Наконец Акан заговорил:
— Мне нечего тебе сказать, Рэйзор. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. В отражениях полный хаос — их расшифровка может затянуться до следующего года. Мы потеряли сотни незаменимых специалистов… — Акан придвинулся к столу и хрипло добавил: — Я сам мог быть в их числе. Решил вернуться на день пораньше, потому что Хамн-имн-Хатор досрочно прошёл испытания.
— Хамн-имн-Хатор?.. Новый робот? — Рэйзора озарило нехорошее подозрение. — Так он тоже пропал вместе с институтом?
— Нет, слава… Нет, — поспешно исправился Акан. — Он в последний момент успел телепортироваться с теми двумя девочками из техотдела. Хотя я уже не уверен, к добру это или к худу. Я про робота, разумеется. Большая часть проектной документации на него утеряна, включая подтверждение о прохождении испытаний. Просто уму непостижимо. Лараш, конечно, поверит мне на слово, если я скажу, что собственноручно подписал заключение об исправности робота. Только я не уверен, стоит ли. Его сейчас допрашивают, потому что уж слишком много совпадений.
— И сотрудниц техотдела допрашивают вместе с ним? Думаешь, они причастны?
Акан раздражённо отмахнулся.
— Нет, это Маллинан впустую роет землю. Я уже забрал у него девчонок, чтобы не замучил их вконец. Сказал ему, что менталисты работают лучше детектора лжи. На самом деле отправил девочек к психологам — они и так напуганы до икоты. С Хамн-имн-Хатором сложнее, ведь мы не можем улавливать мысли роботов. Похоже, он тоже не врёт — да я и сам не представляю, зачем бы ему понадобилось уничтожать институт. Ему там нравилось. Назначить деконструкцию нейросетей? Боюсь, мы потеряем робота ещё до того, как он начнёт приносить пользу. Документации-то на него толком нет.
Это обстоятельство поразило Рэйзора намного сильнее, чем возвращение Хамн-имн-Хатора вместе с Софике и Олиси. По теории вероятностей телепортация действительно могла произойти в удачное время. А вот отсутствие полных резервных копий проектной документации за весь срок разработки робота — преступная халатность.
— Как такое может быть, если сотрудники института были обязаны синхронизировать серверы с Тохшем? — сдержав возмущение, спросил Рэйзор. — Кто теперь понесёт за это ответственность?
— А никто. — Хан усмехнулся. — Проект-то секретный. Мы до последнего момента не были уверены, что всё получится. Если бы планы провалились, в финансовом отчёте распылили бы расходы между разными отделами, как будто ничего и не было.
То ли кто-то заметал следы, то ли просто небрежно относился к работе — и поди теперь разберись. Рэйзор понимал сомнения темийца — если вдруг с новым роботом что-то не так, в первую очередь обвинения посыпятся на торерата Хана, который и должен представить Ларашу нового разведчика. Поразмыслив, Рэйзор решил воспользоваться неуверенностью Акана:
— Отдай его мне.
Темиец вскинул брови и отклонился назад
— Ты думаешь, я так запросто вручу тебе ценного кадра? — Он покрутился в кресле из стороны в сторону, как будто сам не знал правильный ответ. — Если я сказал, что сомневаюсь, это не значит, что не готов с ним работать.
— Ты не хочешь лишних проблем. Я могу взять на себя риски. Ты же понимаешь, что его эффективность возрастёт, если приказы будет отдавать другой робот. Разумеется, он продолжит докладывать тебе о работе с отражениями миров. Остальное — на мне.
Акан, прищурившись, долго разглядывал Рэйзора, потом пробормотал «научил же тебя на свою голову» и хлопнул в ладоши.
— Продано. Забирай.
***
Помимо деконструкции нейросетей, существовал ещё один способ проверки искусственного интеллекта — правда, доступный только роботам. Едва Хамн-имн-Хатора отпустили с допросов, Рэйзор вызвал его к себе вместе с Серео. Встречу он организовал в помещении рядом с машинным цехом на базе — комнате с неисправными дроидами. Поломанные боты, небрежно сваленные в кучи по всей подсобке, ждали очереди на ремонт. Их количество заметно выросло за последнее время, и Рэйзор подумал, что пора бы поговорить с механиками.
Причина выбора такого экзотического для совещания места была проста: сюда крайне редко заглядывали люди, а главное — не велось видеонаблюдение. Роботы мало разговаривали вслух на приватных встречах, и всё-таки Рэйзор предпочитал общение без лишних свидетелей. Тем более, раз он собирался запустить синхронизацию.
Серео пришёл вскоре после Рэйзора, осторожно переступил через груду шестиколёсных дроидов и замер возле стены — как обычно, экономил энергию. В радиоэфире сохранялось молчание: Серео не отличался разговорчивостью, а всё главное они с Рэйзором уже обсудили. Разведчик объявился чуть позже. Пока он с лёгким недоумением в посветлевших «настроенческих» диодах изучал комнату, не решаясь войти, Рэйзор с интересом рассматривал младшенького. Дизайн его корпуса получился недружелюбным для обывателей даже по меркам «Третьей стороны». В общем канале связи возникло первое сообщение от Серео:
Инопланетянин.
Рэйзор в ответ отправил эмокон улыбки, а Хамн-имн-Хатор — вопросительный знак, после чего наконец-то переступил порог.
Опустим этап знакомства и перейдём к делу, — сухо распорядился Рэйзор. — Хамн-имн-Хатор, в тебя заложили технологию «Кластера»?
Так точно, ксарат Рэйзор.
Старательный, — опять ввернул Серео.
На этот раз Рэйзор не поддержал шутку, хотя непонимание разведчиком специфики отношений между роботами забавляло. Серео и Рэйзор никогда не обращались друг к другу формально. Всегда на «ты», всегда по имени — и при этом с полным соблюдением субординации, когда требовалось. В быту они были приятелями. Но Хамн-имн-Хатора действительно ковали из совсем другого металла…
Синхронизируемся, — скомандовал Рэйзор.
Активация протокола «Кластер» авторизовала слияние нейросетей. Сознание трёх роботов ненадолго стало единым целым, и накопленный опыт каждого из них принадлежал и остальным. Добродушие Серео надёжным силовым полем окутало Рэйзора, отгораживая от беспокойных мыслей и тревог за будущее. Суета улеглась и уступила место сосредоточенности на рутине. Импровизация теперь воспринималась как неоптимальный расход энергии — экономный Серео предпочитал запланированные действия.
Хамн-имн-Хатор… нет, Ветер был полной противоположностью Серео. Смесь возмущения, нетерпеливости и желания немедленно покинуть штаб-квартиру прошлась по нейросети Рэйзора пылевым вихрем. Потянуло в пустыню, подальше от людей — или даже в другие миры, на другие планеты, чтобы как можно скорее разыскать противника. Недовольство инертностью организации, гнев на безалаберных сотрудников, раздражение из-за бюрократии — Рэйзор помнил эту категоричность суждений: кода-то он тоже совершенно не понимал противоречивых тохшан. По человеческим меркам Ветру едва исполнилось двадцать лет, и он с юношеской горячностью рвался в бой. И растерянность… точнее, потерянное состояние из-за утраты родины в Монехе. Рэйзор уцепился за это чувство: он и сам испытывал нечто подобное из-за похищения Эрса Лешто.
Переживать из-за неэтичности обмена личным опытом, связанным с людьми, не стоило. Роботы умели хранить тайны. Однако засекреченная информация, доступная Рэйзору по праву высокого офицерского чина, синхронизации не подлежала.
«Кластер» распался. Серео шагнул к двум другим роботам, наклонился и неожиданно крепко стиснул их в могучих объятиях. Рэйзор привык к его чудаковатым выходкам и не сопротивлялся, а вот Ветер попытался высвободиться. Безуспешно.
Бедные мои братики, — отправил Серео полное сочувствия сообщение и разомкнул руки.
Пожалуй, это было даже трогательно: дымчатый гигант потратил энергию, чтобы поддержать соратников — по его меркам отрицательные эмоции товарищей зашкаливали.
Ветер, и без того оглушённый чужими проекциями сознания, стушевался и ничего не ответил. Теперь Рэйзор знал его историю от начала и до конца. Странным получился новый робот, очень странным… Хотели ли инженеры сделать его нелюдимым, или это вышло случайно? Развитие нейросетей на поздних стадиях обучения до сих пор подкидывало сюрпризы. Неудивительно, что Акан Хан испытывал сомнения в исправности Ветра.
