— Но я не хочу! — возмутилась я.

— Поверь, я тоже не хочу. Но так будет лучше. Преступления, которые припишут мне, не лягут тенью на тебя. Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Я никогда не сделаю ничего, за что тебе будет стыдно. Пусть и не смогу этого доказать.

Я запуталась в том, что он говорил. А мне так хотелось понять. Я всегда стеснялась переспрашивать, когда речь шла о чем-то важном. Даже на уроках.

А отец не собирался пояснять.

Вместо этого он поднялся, подхватил меня на руки и отнес к лестнице. Спустился на несколько десятков ступеней, и только затем поставил меня на одну из них. Сюда ветер не добирался, но у меня до сих пор слезились глаза.

Отец достал из кармана бумагу и развернул.

— Милая, приложи сюда свой пальчик, — попросил он.

Я послушно протянула руку и коснулась того места на листе, которое показывал отец. На зачарованной бумаге слегка засветился мой отпечаток и тут же пропал.

— У меня есть свой магический договор! А что он делает?! — восторженно пискнула я, пока отец убирал его. — Шейн от зависти облезет по чешуйке!

— От зависти? — усмехнулся отец.

— Ну да! Когда я расскажу, что… Что? — расстроилась я, когда мысль ускользнула.

Я ведь только что собиралась поделиться чем-то важным! Вот так всегда!

Отец наклонился и бережно стер слезы обиды с моих щек.

— Не волнуйся, милая. Ты снова вспомнишь, когда придет время. Договор позаботится.

— Вспомню о чем? — не поняла я.

— Обо всем, — улыбнулся он и потрепал меня по макушке.

Если раньше я считала, что проспать несколько дней после ритуала — жутко и опасно, то теперь убедилась в обратном!

Тогда все было отлично, ведь я не осознавала ничего, что со мной происходило. Просто однажды снова открывала глаза и принималась выяснять новости за прошедшие дни.

В этот раз все оказалось иначе. Меня заставили выпить уже знакомую дрянь. Только теперь черным горела она сама, алые язычки плясали на дне неглубокой чаши. Пламя будто заполняло мое тело.

Я понимала, что сплю, но никак не могла вырваться из этого сна. Чаще всего была просто темнота. Иногда появлялись видения. Воспоминания, записанные глубоко в подсознании. Стертые временем или магическими договорами. Ко мне будто возвращалось все потерянное за мою недолгую жизнь, и большую часть из этого я совершенно не хотела знать.

Сопротивляться не получалось. Мне казалось, что я очень стараюсь сбежать, но в то же время каким-то непонятным чутьем осознавала, что мое тело не двигается. Оно лежит в кровати, и я до сих пор не смогла даже согнуть палец.

Иногда я слышала голоса рядом с собой. Слов разобрать не могла, но с ними становилось приятнее: я не одна.

Приятнее лишь до тех пор, пока перед глазами не начинало разворачиваться новое воспоминание.

Мне столько раз чудилось пробуждение, что, когда оно наконец случилось, я уже не верила в его возможность.

Я слышала голос Шейна, а ему вообще не следовало здесь находиться. Ведь просила его держаться подальше от замка. На случай, если я не проснусь. И знала, что он не послушается.

Именно его голос и тащил меня на поверхность из этой глубокой западни снов и воспоминаний.

Теперь, когда я вдруг ощутила легкие и нежные поглаживания по волосам, сердце забилось так часто, что его стук, наверное, должны были услышать все. Я тяжело вздохнула, будто легкие не желали расправляться. Но открыть глаза так и не рискнула: вдруг все снова пропадет? От макушки вниз по телу волнами пробегали мурашки.

Шейн наклонился и поцеловал меня в лоб. Матрас под его локтем рядом со мной прогнулся, будто старательно помогая подставить меня под теплые губы.

— Ниже, — прошептала я.

Шейн невесомо поцеловал меня в кончик носа.

— Еще ниже, — потребовала я.

И только когда Шейн коснулся моих губ, рискнула приоткрыть один глаз.

— Как ты?

— Как будто меня из-под поезда достали, — пожаловалась я.

— Помнится, под поездом было не так уж и плохо.

Я подняла руку, чтобы стукнуть его в плечо. Но попала только по воздуху. Тело не желало подчиняться.

Шейн же легко схватил мою руку, развернул ладонью к себе, потянул и принялся целовать подушечки пальцев, одну за другой.

Я жмурилась от удовольствия, все мое существо сейчас словно пыталось сосредоточиться в тех самых кончиках пальцев.

И все же желание отделаться от воспоминаний о жутких снах оказалось сильнее.

— Нужно срочно встать, — решила я, пока никто не заметил моего беспомощного состояния. Буду надеяться, что пара шагов по комнате позволит мне вернуть хоть какие-то адекватные ощущения и умения.

Шейн не стал спорить, только поднялся, откинул с меня одеяло и протянул руку. Конечно, легко мог бы поставить меня на ноги сам, но отлично знал, как долго я буду ему это припоминать. Я ненавидела чувствовать себя настолько слабой и не любила получать больше помощи, чем прошу.

— Только не говори мне, что пролежала неделю, — взмолилась я, когда наконец удалось сесть. — Хотя по ощущениям больше похоже на месяц. Или пару лет.

— Нет, всего три дня, — усмехнулся он, откровенно умиляясь моим стонам.

Все-таки я его стукну!

— Снова три дня? — удивилась я. — А кажется, что все гораздо хуже.

— Все и было хуже, — подтвердил Шейн. — У тебя был такой жар, что прикасаться страшно. Ты бредила, а на коже выступали красные полосы. Как ленты обвивали. Повезло, что Амелия была рядом все время. Но и она мало что могла сделать. Старалась, хоть и беспрерывно ворчит, что от нее никакого толка.

Я тихо засмеялась.

— Если уж в Амелии проснулось такое несвойственно отчаяние, то, пожалуй, хорошо, что я не приходила в сознание.

С трудом я оказалась на ногах. Крепко вцепилась в предплечья Шейна. Он не тянул меня, позволяя решать самой, хочу ли двигаться дальше.

Я сделала один неловкий шаг. Ноги дрожали, но я чувствовала и прилив сил. Будто Пламя внизу замка только что заметило меня, вспомнило о существовании еще одного дитя, которое обязалось питать.

Новый шаг — и колени перестали подгибаться.

— Что я пропустила?

— Хм. Кейтан снова здоров, — принялся развлекать меня Шейн.

— И недоволен?

— Говорят, что весьма, — усмехнулся он. — Сама понимаешь, у меня нет возможности оценить лично. Слышал, что он успел сорваться на паре служанок.

— Это плохо. Где Хайке?

— С этим лучше обратиться к Амелии.

— Да, извини, — расстроилась я. Нет, прекрасно понимала, что он приходил и уходил незаметно, когда была возможность и время, но меня терзали нехорошие предчувствия.

Будто Пламя вместе с силой добавляло мне и впечатлений. По-своему описывало обстановку, предупреждая об опасности или уговаривая поторопиться с наведением порядка.

— Есть еще кое-что, — добавил Шейн.

— И тебе не хочется говорить, но ты не можешь скрывать, — сделала я вывод по его лицу.

Он усмехнулся и поцеловал меня, заставляя сдвинуться еще немного вперед. Впрочем, я уже вполне могла шагать сама.

— Встреча назначена, — сообщил Шейн.

— С бедными?

— Я бы, скорее, назвал их мятежниками, — усмехнулся он. — Сомневаюсь, что те, кто скрывается внизу, так уж бедны и слабы. Они в опале, да, но сумели собрать вокруг себя народ, недовольный властью. Но ты догадалась верно.

— Уже не думала, что кто-то откликнется. И ты не хочешь, чтобы я шла на встречу?

— Не хочу. Но знаю, что все равно пойдешь.

Я пропустила всю подготовку к встрече, но не жалела об этом. Напротив, мне стоило радоваться, что Шейн и Эйдан уладили все сами. Силы вернулись ко мне, а соображать по-прежнему было трудно. В любой момент в моей голове могло всплыть что-то неприятное, прямо посреди какого-либо занятия или разговора. Это отвлекало, сбивало с мысли, а иногда и просто пугало. Хорошо, что моя внешность не изменилась. Я бы не выдержала еще и этого.