перечу.

Снова откидываюсь на спину, закинув руки за голову, и немного поддаю бёдрами. Мне всё же не терпится. Но я послушно прикрываю глаза, положившись только на ощущения, и совсем скоро, чувствую, горячее и влажное прикосновение, которое сползает всё ниже, обхватывая весь член. Слышу своё прерывистое дыхание, синхронизирующееся со сбитым, и, таким же громким Машкиным.

Сердце дробит морзянку, и кровь закипает в жилах, от её медленных и осторожных движений. От мокрой тесноты, трения и жаркого давления.

Не удерживаю рук, хотя глаза так и не размыкаю, вплетаюсь пальцами в её спутанные волосы, неумолимо ускоряю, потому что не хватает напора, хочется большего.

Из груди рвётся хриплый стон, когда я чувствую, как дрожит её горло, судорожно сжимаясь вокруг головки. Держу, замираю на мгновение, в желании продлить этот миг, и отпускаю, слыша, как надсадно дышит Маня, но тут же возвращается, и по новой медленно и неумолимо доводит меня до оргазма.

У самого пика, притормаживаю её, притягиваю выше, наконец, открыв глаза, любуясь её алыми натруженными губами и блестящими от возбуждения глазами.

Целую без слов, благодаря её за минуты наслаждения, и аккуратно смещаю, насаживая медленно на себя.

Она громко стонет мне в губы, замирает на мгновение и начинает медленно раскачиваться. Прикрывает глаза, и уперевшись ладошками мне в грудь, вырисовывает восьмёрки бёдрами, так чётко сжимая меня мышцами, что рискую не довести дело до конца.

Маня откидывается назад, выгибается, и я поспешно стягиваю её футболку, которая каким-то чудом задержалась на её теле. Тут же жму упругие груди, стискивая яркие и твёрдые соски. Маня стонет, ускоряется. А я ловлю себя на том, что любуюсь ей, такой распалённой красивой, невероятной…

Меня сносит в жар, от этого сочетания плотского и возвышенного. Тело колотит дрожью от сдерживаемого удовольствия.

Мы вдруг замираем на мгновение, безмолвно обмениваясь громкими эмоциями.

- Люблю тебя, - шепчу первым.

Её губы дрожат от улыбки.

- Люблю тебя, - повторяет за мной, склонившись, целует. А я, прижав её за ягодицы, начинаю двигаться, уже не сдерживаясь, ощущая вибрации её мышц, наконец, расслабляюсь и мы тонем в общем блаженстве.

- Жень, - шевелится на мне, вырывая из нирваны.

- М-м-м?

- Ну что насчёт малины?

- Маня, етижи-пассатижи, - выдыхаю я усмехаясь. – Только не говори, что ты затеяла это всё ради малины?

- Дурак, - шлёпает ладошкой по груди и медленно съезжает в бок. – Это ты на меня напал, а я всего лишь малины захотела.

- Охеренный заход, - потягиваюсь я, и, притянув её к себе, смачно целую в губы. – Пойду искать тебе малину, заслужила.

- Серьёзно? – сияет она неподдельной радостью.

- Серьёзно, - легонько шлёпаю по заду и встаю с кровати.

Благо живём в век возможностей и интернета, и даже малину вам привезут посреди ночи в октябре. Жаль только, что тот, кто заказывал, не дождавшись, заснул.

- Ну как так можно, Удальцова! – ворчит Алка.

- Она уже Григорьева, - поправляет Лида.

- А я про что, - не унимается эта зараза. – Зажала всё, что только можно было. Девичник, - загибает первый палец, - свадьбу, - второй, - гендер-пати, - третий.

- Эй, ну я же исправилась, - надуваю губы.

- Ага, - хмыкает Алка. – Ты бы ещё нас в детскую комнату пригласила.

- А что вам приличное семейное кафе уже не подходит? Вам обязательно нужно в подпольный ночной клуб идти с крейзи-меню?

- О! А ты такой знаешь? – удивилась Лида.

- Нет, но даже если бы и знала, какой мне клуб? – я неуклюже развернулась на стуле в профиль, выставляя свой живот, как будто подругам нужно было подтверждение моей беременности.

- И вообще, ничего я не зажимала…так вышло. И на свадьбу мы никого не звали, просто расписались…А гендер-пати и вовсе не устраивали. Сходили на УЗИ в восемнадцать недель, там нам дочку высветили. И вообще, время как-то само так быстро пробежало…

- Ну да, медведь твой так торопился скорее тебя присвоить, что даже торжеством не озадачился, как забрал в свою берлогу, так на свет белый и не выпускал,- продолжает фырчать Алка.

- Да будет торжество, но позже, - а я продолжаю оправдываться и параллельно заводиться. – Мы летом хотим…Через пару месяцев после рождения…

- Только не говори, что в Гадюкино! – округлила глаза, перебивает Алка.

А Лидка, наоборот одобрительно хмыкнула.

- А что? Ты сама говорила поэтично… - опять надулась я.

- Поэтично, не то слово…- скривила губы Алка, но тут же улыбнулась, прищурилась. - А вообще знаешь, есть в этом что-то. Сейчас многие устраивают загородные регистрации…

И пустилась в описание свадебных торжеств разных селебрити, на которые, по её мнению, нам с Женей стоит ровняться.

Лидка закатила глаза, пока Алла не видит, и, показав мне на живот, подняла большой палец вверх.

Да я и сама знаю, что быстро всё у нас с медведем вышло. Ещё в начале лета друг друга ненавидели, а вот уже почти год прошёл, и мы женаты и дочь вот-вот на подходе. У меня даже сумка в роддом собрана, начиная с тридцать шестой недели, уже всё готово.

Женька по вечерам, после работы заканчивает детскую, осталось по мелочи, кроватку собрать, вещички погладить да разложить в новый комод.

И я бы рада была притормозить, но разве против медведя попрёшь. Всё происходит настолько стремительно, что я и сама порой не успеваю за течением времени.

Развод, новый брак, переезд в новую квартиру, ремонт, Новый год, декрет.