Два года назад, после войны, сменился ярлык, что вешали на Шейна: теперь не телохранитель, а первый советник молодого императора. Но лучше не стало. Напротив, Шейн почувствовал, что его окунули в новую грязь, и куда более мерзкую, чем приказ закрывать кого-то собой.

Его использовали, но иначе. Заставляли брать на себя все дерьмо, что могло очернить его брата, хоть решения и принадлежали тому.

Где-то Шейн такое уже видел.

Отец Миранды, первый советник прошлого императора, считался едва ли не самой злобной тварью во всем мире. Шантаж, казни, убийства, эксперименты над людьми. Чего только не говорили о нем.

Личный архив демона оказался для Шейна откровением. Тщательно собранные улики, скопированные приказы, устные поручения, зафиксированные специально зачарованной бумагой… Все, абсолютно все, чем занимался Тайный совет в последние двадцать лет, было исполнено по приказам императора. Он один стоял за всем. Безумный и озлобленный, в молодости потерявший свою возлюбленную, вынужденный жениться на ненавистной, что родила ему слабого сына, пока из второго — бастарда — делали телохранителя без права на семью и наследование престола. Император много лет сходил с ума, а его ненависть ко всему живому росла. Он даже не искал оправданий. В первые годы все было для того, чтобы вылечить увечного сына. Затем — просто потому, что убивать оказалось тоже интересно. Император покончил с собой, так как решил, что проиграет войну. Или же из-за того, что после нее истина всплыла бы на поверхность? Возможно, он даже надеялся, что заберет демона с собой в могилу. Того, кого называл другом — и использовал. Чтобы никто не посмел осквернить правдой память о золотом драконе даже после его смерти.

Сменилась эпоха, а суть осталась прежней…

Шейн два года следил, как титул злобной твари переходит к нему. Потому что иначе нельзя. Потому что новый император — всемогущий и обожаемый народом золотой дракон — не может поступать плохо по отношению к своим подданным. Потому что виновен должен быть кто-то другой.

Да, Шейн не чувствовал себя обязанным спасать Империю, хотя друзей бы не бросил, будь у него возможность им помочь. Но сейчас дурацкий план Миранды открывал новые перспективы — Шейн должен был спасти ее. Вывезти туда, где опасности заболеть нет, а потом… Потом сделать все, чтобы помочь ей укрепиться на новом месте. Независимо от того, добудут они спасение для Империи или нет. На первом месте была жизнь его пары.

С каждым днем в Шаттенталь он убеждался, что сделал верную ставку.

И сегодня предстояло сделать еще одну. Такую же простую — все или ничего.

Шейн дождался, когда Миранда покинет комнату. Притворился спящим, пока она собиралась. Он прекрасно знал, куда она пойдет, и это оказалось только на руку. Ему самому было бы гораздо сложнее оставить ее спящую. Теперь он мог устроить здесь все так, чтобы она поняла послание.

Шейн потратил достаточно времени на изучение замка и привычек его обитателей. Не всегда это было просто, ведь он не мог перемещаться открыто, но все же навыков ему хватило. И сейчас он направлялся в одну удаленную от других и хорошо защищенную комнату. Никто не смел тревожить Наместника там, а тот, в свою очередь, вряд ли оставался начеку, уверенный в своем уединении.

Шейн легко добрался до цели. В замке было слишком мало охраны. Однажды придется исправить и это.

Просторный зал, освещенный красными свечами, чем-то напоминал те, в которых тренировали в Академии: у особого боевого факультета были особые игрушки. Потолок терялся во мраке, воздух казался пропитанным магией.

Армин стоял посреди зала, терпеливо глядя на незваного гостя. Повернулся, когда открылась дверь, и остановился, не окончив начатого движения. В руках — два коротких кинжала с багровым отливом.

— Занятно, что кто-то еще тренируется с этим, а не полагается на магию и когти, — оценил Шейн, скидывая капюшон, а потом сбрасывая и весь плащ на пол.

— Никогда не знаешь, что за соперник попадется, — отозвался демон.

Послышалось, или в его словах в самом деле был вызов?

Несомненно, слухи о способностях Шейна дошли и сюда. Телохранители — не просто боевые маги. Не просто солдаты. Их тренировали всю жизнь, с трех лет и до самого конца.

Кинжалы будто вспыхнули в руках Армина. Шейн усмехнулся. Не заботясь о том, как сильно подставляется, подошел к стойке с оружием и выхватил самый обычный меч. Тоже заявление — я смогу победить даже этим.

Армин прищурился, оценивая выбор.

Все произошло молниеносно. Их клинки встретились с пронзительным звоном. Армин отступал, но все же умудрялся контратаковать. Его движения были хаотичными, словно он заранее не планировал свои атаки, что должно было сбить противника с толку. Но Шейн не был обычным противником. Он отразил удар, другой, крутанулся и нанес свой — рубящий боковой. Армин успел отклониться, но кончик меча задел плечо.

— Неплохо, — пробормотал Армин, стиснув зубы от внезапной боли. — Но недостаточно.

И снова бросился в атаку, используя всю свою скорость. Клинки вспыхивали багровым, оставляя следы в воздухе. Шейн же двигался с пугающей точностью, блокируя каждый выпад и читая движения демона, будто они и впрямь были заранее написаны перед ним.

Наконец, после очередного удара, Шейн резко изменил позицию. Его меч опустился с такой силой, что выбил один из кинжалов Армина. Демон попытался отступить, но Шейн уже оказался позади него, а меч коснулся шеи.

— Урок окончен, — угрожающе заключил Шейн.

Армин не двигался несколько секунд, будто еще решая что-то для себя, а затем медленно поднял руки, признавая поражение.

— Точно и быстро, — оценил он, тяжело дыша. — Признаю, у меня такой реакции нет.

Шейн опустил меч и отступил на несколько шагов:

— Ты неплох. Но меня тебе не победить.

— И ты наглядно дал это понять, — развернулся к нему Армин.

Шейн отметил, что не ошибся в нем. Никакой ненависти — скорее, мальчишечий восторг.

Армин неспешно подошел к стене, убрал кинжалы на положенные места. Затем спросил:

— Должен ли я считать себя обязанным тебе жизнью?

— Нет, — поморщился Шейн. — Но теперь ты выслушаешь мое предложение. Потому что оно в твоих интересах.

Я проснулась в середине ночи и с удивлением обнаружила рядом с собой спящего Шейна. Не то чтобы я была против, но все это становилось слишком опасным, а его поведение — безрассудным. Я замечала, как Шейн все больше расслабляется: так бывает, когда все получается слишком легко. Тогда можно запросто убедить себя в собственном превосходстве и неуязвимости.

Не мне было учить его. Наоборот, во всем, что касалось безопасности, Шейн разбирался лучше прочих. А я теперь яснее понимала причины его поступков. Он просто не мог удержаться вдалеке от… нас. Так же, как у меня больше не повернется язык его об этом попросить.

Я медленно сдвинулась, стараясь не разбудить Шейна. Если дракон своим чутким слухом и отметит движение, то не придаст ему значения. Мне же сейчас никакая помощь была не нужна.

Ступив на холодный пол, я быстро запихнула ноги в домашние туфельки, накинула сорочку и халатик. Не лучший вид, чтобы попасться кому-то на глаза, но я рассчитывала, что в замке все уже спят.

Выскользнула из комнаты, не забыв запереть за собой, и побежала к лестнице. Так и не останавливалась, пока не добралась до кабинета отца. Приложила к двери руку, нервно прислушиваясь, но вокруг по-прежнему царила тишина. Ее нарушало лишь мое тяжелое дыхание.

Да уж, о каких схватках для меня может идти речь, если я даже пробежаться не могу!

Я остановилась у шкафа, вспоминая, в какую книгу вчера запихнула свои листы. Записи я вела в двух экземплярах. Один относила Эйдану, другой отдавала Шейну. Этот я собиралась подготовить вечером, если бы один наглый дракон не отвлек меня так сильно, а потом и вовсе отказался выпускать из объятий.

Сейчас мне требовалось поскорее закончить их, пока Шейн не ушел.