Я недовольно поморщила носик, будто Армин только что оскорбил меня глупым вопросом.

— Вас могут охранять на улицах, если пожелаете выйти. Вы не пленница, вам не запрещено встречаться с вашей, кхм, семьей. Хотя я от чистого сердца рекомендовал бы вам следить за репутацией.

— С удовольствием приму совет.

Это я понимала и без него. Эйдан верно сказал: мне требовались демоны, а не корона. Именно демоны будут смотреть, с кем я провожу время. Затем — оценивать, хотят ли поставить на меня. Я должна была понять, как мне завоевать их, а постоянная компания драконов вряд ли помогла бы.

— Что, если мне потребуется охрана в замке? — напрямую спросила я. — Вчера возникло впечатление, что меня пытались убить.

— Ну что вы, — усмехнулся он. — Если вы та, за кого себя выдавали, то вам ничего и не угрожало. 

Я мысленно кивнула сама себе. Что ж, спасибо за подтверждение. Значит, плохо мне стало от контакта с Пламенем. К следующему разу придется подготовиться лучше.

— Вы могли бы и намекнуть, что меня ждет, — обвинила я его, добавив в голос обиженные нотки.

— Править тоже собрались по объяснениям? — не остался в долгу он.

В другой ситуации я получала бы настоящее удовольствие от разговоров с ним. Даже жаль, что мы не встретились иначе. Сейчас не было времени заводить друзей.

— В случае любых неприятностей или неожиданностей прикрывайся мной, — напутствовал меня Эйдан. — Принадлежность к моей семье — сейчас лучшая гарантия безопасности для тебя.

— Пока они не решили избавиться от всего твоего гарнизона разом, — вставила я.

Эйдан в который раз проигнорировал мой внезапно взыгравший пессимизм. Впрочем, не пессимизм даже. Мне просто нравилось наблюдать, как дракон переживает за меня. Я будто впитывала его эмоции.

В теории демон мог питаться разными эмоциями, не только страхом. Просто последний было проще всего получить.

Удивительно, но за все дни здесь я ни разу не заметила, что обхожусь без блокирующих заклинаний. Солдаты в гарнизоне были иными, не такими, как знакомые мне гвардейцы во дворце. Они привыкли жить среди демонов, которые, конечно, знать не знали про какие-то там блокировки.

Эйдан и его солдаты просто разучились бояться. Зато выходило, что он в самом деле переживал за меня. Мне стало неловко. Не хотелось причинять больше неудобств. Наверняка ведь пыталась воздействовать на Амелию, пока лежала без сознания. Тело умело справляться само — была бы хорошая жертва.

— Но это при Наместнике, — как ни в чем не бывало продолжал Эйдан. — Остальным не следует знать и этого. Тебе не нужны слухи. Никому не верь. Вообще никому, какими бы милыми и обходительными они тебе ни показались. Ты привыкла к людям, но это не люди. Занятно, что мне приходится говорить подобное демонице.

Поддавшись порыву, я обняла Эйдана:

— Знаю, знаю.

— Вот и хорошо, что знаешь, — ответил он, сбитый с мысли. — Рядом с замком всегда будут мои солдаты. В любое время суток. Тебе только нужно…

— Выбежать на крыльцо.

— Нравится перебивать?

— Нравится одобрительный взгляд, — без тени стеснения выдала я, отлипнув от него.

— За новостями приходи в темноте, — продолжил Эйдан. Смутить его было не так и просто! — До сих пор я часто бывал в замке, но подозреваю, что теперь приглашений можно не ждать. С Амелией тоже лучше встречаться здесь.

Я согласно кивнула. Постоянные осмотры могли вызвать вопросы.

— Насколько мне известно, в замке нет своих целителей.

— И лучше не доводить до вызова одного из них, — вновь закончила за него я.

Эйдан только головой покачал. С Амелией мы уже попрощались и обо всем договорились. Теперь она развлекала Армина, который по-прежнему не желал убираться прочь без меня. Вот ведь демон! Дел у него других нет?!

Я задержалась, чтобы выслушать инструкции Эйдана. Пришлось прождать довольно долго, пока тот выяснял, как мне получить доступ к счетам и имуществу, что когда-то принадлежали моему отцу. Если Наместник решил передать все мне — будто возвысить мой статус? — не стоило относиться к этому легкомысленно. У него явно был план. И не в моих интересах.

Отец и впрямь оставил здесь многое… Вернее, бросил вообще все, спасая свою шкуру, когда бежал в Единую Империю. С одной стороны, мне было странно слышать, что никто до сих пор не прибрал все к рукам. С другой… Что я в самом деле знала о своем народе? Да, в общем-то, ничего. Если мой отец и впрямь был тем, кем его называли, не удивительно, что желающих рискнуть и позариться на добро не нашлось.

Отец запрещал мне привязываться к вещам. Велел менять игрушки, если они становились слишком любимы. Я переживала, но не смела перечить. Просто научилась жить так, как от меня хотели. Но сейчас я внезапно взглянула на отца с новой стороны.

Покидая дворец в Империи полторы недели назад, я жалела о людях, о драконах, о дружбе. Со всем остальным мне оказалось легко проститься. Я просто схватила сумку и побежала. Не возникло мысли ни об имуществе, ни об одежде, ни о памятных безделушках. Уйти оказалось легко — главное, что Шейн был рядом.

А ведь отец всю жизнь предполагал, что однажды придется бежать. Один раз потеряв все, пережив эту потерю, он позаботился, чтобы меня не коснулась такая же боль.

Я подавила нервный смешок. Как моя жизнь докатилась до того, что я снова начала вспоминать об отце без ненависти? Я злилась на него. Считала, что он использовал меня, как и всех остальных. Так говорили. Но в последние пару лет у меня оказалось слишком много времени, чтобы подумать. Особенно когда Шейн занял тот же пост, что ранее принадлежал моему отцу…

Мысли о матери я и вовсе заталкивала поглубже. Никто не видел ее со дня казни отца. Никто не говорил со мной о ней, но, думаю, мы все понимали, что сбежала она не просто так. В то время искали архив отца, и кто знает, в каких преступлениях могли обвинить ее. Соучастие в делах Маркуса Эланда тоже каралось казнью.

Легко ли она смогла бросить все?

Выживание. Отец считал его единственной важной целью. Ею он оправдывал все свои поступки. О нем он говорил, пытаясь устроить мое будущее.

Именно ради выживания я и оказалась здесь. Пусть и не своего. А, впрочем… и моего тоже.

— Ты можешь передумать, — добавил Эйдан, когда я уже собиралась покинуть его кабинет, мысленно сортируя все, что он говорил. Кое-что из этого я уже слышала от Шейна в поезде. — Ты рискуешь жизнью.

На несколько секунд я замерла у двери. Закрыв глаза, пыталась впитать это мгновение. Кто хоть раз серьезно говорил мне такое?

Нет, Шейн не в счет. А прочим не было дела. От меня требовали выполнения просьб, поручений, приказов. Ожидали результата, не задумываясь, как сильно все это ударит по мне.

По всему выходило, что приказ приехать сюда отдала себе я сама, да и восприняла его так же, как и всегда: для отступления нет оправданий.

Я зашла далеко. И пусть теперь знала, ради чего все затевалось, почему мне потребовалось стереть память и пережить ужас тех дней. Осознавала, как сильно мне повезло добраться сюда, не попав ни в плен, ни под допросную магию, а ведь опасность и впрямь была высока… Правда состояла в том, что там, на ужине у Наместника, я встала, потому что решила помочь тем, кто, как я тогда считала, меня предал. Я бы рискнула ради уже бывшего дома.

Тем более я не передумаю сейчас.

— Спасибо, — прошептала я. Знала, что Эйдан с его звериным слухом точно услышит.

Отчего-то у меня впервые в жизни не хватило сил сказать что-то кому-то в лицо.

Я держалась отлично.

Где-то на середине пути к замку мне перестало быть страшно. А после прибытия — грустно. Больше не приходилось убеждать себя, что раскисать еще никогда не было в моих правилах.

В дороге мы с Армином не общались, а стоило покинуть экипаж, как господин Наместник тут же бросил меня. Как я и предполагала, в его интересах оказалась лишь сама поездка, но никак не моя компания.