— Здесь подслушать нас некому, и может, скажете, чего султан — да хранит его Аллах! — хочет от меня? Мне кажется, вы в некотором роде его эмиссар.

Брови Фроста взлетели вверх, он повернулся в седле и поглядел на гостеприимного хозяина с удовольствием и удивлением.

— С чего вы взяли? Разве это не опрометчивый вопрос?

Хозяин беззвучно рассмеялся, дрожа полными плечами. Чувствовалось, что этот толстый старик в молодости был худощавым, горячим, опасным, и хотя горячность с худощавостью исчезли, ощущение опасности осталось. Она таилась в складках жира и в обманчивом дружелюбии, выдавали ее лишь редкие вспышки темных глаз под тяжелыми веками.

— Почти все вопросы таковы, ответил хозяин. — Возможно, опрометчив даже тот, который я задал; однако надеюсь, что вы сделаете скидку на возраст и простите его бестактность.

В правде бестактности нет, — вежливо ответил Рори. — Я действительно в некотором роде эмиссар Его Величества, но положение мое затруднительно. Мы… он слышал, что у вас есть друзья среди арабских пиратов с севера…

— Торговцев, — вкрадчиво поправил Исса ибн Юсуф. Рори кивнул.

— Торговцев, взявших обыкновение высаживаться во владениях Его Величества, когда северо-восточный пассат обеспечивает им быстрый переход до Занзибара, и причинять много беспокойств султану и его подданным.

— Предлагая хорошие деньги за рабов? Но ведь это просто торговая сделка. И, несомненно, выгодная для того, кто продает.

Рори засмеялся.

— Хаджи, надо ли нам разговаривать так, будто мы дети или незнакомцы? Или станем говорить откровенно и перейдем к сути дела?

Маленькие глаза Иссы ибн Юсуфа на миг сузились, потом он глупо хохотнул и сказал:

— Мне говорили, что вы человек смелый и нетерпеливый.

— И, надеюсь, что могу быть терпеливым, когда необходимо?

— И это. Давайте перейдем к сути дела.

— Отлично. Ваши друзья приплывают якобы покупать рабов по хорошей цене, но похищают больше, чем покупают, притом еще многих детей, и родители их шумно выражают султану неудовольствие. К тому же, друзья ваши грабят и убивают. Пока их дау стоят в гавани, на острове нет покоя, и люди живут в страхе за свою жизнь. Вы знаете, что это правда.

Хаджи пожал плечами и примирительно развел толстыми, в складках руками.

— Я слышал, что такое случается. Но ни дом Его Величества, ни собственность членов его семьи не терпят никакого ущерба. Как, позволю себе заметить, и ваша. — сурово сказал Рори, — хорошо защищен, и я никому не советую соваться туда и рисковать жизнью. А вот Его Величество живет на доходы, получаемые с подданных. Если город и поместья понесут ущерб, это рано или поздно обернется ущербом для него. И хотя его собственность и персона не страдают от этих… торговцев, султан до сих пор был вынужден откупаться от них крупными суммами из собственного кошелька.

Исса ибн Юсуф снова пожал плечами.

— Если то, что я слышал — правда, они тратят эти суммы на покупку рабов у верных подданных Его Величества, ничего не имеющих против продажи. Так что деньги, во всяком случае, остаются на острове.

— Но не в казне; она, как вы, несомненно, слышали, в последнее время сильно истощена семейными проблемами: выплатой ежегодной подати сеиду Тувани и недавним делом сеида Баргаша. Собственный кошелек Его Величества прискорбно тощ, ему трудно платить по счетам на повседневную жизнь и сохранять хоть видимость величия. Откровенно говоря, дела его в ужасном состоянии, я не представляю, как он сможет уплатить вашим друзьям…

— Знакомым, — обиженно возразил Исса ибн Юсуф.

Рори слегка кивнул, принимая поправку.

— …знакомым, чтобы они поменьше грабили, не запугивали горожан и не подрывали экономику острова.

— Вы надеетесь, что я смогу убедить своих… э… знакомых не появляться там в этом году? Если б мог! Но, боюсь, это невозможно. Совершенно невозможно.

Хозяин вздохнул и так умело изобразил огорчение, что Рори, не сдержась, громко захохотал, притом так заразительно, что его гостеприимный хозяин снова беззвучно засмеялся, а потом зафыркал уже вслух.

— Однако, — заявил хаджи Исса, взяв себя в руки, — я действительно очень сожалею о денежных затруднениях Его Величества и сочувствую его несчастью. Но дау уже отплыли, и я при всем желании не могу повернуть их обратно. Моим… знакомым нужно добывать себе на жизнь, это жестокие, несентиментальные люди, они не станут слушать такого старика, как я, даже если у меня хватит глупости отговаривать их. Увы, я ничем не могу вам помочь.

— Простите, что возражаю, — сказал Рори с усмешкой. — У меня не было намерения просить вас употребить свое влияние для того, чтобы не пускать их на остров. Прежде всего, я уверен, что вы не сможете сделать этого, даже если захотите; а такого желания, как я хорошо понимаю, у вас нет! Но ваши друзья… прошу прощения, знакомые до сих пор довольствовались грабежом самых бедных членов общины. Они вламывались главным образом в дома, расположенные возле базара и плохо охраняемые, а богатых — индусов, арабов-землевладельцев и знать — оставляли в покое, грабили тех, кто не способен защищаться.

— Возможно, — рассеянно ответил Исса ибн Юсуф. — Я сам не бывал и не знаю таких подробностей; но мне кажется, воздерживаться от нападения на сильных, разумно. Однако вы приехали сюда не только затем, чтобы сказать мне это?

— Нет, хаджи. Я приехал познакомиться с вами, так как слышал, что вы проницательный, здравомыслящий человек, и подумал, что мы сможем выработать более справедливое соглашение.

Исса ибн Юсуф молча бросил на него вопросительный взгляд.

— Мне кажется, — задумчиво сказал Рори, — что если кое-кто из более богатых и влиятельных членов общины понесет ощутимые потери, это подвигнет их вкладывать часть своего богатства в фонд, которым Его Величество будет пользоваться для выкупа за хорошую цену всех похищенных детей, а также чтобы убедить ваших знакомых сократить время своего пребывании на острове и заниматься торговлей в другом месте. Поскольку деньги будут, как вы справедливо заметили, скорее всего истрачены на покупку рабов у подданных Его Величества, людям будет не на что или почти не на что жаловаться.

Он весело улыбнулся хаджи, тот при всей своей хитрости не понял этой улыбки и оказался обманут ею, как до него и другие.

— И само собой, — любезно продолжал Рори, — поскольку многие из богатых торговцев живут в скромных домах и не хвастают своим богатством, вашим знакомым захочется знать, какие дома больше всего вознаградят их внимание, в какие деревни и тайники увезены рабы и ценности.

На опушке благоухающей апельсиновой рощи Исса ибн Юсуф натянул уздечку и молча сидел, поглаживая бороду и задумчиво глядя в пространство. Рори ждал, расслабясь в седле и наблюдая, как по сломанной ветке медленно ползет хамелеон к черно-золотистой бабочке, сидящей на безопасном расстоянии от его липкого языка. Он заметил, как хитрые старческие глаза под тяжелыми веками обратились к нему, но не подал вида и встретил это подозрительное разглядывание с беззаботным выражением лица. Как сам недавно сказал, он мог быть, терпеливым, когда надо, и надеялся, что эта наживка окажется достаточно соблазнительной для хаджи Иссы ибн Юсуфа и его друзей, чтобы они проглотили ее, не заметив скрытого крючка.

Хамелеон, приблизясь на нужное расстояние, крепко ухватился за ветку, и через долю секунды бабочка исчезла. Черно-золотистые крылышки торчали по обеим сторонам стиснутых челюстей ящерицы. Взгляд ее пустых, немигающих глаз не изменился, взгляд Рори, когда Исса ибн Юсуф ухватил наживку, тоже…

— Будет ли возможно, — негромко осведомился хаджи, — устроить, чтобы эти дома не особенно хорошо охранялись в определенную ночь?

Рори позволил себе засмеяться снова. Повернул голову и весело встретил проницательный, расчетливый взгляд старика.

— Полагаю, это можно будет устроить. Но только не должно быть ни убийств, ни поджогов, если торговцы погибнут, а город сгорит, султан будет разорен и остров тоже. А в нашей стране есть поговорка, гласящая, что глупо резать курицу, несущую золотые яйца.