На острове, казалось, нет прямых линий. Только мягко вздымающиеся холмы, извилистые бухты и пляжи в окружении зеленой густой листвы. Теплый ветерок нес оттуда ароматы цветов и гвоздики, шуршащие листья пальм раскачивались в унисон, словно некая восточная балетная труппа грациозно исполняла традиционный древний Танец встречи. Глядя во все глаза на этот прекрасный берег, Геро уже не удивлялась, что Кресси так восхищенно описывала Занзибар. На миг у нее появилось искушение впасть в подобный восторг, но воспоминание о жаре и москитах прошлой ночью в сочетании с тем, что остров — один из крупнейших центров работорговли, вернуло ей чувство реальности и своевременно напомнило об опасности судить по внешнему виду. Для глаз остров может казаться раем, однако нужно быть готовой найти его адом и не позволить обманчивой романтической дымке скрыть его суровые стороны.

— Ну, мисс, как вам нравится его вид? — спросил Бэтти, встав рядом с девушкой. — Славное местечко, правда?

— Выглядит очень красиво, — сдержанно согласилась девушка.

— Конечно — для тех, кому по душе пальмы и все такое прочее. Одни без ума от них, другие нет.

Бэтти глубоко вздохнул и сплюнул темную струйку табачного сока в прозрачную воду, когда с «Фурии», огибающей риф, стал виден аккуратный паровой шлюп с белым флагом военно-морского флота Ее Величества. Корабль стоял наискось поперек узкого пролива, отделяющего риф от окаймленного пальмами берега.

На реях шлюпа затрепетали сигнальные флаги, и капитан Фрост, вставший рядом с Геро у поручня, сказал:

— Ага! Я так и думал. Нам устраивают торжественную встречу. Это «Нарцисс», а вон и Дэн. Эй, Ралуб, давайте дружнее. Пошевеливайтесь!

Команда «Фурии» немедленно принялась за работу, шхуна сделала поворот и плавно заскользила, прозрачная вода журчала и плескалась о просоленные и опаленные солнцем борта, пока всплеск тяжелого морского якоря не остановил ее в сотне ярдов от ждущего шлюпа.

Капитан Фрост, затенив ладонью глаза от яркого солнца, смотрел, как спущенная на воду белая шлюпка быстро идет к ним на веслах, на носу ее стоял человек, властно подающий сигналы поднятой рукой.

— Пустим его на борт? — с интересом спросил Бэтти.

— Почему бы нет? Спусти ему трап, раскатай красную ковровую дорожку. Чего нам бояться?

— Тут ты прав. Совершенно нечего! Интересно, задержал ли он Фернандеса? Можешь спросить его, раз он будет тут.

— Если, нет, пусть возвращается в Англию и начинает работать на ферме! Мы по сути дела преподнесли ему этого скота в оберточной бумаге, перевязанной голубыми лентами. Должен был задержать. Сулейман говорит, Дэн сидел у Фернандеса на хвосте и развивал такую скорость, что за его кильватерной струей можно было провести полдюжины дау — тем более одну. Все вышло отлично, дядюшка. Мы убили двух птиц одним камнем. Приготовься, он подходит…

Шлюпка, убрав весла, подошла вплотную к «Фурии», человек в мундире британского морского офицера взобрался по качающейся веревочной лестнице и перешагнул Через поручень.

Мужчина хрупкого сложения, чуть выше среднего роста, обладал сразу же ощущавшейся сцлой характера и способностью внушать остальным, что на самом деле гораздо выше, чем кажется. Темные волосы и сильный загар придавали ему сходство с арабом, однако прямые черты лица и поразительно голубые глаза безошибочно выдавали в нем англичанина.

— Вот так-так! — радушно произнес капитан Фрост. — Да ведь это малыш Дэнни! Очень любезно с твоей стороны, Дэн, явиться к нам. Чем обязаны столь высокой чести?

Легкая протяжность в голосе Фроста неожиданно усилилась до передразнивания; но лейтенант Дэниэл Ларримор усвоил много уроков в суровой школе жизни, в том числе и тот, когда можно и когда нет выходить из себя. На лице у него заиграли желваки, но заговорил он вежливо, без горячности:

— Доброе утро, Фрост. Я хочу взглянуть на ваш груз. Если, конечно, у тебя нет возражений.

— Будь они у меня, это ни сыграло бы никакой роли, так ведь?.

— Ни малейшей. Но я предпочитаю провести осмотр без вмешательства твоей команды, так что, будь добр, отзови своих людей. Еще имеет смысл сказать Ралубу, пусть не держится так вызывающе за нож и отойдет от люка.

— Дэн, с какой стати мне это делать?

Лейтенант Ларримор указал большим пальцем через плечо в сторону шлюпа и лаконично ответил:

— Оба мои орудия наведены на вас, они могут разнести в щепы вашу посудину.

— Ясно. Но не забыл ли ты кое о чем?

— Если имеешь в виду, что я сам могу пострадать при обстреле, то нет, и оставь надежду, что из-за этого мои люди не откроют огня. Они получили приказ, и мне почему-то кажется, тебе доставит мало радости, что, может быть, я отправлюсь в ад вместе с тобой.

Капитан Фрост искренне рассмеялся.

— Ты прав, Дэн. Прекрасно знаешь, что не доставит! Однако не сомневаюсь, что ты готов отправиться туда, лишь бы заодно со мной. Только на сей раз я сорвал твои планы. Ты не можешь палить сегодня в меня из своих пушчонок, поскольку на борту у меня находится весьма ценная заложница. Наверно, тебе в жизни не доводилось видеть русалок, но мы выловили одну у Коморских островов во время шторма. Позволь представить тебе»..

Он повернулся к Геро и отвесил церемонный поклон.

— Мисс Холлис, позвольте представить вам Дэниэла Ларримора, лейтенанта военного флота Ее Величества. Он добрый человек, нужно только узнать его получше. Дэн, мисс Холлис — племянница американского консула и двоюродная сестра мисс Крессиды.

Лейтенант Ларримор уставился на девушку, глаза его пылали голубым пламенем, наморщенный лоб и плотно сжатые губы ясно говорили об изумлении и неверии. Капитан Фрост наблюдал, как он смотрит на густые остриженные волосы, синяк под глазом, заштопанное платье с пятнами морской соли, и ему приятно было видеть, что при всех этих недостатках его пассажирка сохраняет свою оригинальность и некое присущее возрасту достоинство, противоречащее ее вульгарной внешности. Надоедливая девушка, подумал он, но смелая; и неожиданно для себя задался вопросом, сколько юных женщин, считающих себя задержанными ради выкупа на борту работоргового судна, нашли бы мужество читать своему похитителю лекции о греховности его занятия. Эта мысль позабавила его, он усмехнулся, и лейтенант Ларримор, увидя эту усмешку, гневно заговорил:

— Но это невозможно! Мисс Холлис плыла на «Норе Крейн». — И резко повернулся к капитану «Фурии». — Опять ты за свои фокусы, Фрост? Если да…

— Ты все равно не сможешь стрелять по моему судну, — весело заметил капитан. — Поскольку на борту у меня дама, даже если и не мисс Холлис. Но это она. Мисс смыло за борт с «Норы Крейн» возле Коморских островов, и мы вытащили ее вместе с обрывками такелажа. Если ты находился в гавани, то должен был слышать о случившемся.

— Это правда? — спросил лейтенант, повернувшись к девушке.

— Правда. Я Геро Холлис, и… очевидно, меня все считают погибшей.

Лейтенант Ларримор, вспомнив о хороших манерах, отрывисто поклонился и сказал, что очень рад с ней познакомиться. Потом добавил, что поскольку «Нора Крейн» прибылав порт, как ему известно, с неделю назад, то двоюродная сестра с тетей должны были узнать о ее падении за борт, и он прекрасно понимает, какой это был для них удар. Они будут вне себя от радости, увидев ее.

— Только не разорванной на куски, — любезно заметил капитан Фрост. — Так что забудь о своих пушках, Дэн. Может, лучше переправишь ее на «Нарцисс», чтобы самому безотлагательно вернуть ее в лоно семьи?

— С огромным удовольствием, — ответил лейтенант Ларримор, — Как только осмотрю твой груз. До этого я не покину судно, и ты должен понять, что лучше позволить заняться этим мирно.

— Само собой, раз ты так настаиваешь. Но предупреждаю, Дэнни, ты будешь глубоко разочарован. Пора бы уж понять, что я не простофиля.

Фрост повернулся, обратился по-арабски к своей бесстрастной команде, — трое людей вышли вперед и стали открывать люки, а тем временем шестеро английских матросов из шлюпки проворно вскарабкались на борт.