— Ксарат Рэйзор, вы пришли в качестве слушателя, или вам есть что добавить к материалам дела? — сухо поинтересовался Маллинан.
Рэйзор ответил в той же официозной манере:
— Торерат Маллинан, я всесторонне изучил ситуацию и выяснил новые обстоятельства, которые следует учесть в заключении по происшествию.
— Ну, если вы так считаете… — Эдель Маллинан окинул робота снисходительным взглядом. — Я вас слушаю.
Кто-то из собравшихся картинно простонал: собрание затягивалось, и многим не терпелось поскорее разойтись, а не торчать в аудитории ещё неизвестно сколько. Робот проигнорировал недовольство и прошёл к центру зала, где и остановился посередине первого ряда парт, между лётчиками и сисадминами. Олиси отвлеклась от созерцания маникюра и толкнула Софике локтем:
— Поняла намёк? Типа, он и за тех, и за других. Пытается нас с лётчиками помирить.
— Угу, или наоборот: против тех и других, — полушёпотом угрюмо возразила Софике.
Ни Софике, ни Олиси намерений робота не угадали.
— Торерат Маллинан, прежде всего я вынужден озвучить нелицеприятный факт: работа вашего отдела не отличается высокой эффективностью.
Помощник главного следователя ахнул от возмущения, а сам торерат вопросительно поднял брови.
— Вы занимаетесь лишь поиском катализаторов и последствий инцидентов, а не изучением их причин и устранением систематических ошибок, — продолжил разнос Рэйзор. — Наказание непосредственных виновников только создаёт видимость правильного решения. Корни проблем залегают намного глубже.
— Очень любопытный приём, ксарат Рэйзор. — Торерат Маллинан с ехидным выражением лица скрестил руки на груди. — Вы задумали вмешаться в процессы неподвластной вам комиссии под предлогом обесценивания её заслуг?
— Ни в коем случае, торерат Маллинан. Я лишь призываю пересмотреть цели вашего отдела. Что вы в конечном счёте считаете успешным результатом? Справедливый приговор и соразмерное наказание? Этого уже недостаточно. Организация нуждается в действиях на опережение, а не в подведении итогов.
— Вы жонглируете пустыми лозунгами, ксарат Рэйзор, — ледяным тоном изрёк Эдель Маллинан. — Возможно, вы ошиблись дверью. Репетиция выступления перед мэйром Саморе в другом кабинете.
Софике буквально кожей чувствовала, как накалилась обстановка в аудитории. Лётчики и связисты, ранее практически уверенные в своей победе, с тревогой переглядывались: Рэйзор топил своих же людей на мелководье! Зачем он сцепился с Маллинаном? Не то, чтобы за торератом числились сфабрикованные из вредности дела, но ведь он же мог притормозить расследование и разобраться, зачем Рэйзору раздувать такой скандал из происшествия.
— Извольте, торерат Маллинан, у меня есть вполне конкретные примеры бессмысленности индивидуальных и даже коллективных наказаний, — упрямился робот. — С начала этого года из «Третьей стороны» по решению следственного комитета исключены сто семьдесят восемь человек за административные проступки, а также пятеро отправлены в тюрьмы Коора за военные преступления. Это на двадцать три процента больше принудительных увольнений, чем за весь прошлый год. Вместе с тем количество нештатных ситуаций не сокращается уже седьмой месяц подряд. Мне всё чаще приходится участвовать во внеочередных спецоперациях, вызванных несогласованностью действий разных отделов. Это приводит к срыву планов и нецелевому расходованию средств. Несмотря на дисциплинарные взыскания, увольнения и волну переаттестаций, перечень чрезвычайных обстоятельств не меняется, а именно…
Робот принялся загибать пальцы:
— Ухудшение самочувствия из-за болезни. Головная боль из-за употреблённых накануне спиртных напитков. Подавленное настроение. Забывчивость на фоне нервного стресса. Рассеянность. Некомпетентность. Невнимательность. Спешка. Злоупотребление полномочиями. Всё вышеперечисленное относится к человеческому фактору, то есть к тому, что невозможно измерить количественно и качественно или построить математическую модель, позволяющую, например, предсказать день и час, в который у оператора аванпоста случится приступ диареи из-за несовместимого набора продуктов, выбранного им на обед.
В группе лётчиков раздались смешки и редкие аплодисменты.
— Это было бы очень смешно, если бы не пятеро погибших солдат из разведгруппы, — строго оборвал веселье Рэйзор. — Они лишились информационной поддержки из-за двух страдавших несварением операторов, которые не могли сконцентрироваться на задаче. Операторов уволили из-за того, что они скрывали недомогание и слишком поздно обратились в медпункт. Но у меня осталось два вопроса: сколько ресурсов придётся потратить на поиск и обучение новых операторов аванпостов, и где гарантия, что подобное не случится и с ними?
Софике уловила в голосе Рэйзора эмоцию, которую она совершенно не ожидала от робота, прослывшего «правильным» на грани с занудством. Злость. Но не на людей, а на собственную беспомощность в борьбе с обстоятельствами. Софике вспомнила, сколько баек слышала и от своих коллег, и от сотрудников соседних отделов, и от военных: там недоглядели, здесь позабыли, здесь и вовсе забили… всё это рассказывали со смехом — вот, мол, как бывает в армии. А ведь за чью-то оплошность наверняка отдуваются другие люди — или те же Серео с Рэйзором. Сколько почти безнадёжных ситуаций они успели исправить? А сколько — не успели?
По спине Софике пробежал холодок.
Робот держал уже довольно длинную паузу, но Маллинан лишь жевал губами и сверлил оппонента тяжёлым взглядом. Убедившись, что торерату пока нечего возразить, Рэйзор продолжил:
— Человеческий фактор невозможно убрать, поэтому мы должны менять инфраструктуру, а не бороться с природой. Вернёмся к сегодняшней повестке дня, к непреднамеренному разрыву канала связи. Я выяснил, что весь процесс подготовки к техническому сопровождению авиационной группы основан на ручном контроле. Это недопустимо при имеющихся рисках для личного состава. Нет никаких механизмов, запрещающих начало операции при несоблюдении обязательных условий. Позвольте продемонстрировать, что именно стало причиной инцидента…
Рэйзор почему-то ненадолго замер, как будто задумавшись, после чего требовательно обратился к главному сисадмину:
— Что с проектором? На нём не установлен универсальный интерфейс пятого поколения?
— Эту модель привезли только на прошлой неделе. Мы не успели поставить всё программное обеспечение, — с неохотой признался руководитель техотдела.
Свечение «настроенческих» диодов метнулось вверх и почти погасло, имитируя закатывание глаз: без специального протокола Рэйзор не мог управлять проектором. Не растерявшись, он взял лазерную указку и принялся чертить ею блоки алгоритма на оптической лекционной доске.
Софике с интересом следила за роботом, энергично рисующим этапы подготовки к сеансу связи. Он по очереди выделял переходы между блоками и рассказывал, что должно работать без человеческого сопровождения, где требовалось визуальное наблюдение, и когда к управлению должны подключаться люди. В какой-то момент Софике забыла, что находится не на конференции, а на заседании следственного комитета: подперев рукой щёку, она неотрывно смотрела на доску и поражалась, почему в техотделе сами не додумались спроектировать нечто подобное. Схемы выглядели доступно, логично и понятно. Софике уже мысленно прикидывала детали реализации, как Эдель Маллинан легонько постучал рукой по столу:
— Ксарат Рэйзор, время заседания истекло. Как я и предполагал, ваши выкладки сводятся к попытке заскриптовать и ограничить человеческое влияние. Вы, как обычно, не верите в способность человека к обучению и самообучению, но позвольте напомнить: это мы вас сконструировали, а не наоборот. Именно поэтому я считаю, что мы должны полагаться на собственный эволюционирующий разум и дисциплину, а не принудительные заграждения. Довольно на сегодня. Второе заседание пройдёт через неделю, я вышлю приглашения тем, кто обязан явиться. Всего доброго.
В наступившей разочарованной тишине послышался сухой щелчок выключателя указки. Смерив робота торжествующе-снисходительным взглядом, Маллинан забрал со стола рабочий планшет и пошёл к выходу. За ним засобирались и все остальные.
