— Якобы он не желал составлять конкуренцию Армину?

— Верно. Он не дурак, у него мало шансов. Поэтому мы и предполагали лишь вмешательство в ритуал. Но теперь, когда вас стало двое, расклад изменился.

— Он рассчитывает легко справиться со мной? — догадалась я.

— Вероятно. Думаю, Кейтан надеется, что мы с тобой бросим все силы, чтобы избавиться от Наместника. Я практически подтвердил это, публично взяв тебя под защиту. Поставил за твоей спиной весь гарнизон и лишил Наместника возможности выслать тебя в Империю. Если Кейтан собирался каким-то образом помешать ритуалу коронации Армина, то может с легкостью провернуть это и с тобой. Учитывая нашу полную неосведомленность о ритуале и запрет драконам приближаться к Черному Пламени, победить тебя может стать очень просто. Главное — дождаться, пока другого соперника не останется.

Я подняла руки и потерла виски. Слова Эйдана звучали логично. Очень логично — и поэтому жутко. Когда-то я надеялась, что со смертью отца избавилась ото всех этих придворных игр. От роли чьей-то марионетки, годной в заложницы или чтобы выдать за нужного дракона.

— Ты уверен? — Я снова подняла взгляд.

— Нет, — покачал головой Эйдан. — Я ни в чем не уверен, да и тебе не советую привязываться к теориям. Все может измениться в любой момент. То, что я сейчас рассказал, — мои предположения. Они основаны на донесениях моих разведчиков, но тем не менее это всего лишь предположения. Кто способен влезть в голову к демону и понять, что там происходит?

— Поверь, тебе бы в ней не понравилось, — улыбнулась я.

Весь день я готовилась к обещанной Наместником проверке. Не знаю, каким образом, но Эйдан добыл для меня кучу книг. Часть из них смотрелась так, будто солдаты просто растащили чью-то библиотеку, прихватив все, что не было прибито, но особенно не церемонясь над сохранностью. У доброй половины фолиантов не хватало страниц.

Не помогало и то, что я была вынуждена постоянно продираться через проклятое демоническое наречие. А все, что хоть как-то касалось Пламени, писали, конечно же, на нем.

Относительно легко удалось ознакомиться с основными законами страны — их не брезговали записывать и на общем, хотя часть статей тоже оказалась «зашифрованной».

Признаться, когда отец в детстве рассказывал мне о порядках в Шаттенталь, я считала, что он преувеличивает. Он пугал, что отправит меня на свою родину, где его чуть не убили, поэтому все его рассказы я воспринимала как нечто утрированно жуткое.

Теперь же наступало осознание, что не так уж он и привирал. Начать хотя бы с того, что смерть тут была практически единственным наказанием за любой проступок. Даже за банальное оскорбление кого-то с одним процентом крови высших демонов в венах. И ведь поди еще разбери, кого можно послать к Шатти в задницу, а кого нельзя! На лбу у них происхождение не написано!

Шаттенталь всегда был перенаселен — одна из причин, почему некоторым так хотелось завоевать соседнюю Империю. Столько земли и людей, чьими страхами можно питаться! 

Здесь же жители — и демоны, и с рождения привыкшие не бояться люди — разве что друг у друга на головах не сидели. Истинные пары у моего народа почти не встречались, а потому и проблем с браками и рождением детей не существовало. Не требовалось кого-то искать или ждать, тратя на это половину жизни, как было у драконов. Демоны не планировали вымирать, и собственные повелители стали относиться к ним, как к мясу. Не жалко. Казнишь одного, на его место придут еще двое. В этих условиях принимались и все законы. Между идеально ровных, выведенных магией строк я видела бесправие народа, отсутствие у него голоса, суровую дисциплину и пути к улучшению своего положения лишь через преклонение перед любым, кто оказался хоть на одну ступень выше.

И в этот мир я собиралась принести малыша?

Впрочем, теперь я сомневалась, что мы с ним до этого момента доживем.

Шейн счел, что его арест докажет всем: мои связи с Империей оборваны. Иначе я не сумела бы убедительно сыграть отсутствие любви между нами. Теперь же можно было сказать, что драконы использовали и предали даже своего. Но если в Шаттенталь узнают о моем положении, ребенку врага не позволят родиться.

У меня оставалось совсем мало времени, чтобы найти выход. Укрепить и обезопасить свое положение. Что неизбежно возвращало меня к вопросу борьбы за трон. Не знаю, чем я думала, когда изобретала этот план, но явно не головой!

Впрочем, если мне удалось убедить столько драконов помочь, значит, положение в Империи и впрямь серьезное, если не безвыходное. В этой игре поставили на меня.

Едва за окном опустилась ночь, как за мной явился один из жрецов. Если бы не плащ со знаком Черного Пламени и глаза, похожие на черные провалы, совсем без белков, он ничем не отличался бы от обычного демона. Никаких дурацких нарядов или прически. На мгновение мне даже стало обидно. Не хватает им тут шика, как ни крути.

С этой мыслью я и отправилась вниз — чтобы застать там ссору Эйдана с вышеупомянутым жрецом, которого я до этого рассмотрела через окно.

Речь шла о сопровождении.

— Не дозволено, — повторял жрец.

— У меня есть безусловное право входить в замок.

— Не во время ритуала.

— Попытаетесь остановить меня и моих солдат?

— Нет, — смиренно ответил жрец. — В таком случае ритуал не будет проведен.

Я подошла поближе, положила руку Эйдану на плечо. Он окинул меня недовольным взглядом. Не мог решиться отправить меня в западню.

Жрец тоже посмотрел в мою сторону. По крайней мере, голову повернул, потому что по его жутким глазам было не понять, куда направлен взгляд.

Они оба будто ожидали ответа от меня. Впрочем, так и было. Только я могла решить, насколько далеко готова зайти. Но выбор был невелик: рискнуть всем или отступить. А отступить я уже не могла.

Я кивнула жрецу, и он тут же развернулся, направляясь к выходу.

— Поедешь не с ним, — скомандовал Эйдан. — Для тебя готов наш экипаж. Мои люди будут сопровождать тебя и останутся ждать у замка, раз уж входить нельзя.

Я выдохнула с облегчением. Обрадовалась, что Эйдан не собирался ехать сам, иначе пришлось бы просить его передумать. Если не пройду испытание, его могут обвинить в попытке обмана Пламени. Читала я сегодня что-то такое в том зубодробительном своде законов.

Я обняла Эйдана перед уходом. Забавно, но от него я и в самом деле ощущала заботу. Ему не было безразлично. Конечно, он был заинтересован в моем успехе. Ради его страны. Но я ощущала и нечто другое. То, чего мне недоставало в собственной семье: незримую поддержку, симпатию и уважение.

— У вас есть дети? — спросила я Амелию, когда та забралась ко мне в экипаж, закончив препираться сначала с Эйданом, а потом и со жрецом. Давила на то, что целители стоят вне любой вражды, а потому ей наплевать на традиции, законы Наместника и пожелания Пламени — она поедет со мной. На случай, если понадобится помощь. Позже подождет у стен.

— Были, — легко отозвалась она. — До недавнего времени.

Я сглотнула. В простом ответе содержалось столько всего. Эта женщина поражала меня. Нет, я бы не смогла. Не смогла бы заботиться о демонице, выхаживать ее несколько дней, так яростно защищать сейчас, зная, что она принадлежит народу, повинному в гибели моего ребенка. Это особенная сила, как и особенная мудрость. Они даются далеко не всем.

Я потупилась, не зная, как загладить свою вину за столь бестактный вопрос.

Амелия обняла меня и прошептала:

— Не волнуйся, девочка, ни с кем из вас ничего не случится. Я тебе обещаю.

Я и в самом деле была не из пугливых, поэтому честно перепрыгнула через стадии нарастающего страха и собралась сразу впасть в то прекрасное состояние, которое Шейн называл «паникующий демон».

Увы, фокус не удался. С дороги вдруг так пахнуло навозом, что у меня возникли куда более насущные проблемы: теперь я старалась не позеленеть! Паниковать при этом стало как-то совсем неудобно, так что из экипажа я выбралась с таким напряженным, если не сказать свирепым лицом, что жрец, опасливо глянув на меня, без возражений пропустил Амелию внутрь замка и позволил быстро осмотреть меня на прощание. Целительница и сама предпочла ждать снаружи, под охраной своих солдат.