Вроде бы изначально не рассчитывала на успех, но расстроилась очень сильно.

Я прошла в комнату, сбросив плащ на пол. Перчатки отправились туда же. Шейн уже ждал меня — ему не требовалось возвращаться в замок через ворота, а по пути проверять, все ли хорошо в лечебнице.

Впрочем, скоро и впрямь придется переезжать в нее или хотя бы заходить через нее вдвоем. Если раньше драконьи крылья у моего балкона не являлись проблемой — мне постоянно приносили вести и почту, — то теперь ситуация менялась. Даже без предупреждений и приказов Армина давно стало ясно, что с компрометирующими связями пора заканчивать. Вести себя скрытно. Особенно умиляло, что Шейн всю жизнь ненавидел целителей и перспектива каждый день изображать посетителя лечебницы, пусть даже чьего-то родственника, бесила его до нервного тика. А ведь его почти невозможно было вывести из себя! Что ж, бедные целители занимали почетное второе место в списке его личных раздражителей. Разумеется, после меня.

Я вышла на балкон и остановилась, глядя на город. Начинал опускаться вечер, в домах загоралось все больше красных огней. Отчего-то мне захотелось добавить других цветов.

Шейн сел прямо на пол у стены. Довольно вытянул ноги. Так его было невозможно заметить с земли, а в воздухе редко кто-то появлялся.

Мне сейчас тоже хотелось летать.

Крылья моему народу давались нелегко. Они были ценностью, новым этапом в развитии демона. Требовалось пройти через огромное потрясение, чтобы Тьма даровала их в качестве награды, признавая достойным. Достаточно взрослым. Отец помог мне получить их. Тогда я сочла это пыткой монстра, каким его все считали. Теперь вспомнила, что согласилась сама. Как и на многое другое. Отец стирал из моей памяти неприятные подробности. Чтобы принятые решения не мешали мне спать по ночам. Чтобы я оставалась счастливой… К Шатти императора и его грехи! Куда важнее оказалось то, что отец и все мои брал на себя… И подарил мне крылья.

Крыльям поклонялись. Их демонстрировали как знак силы и превосходства, редко используя для простых полетов. Все равно, что заниматься домашними делами в бальном платье и украшениях. У простых демонов крылья появлялись еще реже, чем у знати. Жизнь народа была так сложна с рождения, что их все труднее было впечатлить и потрясти настолько сильно. Многие так никогда и не получали возможность летать. Впрочем, не такая уж и потеря — крылья демонов были слабыми и непригодными для дальних перемещений.

— Могло получиться, — нарушил тишину Шейн. Заметил, что я начала дышать ровнее и перестала впиваться ногтями в собственные ладони. — Над демонами сильно довлеют традиции.

— Могло, — повторила за ним я.

В Империи властью давно играли как хотели. Государственный переворот имел шанс стать не трагедией, а поводом для праздника. Драконы оставались сильными магами, но не были привязаны к своим стихиям — только друг к другу.

Для демонов Черное Пламя было чем-то большим. Необходимостью наравне с пищей или потребностью почувствовать эмоции другого, чтобы насытиться ими. Не останется высших — и никто не сможет сохранять Пламя. Жрецов обучали работе с ним, но даже они не могли коснуться самого огня.

Пламя влияло на демонов, на эту землю, на небо, на климат, на магию. Не станет его, и кто знает, удастся ли выжить здесь хоть кому-то?

Мое предложение было весомым. Я предлагала свою кровь. Свое служение Тьме и народу. Будущее для всех, потому что мои наследники будут сильны. Поколения, способные управлять Пламенем. Спокойная жизнь и пресловутая уверенность в завтрашнем дне.

Я покачала головой:

— Все это не идет мне на пользу.

— Почему? — заинтересовался Шейн. Он знал, что сейчас мне требовался любой незначительный разговор.

— Кажется, я начинаю размышлять лозунгами, — невесело усмехнулась я. — Лучше бы выдавала их там, на встрече, а не сейчас в своей голове.

— Так всегда и бывает, — усмехнулся он. — Находишь слова только после того, как они были нужны.

— О чем ты? — развернулась я.

Что-то в его голосе показалось мне странным, будто говорил он вовсе не обо мне.

— Не предаешь тех, кто встал на твою сторону, м?

— Большей чуши они не могли придумать! — возмутилась я. Внутри, как по команде, вспыхнул гнев.

— Полегче, Мышка, — улыбнулся Шейн. — Ты же знаешь, что это была проверка.

— Знаю, но я так устала, что все меня проверяют! Кто дал им право? Я не соглашалась!

— Грозная Мышка.

— Я устала. Меня преследуют призраки прошлого.

— Призраков не бывает.

— Молчи, — попросила я. — Не хочу знать. Боюсь, что ты подтвердишь мои предположения, а потом захочешь, чтобы я все тебе простила. Вам всем. А я не смогу.

Что бы на самом деле ни произошло в день казни моего отца, в этом были замешаны все: молодой император и его мать, первый советник, генералы. Все.

Тогда отец пострадал в схватке с демоном, которого пытался успокоить. Я не нашла ничего лучше, чем держать руку, затыкая раны когтями. Никто не сомневался в том, что он погибнет и сам. Война подобралась к столице, старый император покончил с собой, решив, что дело безнадежно. В его убийстве требовалось кого-то обвинить.

Атаку демонов отбили, а дальше… Дальше никто не стал разбираться. Вот он предатель — другого вида, так что еще нужно? Посмел убить и захватить власть. Или пытался удержать вместе то, что еще оставалось?

— Хорошо, — легко согласился Шейн.

— Думаешь, я не прошла проверку?

— Не знаю, — честно ответил он. — Не могу сказать наверняка, что они хотели услышать от тебя. Конечно, мне нравится, что ты выбрала меня, но мы имеем дело с демонами. Всегда остается шанс, что они бы в самом деле удовлетворились местью, приняв мой труп за аванс. Насколько я успел усвоить, порой они бывают очень кровожадны и не желают прощать.

— Гад чешуйчатый, — поморщилась я. — Все ведь вывернул наизнанку.

Он пожал плечами, а потом раскрыл объятия, недвусмысленно приглашая меня к себе. Я скептически посмотрела на пол — каменный и явно холодный, а потом залезла к Шейну на колени. Поерзала, прислоняясь к его груди поудобнее, пока он терпеливо ждал, чтобы потом обнять меня.

— Мышка, ты становишься тяжелой, — прошептал он мне на ухо.

— Убью, — пообещала я.

— С этим придется подождать, — посочувствовал мне Шейн. — Сколько еще? Месяца три?

— Примерно.

Вот бы они у меня еще были…

— Не волнуйся, Мышка. — Шейн прижал меня посильнее. — Мы уберемся отсюда, если ничего не получится и возникнет опасность. Я никогда не дам тебя в обиду. Есть еще несколько дней, чтобы подумать.

— И куда отправимся? — прошептала я.

Почувствовала, как Шейн напрягся. Не ожидал такого вопроса, но он явно беспокоил и его. Нет смысла возвращаться в Империю без помощи. Для чего? Чтобы ждать, когда беда дойдет и до нас?

Шейн прижался губами к моему виску, а я прикрыла глаза, вслушиваясь в его тихое дыхание.

День прошел в мучительном ожидании и неизвестности. С утра мне приказали ждать, когда жрецы призовут.

И вот теперь мы стояли вокруг алтаря с Пламенем, но смотрели друг на друга. Я, Армин и Кейтан. Следили за каждой ужимкой, за каждым невольным движением, за каждой дрогнувшей мышцей. Даром что обличье у всех было человеческим, потому что мы будто превратились… Нет, даже не в зверей. В порождений Тьмы, что порой появлялись после контакта с Пламенем тех, кто не должен был даже приближаться к нему, но чудом не погиб. Сказки, какими пугают детей в Империи, чтобы не смели сбегать в ночной лес из ферм и поселений.

Я чувствовала, как Пламя влияет на меня. Будто Тьма проникала в каждую клеточку тела. Заменяла все хорошее и доброе на желание нападать. Не защищаться. И по глазам демонов видела, что они ощущали то же самое. Нас стравливали друг с другом. Ждали, кто же сорвется первым.

Армин смотрел на меня недовольно и настороженно, словно пытался принять какое-то решение и в чем-то оно сейчас зависело от меня. Кейтан скалился в привычной улыбке, только теперь она казалась отталкивающей. Он явно получал удовольствие от происходящего. Среди нас троих только ему понравится драться до смерти. Он едва не убил Хайке, пока я спала. А ведь она никогда не обманывала меня. Говорила, что все мы служим хозяину. Но он у каждого свой. Теперь я знала, кто подослал ее ко мне. Только Кейтану не удалось добиться верности ни от кого. Амелия вылечит Хайке, она мне обещала.