«Пассат» и есть эта книга. Однако читателю, любящему, чтобы история в историческом романе была точна, должна признаться, что в этом отношении позволила себе некоторые вольности.

Покушение на Жизнь Маджида, весь мятеж Баргаша (разумеется, за исключением роли в нем вымышленных персонажей) и его развязка, бегство Салме и эпидемия холеры имели место в действительности. Притом именно в таком порядке, но в течение нескольких лет, которые я спрессовала в один год для удобства повествования. Поэтому дата отплытия Геро из Бостона чисто произвольна и не должна приниматься слишком всерьез теми, кто изучает историю Занзибара. Однако пираты из Персидского залива действительно осаждали американское консульство, их ежегодные набеги тоже — факт, а не вымысел, но мой консул со своей семьей, все британцы, американцы, европейцы, за исключением Вильгельма Руете и капитана третьего ранга Адамса, целиком вымышлены и не являются портретами каких-то реальных людей. Дэну Ларримору и «Нарциссу» я приписала кое-что из того, что совершали Адамс на «Ассаи» и капитан Олдфилд на «Лире»; надеюсь, тени этих офицеров и команд их кораблей простят меня за эту авторскую вольность.

Я в большом долгу перед Салме за подробности жизни Саида в Мотони, его смерти и последующих ссор, заговора, мятежа, потому что она изложила их в автобиографической книге «Воспоминания арабской принцессы». Должна поблагодарить и многих других авторов. Как современных, например, Дженесту Гамильтон и Кристофера Ллойда, так и опубликовавших в прошлом столетии тома, покрывшиеся плесенью на нижней полке клубной библиотеки и — судя по количеству неразрезанных страниц — остававшихся непрочитанными. В них содержалась сокровищница сведений о Занзибаре. Один автор привел подробное, ужасающее описание, сделанное очевидцем холерной эпидемии — гораздо более страшное, чем в моей книге. Впоследствии я слышала, что когда остров перестал быть британским протекторатом и получил независимость, все книги выбросили из библиотеки и сожгли; если так, то это трагедия, поскольку те, что читала я, были первыми изданиями. Большую часть их, однако не все, можно прочесть в Британском музее. Но было бы приятно сознавать, что все они до сих пор доступны на Занзибаре. Может, так оно и есть.

Тем, кому интересно, что сталось с неуживчивой султанской семьей, сообщаю, что честолюбивые мечты Баргаша все же осуществились. Он стал султаном после смерти Маджида; надеюсь, Чоле была жива и насладилась плодами его триумфа. Маджид скончался в тридцать шесть лет, как ни прискорбно, от злоупотребления «плотскими наслаждениями и стимулянтами» — очевидно, усугубленного постоянным беспокойством! Но все же он оказался счастливее своего брата Тувани, убитого тремя годами раньше сыном Селимом, которому не терпелось занять трон, как и многим в его семействе. Что касается Салме, то она все-таки увидела снова Занзибар. (Правда, говоря словами Киплинга, это уже другая история). К сожалению, с Вильгельмом прожила она очень недолго, три года спустя он погиб в результате несчастного случая, оставив ее вдовой с тремя малышами. Тогда она уже именовалась фрау Эмилия Русте. Когда я была в Германии в 1964 году — мой муж, генерал-майор Гофф Гамильтон, получил назначение в Бонн — то с изумлением узнала, что одна ее дочь еще жива и проживает в этой стране. Но, увы, она была не только очень старой, но и слишком болезненной, чтобы принимать третей; для меня это явилось горьким разочарованием, поскольку было очень Лестно познакомиться, поговорить с племянницей Маджида, Баргаша, Чоле и прочих колоритных отпрысков великого султана Саида, Оманского Льва. Да покоятся они в мире!