— Это рекордный переход сэр, — сказал с восхищением оператор мостика, получив первые данные.

Наверное точно такая же реакция возникла у сотен других наблюдателей. Не только своих, но нейтральных и даже чужих. Тем более, что вектор прибытия был виден любому торговцу. И вектор этот указывал на Барти.

Военные борта шли через тайный объект Хауленд, поэтому ради конспирации их принимали в соседней системе Киви. Но смысл существования пассажирских лайнеров заключался в быстром и беспересадочном перемещении людей. Поэтому по возможности они старались избегать лишних маневров и остановок. И, кажется, инженер Джонсон сделал это возможным. Прибытие «Гармонии» стало открытием прямой линии Барти-Крайтон. Небывалое по прежним временам достижение.

— Они провели в гипере двенадцать недель? — переспросила с недоверием в голосе Марта Монаган.

— Получается, что так, миледи, — ответил вахтенный офицер. — Всё время пока мы охотились на капитана Финча, бедные пассажиры томились в гиперпространстве.

— Надеюсь их не погружают в анабиоз, — сказал кто-то из офицеров.

Про анабиоз на флоте ходили жуткие истории и куда более зловещие мифы. Анабиоз влиял на мозг, причем деградация могла проявить себя через некоторое время после разморозки. И человек неожиданно терял память. А некоторые и вовсе не просыпались. Что до мифов, то рассказывали о кошмарных лунатиках-зомби, просыпающихся на борту такого корабля и бродящих по коридорам с единственным желанием вцепиться зубами в плоть.

Первую передачу, еще с сильными искажениями на орбите Крайтона приняли через несколько часов.

— Говорит Анна Норман, капитан пассажирского лайнера «Гармония», Королевских курьерских линий. Мы рады сообщить об открытие нового маршрута и приветствуем жителей системы Ирис. Надеемся на благополучное торможение и встречу на станции Джон Говард. Анна Норман. Конец сообщения.

Ивор не ожидал услышать это имя. Ломка не любила шататься по космосу. Она даже уволилась с флота, несмотря на огромные карьерные перспективы.

— Сколько им тормозить? — спросил он.

— Сто сорок часов, — ответил оператор.

— И любой камешек может превратить их прилет в катастрофу, — Марта поежилась.

— Ну, мелочь они разгонят джетами, — возразил Ивор. — А для крупных надеюсь припасены лазеры. ОКП, вы регистрируете излучение радара?

— Да, сэр. направление по вектору торможения. Похоже они вынесли радар в на длинной мачте.

— Сэр, мы получили шифровку на флотской волне, — сообщил Сальваторе.

— Перешлите на мой терминал.

Вскоре на экране появилось сообщение: «На борту „Гармонии“ инспектор Адмиралтейства и группа офицеров флота. Прошу обеспечить встречу. Адмирал Варгас».

— Что ж, — произнес Ивор. — У нас есть шесть дней на то, чтобы навести лоск, спрятать трупы и замести под ковер косяки.

Пассажирский лайнер вблизи выглядел настоящим красавцем. Немногим длиннее крейсера он имел непривычно гладкий корпус, лишенный люков пусковых шахт, орудийных башен, развитого антенного хозяйства и сенсорных кластеров. Только спонсоны противометеоритной защиты выпирали за пределы ровных изгибов его бортов.

Адмирала Варгаса местные подданные королевства встречали, что называется, при полном параде. У трапа, соединяющего станцию с курьерским лайнером, собрались все старшие офицеры боевого командования и весь дипломатический корпус. Хотя Маскариль по статусу превосходил Варгаса, да и миссия адмирала касалась исключительно флота, ему поручили провести анализ отношений с союзниками, а этот вопрос напрямую касался его светлости герцога Эспеланда.

— Провести три месяца в гипере, это же уму непостижимо, — заметил Кармайкл.

— В старые добрые времена корабли из Лондона в Калькутту добирались по полгода и больше, — сказал Маскариль. — Их пассажирам приходилось выдерживать качку, есть солонину и пить тухлую воду; они умирали от лихорадок и обезвоживания, на них нападали пираты, дикари, эскадры противника, а корабли часто тонули и сами по себе от непогоды или от ветхости. Теперь же жалких три месяца нужно лететь в сравнительно щадящих условиях, где из всех неудобств лишь невесомость.

Наконец двери трапа открылись и в осевом коридоре появились первые пассажиры. Все они оказались гражданскими. Коммерсанты, желающие открыть бизнес в бурно развивающемся мире; несколько специалистов Гуншу, что закончили работу на станции Акоста; горстка богатеев, летящих транзитом в Ильсон, чтобы вернуть себе молодость и здоровье.

Затем появились офицеры в флотской униформе. Правда Варгаса среди них не оказалось. Это не слишком удивило встречающих. Ещё во время торможения с корабля сообщили, что инспектор почувствовал себя плохо.

— Адмирал до сих пор в барокамере, милорд, командор, — сообщил Маскарилю с Ивором флаг-лейтенант, приняв подобающий случаю печальный вид. — Ничего опасного, но корабельный доктор считает, что ему не стоит спешить.

— Отлично, — сказал Ивор. — Лейтенант Демарсен проводит вас и поможет устроиться.

Ивора тревожила неопределенность, зато у него появилась возможность спокойно поговорить со шкипером курьерского лайнера, которая перешла на станцию последней.

— Привет, командор! — улыбнулась Ломка выпорхнув из трубы.

Мундир шеф-капитана ей подходил куда лучше, чем прежний лейтенантский, в котором Ивору доводилось видеть девушку раньше.

— Ты больше не называешь меня чуваком? — спросил он.

— Теперь я глава над всеми капитанами компании. Что примерно равно командору. И если бы я позволила себе фамильярность с равным по званию, вы были бы в праве называть меня чиксой или как-нибудь так.

Ломка рассмеялась.

— Шучу, — она приняла серьезный вид. — Я привезла вам адмирала, но он не вполне здоров.

— Что-то с сердцем?

— Мне не положено обсуждать состояние пассажиров.

— Ладно. Тогда возможно ты захочешь обсудить технические детали? Не думал, что когда-нибудь увижу лайнер, способный на такие прыжки.

— О! В свое время, командор, вы не взяли меня на рекордный перелете к Хильди, так что пусть это будет реванш. Что до технических деталей, я с удовольствием расскажу о них, но как на счет хорошего ужина? Последние несколько недель мы питались только консервами.

— Тогда не стоит терять время на перелет в город, — предложил Ивор. — Я знаю отличный ресторанчик прямо на станции.

Ломка съела два куска пиццы с грибами, пожевала салатик из свежей зелени и только тогда начала рассказ.

— В общем, создав маршрут для переброски флота, Джонсон подумал, что отдавать такие возможности только лишь военным будет неправильным. Он разработал тюремный корабль для обслуживания дальних миров, а потом понял, что с созданием альянса и расширением связей гражданские перевозки потребуют значительно более быстрых перемещений и подумал, почему бы не создать пассажирский лайнер? Королевству ведь нужны нормальные гражданские коммуникации с союзными системами и нейтралами.

Рассказывая, она время от времени делал глоток пива прямо из горлышка.

— Он не хотел, чтобы лайнер тратил время на лишнюю остановку. Это дополнительная инфраструктура и дополнительные десять суток. Кроме того пассажирскому лайнеру лучше прилетать сразу на место без необходимости маскировать вектора со скрытых объектов. Так что наш гениальный инженер проектировал корабль под прямой маршрут. Для этого пришлось сократить число пассажиров и обслуживающего персонала, снабдить корабль другими двигателями и системами спасения, в общем много что переделать.

Ломка рассказывала о создании компании с большой увлеченностью. В условиях медленной экономики начать новый бизнес было непросто. При запредельных ставках кредита заполучить начальный капитал можно было лишь привлечением партнеров. Поэтому на Барти процветали паевые товарищества, обычно объединяющие городских богачей и аристократов. Джонсон заработал достаточно на своих изобретениях, но все же на столь крупный проект не хватало. К тому же он не хотел бросать инженерную работу в Бюро, чтобы полностью отдать себя бизнесом. Поэтому пригласил в партнеры брата и сестру Норман, а также супругов Ди-Солович. Как ни странно Ломка и Тимея стали подругами, хотя именно с их знакомства в отношениях Тимеи и Одрика появилась первая трещинка.