— Ну как, теперь легче?

— Легче, кажется, — неуверенно ответила Геро. — Только под повязку попали мои волосы.

— Избежать этого было трудно. Придется дать вам гребень и щетку. Или лучше ножницы. Теперь давайте осмотрим ваши руки.

Оглядев царапины на костяшках и волдыри на ладонях, капитан сказал:

Они полностью заживут через день-другой; морская вода — отличный очиститель. Я скажу Бэтти, чтобы он дал вам для костяшек какой-нибудь мази. И нашел для вас гребень.

Англичанин повернулся с явным намерением уйти из каюты, но отделаться от Геро было не так-то легко. Девушка торопливо сказала:

— Это очень любезно с вашей стороны; гребень будет мне очень кстати. Однако мы говорили еще об одном деле. Решено, что ваше судно направляется прямо на Занзибар?

— Капитан остановился и глянул на нее через плечо с полнейшим равнодушием.

— Нет, мисс Холлис. Мне очень жаль огорчать леди, но я не могу отказаться от своих планов ради того, чтобы побыстрее вернуть вас в лоно семьи. И не в моих силах обогнать капитана Фуллбрайта, так что несколько лишних дней траура не повредят вашим родным.

— Но ведь я только что сказала — за свои хлопоты вы получите вознаграждение, уверяю вас, давать невыполнимые обещания не в моих правилах.

— Менять свои планы, мисс Холлис, тоже не в моих правилах.

— Разве что, — резко произнесла вышедшая из себя Геро, — в собственных интересах.

— Разумеется, в данном случае это противоречит моим интересам. Но можете не сомневаться, что мы изо всех сил постараемся сделать ваше пребывание на борту уютным, и, если это послужит вам утешением, задержка в пути улучшит ваш вид. Ведь если бы ваши любящие родственники увидели вас в данную минуту, то, скорее всего, не узнали!

Капитан бесчувственно усмехнулся, вышел из каюты и захлопнул за собой дверь, оставив свою невольную гостью во власти неприятных чувств, из которых уязвленное тщеславие было не последним.

Даже клеветники не могли упрекнуть Геро Холлис в кичливости своей внешностью. Однако она привыкла слышать о себе «красавица», «богиня» или «чертовски симпатичная девочка», и до сего утра то, что она видела в своем зеркале, не противоречило этим характеристикам. И было очень унизительно обнаружить, что в глазах упрямого, нечуткого англичанина она выглядела не только не привлекательно, но откровенно отталкивающе. А то, что он видел в этом повод для шуток, окончательно переполняло чашу ее терпения.

Геро сожалела, что поблагодарила этого человека за спасение жизни. Теперь ей казалось, что в ужасном эпизоде ее падения с палубы «Норы Крейн», не говоря уж о нынешнем неприятном положении и испорченной внешности, виноват именно он. Его неумение управлять судном в бурю вынудило «Нору Крейн» повернуться бортом к ветру, иначе ее, Геро, не смыло бы за борт, и она не получила бы этих уродующих ее синяков. Поэтому самое малое, чем он мог искупить свою вину — это безотлагательно доставить ее на Занзибар. Что значат его эгоистичные частные дела в сравнении с горем и отчаянием тети Эбби и Кресси? Страданиями бедняги Клейтона, который сочтет ее утраченной навеки, и угрызениями совести Амелии Фуллбрайт? Мысль об их страданиях, которые будут впустую растянуты тем человеком, чье преступное неумение управлять судном явилось их поводом, казалась невыносимой.

— Вот вам, мисс, — произнес мистер Поттер, прервав ее гневные размышления. Он положил на стол гребень, щетку, обещанную мазь и ножницы. Потом вежливо сказал, что как только ей что-то понадобится, нужно позвать Джуму, и он обо всем позаботится.

— Скажите ему, что нужно, по-английски он говорит не хуже меня, а я сам не могу бегать туда-сюда. Сейчас все руки нужны на ремонте, несчастная старая карга крепко пострадала в шторм.

— Несчастная старая…

— Судно. «Фурия». Ей здорово досталось. Фок-мачту снесло, реи поломаны, печка в…

— «Фурия»?

Это название почему-то казалось смутно знакомым, Геро задумалась, где слышала его раньше, и ей вспомнился обрывок разговора: «Он так назвал ее, и, видно, недаром». Это говорил капитан Фуллбрайт. Но…

— Да, — сказал мистер Поттер. — Согласен, чудное имя для судна. Когда-то шхуна называлась «Валериан»; она построена специально для одного из бристольских Магнатов — потому у нее так мало иллюминаторов и все такое прочее. Но капитан Рори сменил это название на «Фурию», сказал, оно гораздо лучше подходит к ее норову. Он, конечно, шутил, только не скажу, что в этой шутке нет правды, временами судно бывает таким стервозным, как портовая шлюха. Помните, как оно вело себя два дня назад? Упрямее мула! Закусит удила и…

— Как зовут капитана? — резко перебила его Геро.

— Шкипера? Капитан Рори — Эмори Фрост. Человек он крутой, уж будьте в этом уверены! Но старая «Фурия» иногда задает ему жару. Они оба под стать друг другу. Вот однажды возле Рас-эль-Хада…

Но Геро не слушала. Она с холодным ужасом вспомнила, что говорил капитан Фуллбрайт о владельце «Фурии». Авантюрист… паршивая овца… проходимец. «Если происходит что-то отвратительное, можете закладывать свой последний цент, что тут не обошлось без Рори Фроста»… А теперь она, Геро Холлис, племянница американского консула на Занзибаре, находится на судне этого негодяя и в его полной власти!

Ужасное положение. И когда Геро стала его обдумывать, она содрогнулась от мысли: капитан Фуллбрайт упоминал пиратство и похищение людей. Что если этот капитан Фрост, узнав, кто она, решил задержать ее ради выкупа? Может, потому он отказался догонять «Нору Крейн» или немедленно идти к Занзибару?

Этот сюжет нескольких популярных романов из дамской библиотеки всплыл в памяти Геро и усилил ее беспокойство. Эти светлые глаза — как справедливо она не Доверяла им! Да, несомненно, именно это у него на уме… задержать ее ради выкупа. Она, должно быть, кажется ему манной небесной! Как у нее хватило глупости сказать ему, кто она, не спросив перед этим его имени? Теперь он знает, хотя никто не тянул ее за язык, что она богата и влиятельна. Если капитан Фуллбрайт прав хотя бы наполовину, Фрост вряд ли упустит такую прекрасную возможность.

«Это моя вина! — в отчаянии сокрушалась Геро. — Нужно было думать… почему я не думала? Почему не спросила его имени?»

Она могла приписать это лишь потрясению после тех ужасных минут в море и ушибам, полученным, когда ее втаскивали на борт. И как бы то ни было, имя спасителя и название судна до последней минуты ничуть ее не интересовали.

Следующая неделя показалась Геро бесконечной, так как даже с ее ограниченными представлениями о мореплавании было ясно, что «Фурия» праздно курсирует туда-сюда.

Дул сильный пассат, и они могли достичь Занзибара за несколько часов, в крайнем случае за сутки. Это усиливало подозрения девушки, что капитан Эмори Фрост ведет сложную игру, включающую в себя угрозы и выкуп. Воздерживаясь от прямых обвинений, она в глубине души не сомневалась, что он ждет ответа на послание, отправленное дяде Натаниэлу.

Хотя мисс Холлис отличалась невоздержанностью на язык, обвинять капитана Фроста ей мешал уверенный взгляд его светлых глаз. В нем ощущалось нечто, совсем не связанное с характеристикой, данной капитаном Фуллбрайтом и наводившее на мысль, что вступать с ним в перепалку не стоит; и Геро сдерживала свое нетерпение, скрывала гнев и тревогу. И была очень недовольна этой необходимостью.

Исцарапанные руки ее, как предсказывал капитан, зажили на удивление быстро, распухшие глаз и челюсть вскоре обрели обычные пропорции, хотя вместе с другими ушибами, большинство которых, к счастью, находилось под одеждой, оставались еще синими. Но самое большое огорчение доставляли ей волосы, из-за больных пальцев она никак не могла расчесать эту густую, спутанную массу и, потеряв терпение, сунула ножницы в руки недовольного этим мистера Поттера с просьбой остричь ее. Результат принятого сгоряча решения оказался, мягко говоря, неудачным, так как после стрижки голова Геро стала напоминать, по нелюбезному замечанию капитана Фроста, «нечто среднее между палубной шваброй и морским ежом».