Самсон нахмурился, перевел взгляд на Элиару, а потом снова на дальний горизонт:

— Да, может, там и есть что-то интересное, но у нас сейчас другие дела. Мы еще даже не обустроились толком, не говоря уж о том, что нужно закончить строительство и дождаться Драгомира с кораблем. Но однажды… Однажды мы обязательно проверим, что там.

Он говорил это с уверенностью, но в душе все равно не мог избавиться от тревоги. Капитан чувствовал, что туман, скрывающий загадочные земли, таит в себе нечто большее, чем просто скалы и леса.

Когда путники спускались со скалы, Элиара вдруг остановилась, оглянувшись через плечо, словно вглядываясь в ту загадочную даль. Она видела там силуэт, и на мгновение ей даже показалось, что он движется, но когда она моргнула, силуэт исчез.

— Все нормально? — спросил Самсон, заметив, что она отстала.

— Да… — ответила чародейка, но ее голос был далек от уверенности. — Просто… показалось что-то.

Она постаралась отогнать беспокойные мысли, но чувство, что за ними наблюдают, преследовало её еще долго, даже когда они вернулись к лагерю.

После долгих дней труда частокол, наконец, был завершен. Торрик с гордостью показывал свое творение остальным, постукивая по массивным бревнам и проводя рукой по свежим швам.

— Вот тут, видите, сделал отодвигающееся бревно, чтобы можно было открыть «дверь». Калитку пока мастерить не стоит, слишком затратно по времени, — пояснил он, потирая бороду. — Да и не надо нам сейчас наворотов. Главное — чтобы от всякой живности уберечься.

Глезыр рассматривал бревна с явным недоверием, но все же кивнул:

— А ведь у нас тут уже почти крепость, ха! Не хватает только башни и флага.

Друзья соорудили под навесом хранилище для припасов — небольшую, но надежную конструкцию, в которой прятались запасы продовольствия, соли и оставшихся инструментов. Часть припасов, по совету Глезыра, зарыли в землю в особом месте, которое отметил только он на своей карте. Все понимали, что теперь этот небольшой лагерь — их последний оплот.

Когда подготовка была завершена, Самсон собрал их у ворот и объявил:

— Время выдвигаться на восток. Надеемся, что найдем следы нашего корабля. Держитесь вместе, и, если что-то увидите, не действуйте в одиночку. — Он оглядел команду, в глазах его горел огонь решимости. — Если не найдем судна, Самсония так и останется в забвении, не успев стать новой землей.

Глезыр, почесав за ухом и оглянувшись по сторонам, незаметно подошел к капитану, сжимая свою флягу с вином, и осторожно заговорил:

— Кэп, тут ведь… две женщины твоего вида. Я-то крысолюд, мне не светит. А вот вы с Лаврентием, может, подумали бы о потомстве, а? Заселить остров и все такое… — Он хихикнул, но тут же вскрикнул, когда Самсон наступил ему на хвост, глядя на него исподлобья:

— Не твое дело, Глезыр. Держи мысли при себе, если хочешь сохранить хвост!

Торрик засмеялся, наблюдая за этим спектаклем, а Галвина тоже добавила:

— Ох, кэп, не стоит так жестко. Знаешь, я знала одного игумена в монастыре. Так вот, в той деревне половина ребятишек были на него похожи. Вековые обеты и обеты безбрачия — дело такое, видимо, непростое…

Лаврентий покраснел, но решил воздержаться от комментариев. Он только нервно теребил в руках свои четки, борясь с мыслями о мирских искушениях и тайных грехах.

Тем временем Торрик подошел к священнику, протягивая ему небольшой кинжал с черной рукоятью, украшенной резьбой:

— Слушай, Лаврентий, ты у нас тут самый беззащитный, да и молитвами всех не убережешь. Вот, держи. Это дунклеровская работа — кинжал острый и крепкий! Никогда не подведет.

Лаврентий замахал руками, отказываясь:

— Но мне нельзя! Нам запрещено проливать кровь, это против обетов.

Гном скептически прищурился:

— Запрещено-то запрещено, но на всякий случай возьми. Мало ли что тут может случиться… Пусть лежит за поясом, не обязательно же его использовать.

Священник вздохнул, но кинжал все-таки взял, засунув его за пояс, словно не желая показывать, что принял подарок. Галвина ухмыльнулась и спросила:

— Лаврентий, как это так? Некоторые ваши братья ведь практикуют и магию природы, и магию воды, а там полно разрушительных заклинаний. А что до кинжала — сразу обеты вспоминаете?

Клирик покачал головой и ответил:

— Магия — это одно. Но носить колющее оружие… Это уже совсем другое. Это не по нашему пути.

Когда сборы были завершены, путники отправились на восток, оставляя позади свой первый оплот в Самсонии. Шли вдоль кромки леса, стараясь держаться друг у друга на виду и не отставать. Путь предстоял долгий и трудный, и каждый шаг по земле, что скрывала свои тайны, мог стать для них новым испытанием.

Друзья шли вперед, бодро шагая по мокрой траве и распугивая мелких обитателей леса: ящерок, странных белок с длинными хвостами и даже каких-то крылатых существ, которые вспорхнули с ближайшего дерева, расправив перепончатые крылья, как у летучих мышей. Дождь моросил, создавая тонкую пелену влаги, которая обволакивала лес и шумно капала с листьев. Самсон шел впереди, обхватив рукоять сабли, хотя на поясе так и висела старая подзорная труба — старый моряк не мог избавиться от привычки постоянно следить за горизонтом, даже на суше.

Глезыр плелся позади и ворчал себе под нос:

— Обречены, обречены! Вот дождинки эти — это как слезы судьбы, само небо оплакивает нас… — Он осекся, когда Торрик внезапно остановился и указал рукой:

— Эй, смотрите, эти деревья… Кажется, они срублены!

Путники подошли ближе и изучили ряд пней, на которых виднелись явные следы ударов от топоров.

Самсон внимательно осмотрел пни и склонился над одним из них, проводя по гладкому, потемневшему от времени срезу:

— Да, это явно работа разумных существ, не дикарей с грубыми каменными орудиями. Но кто же они такие, и почему оставили это место? — Он задумчиво посмотрел в сторону реки, словно надеясь увидеть ответ в серых струях дождя.

Лаврентий приложил руку ко лбу, защищаясь от дождя, и пробормотал, глядя в лес:

— Хотелось бы верить, что это были разумные чада Святой Матери, а не очередные дикари или чудовища. Но это место точно скрывает свою историю… Уж слишком много тайн на этих землях.

Торрик усмехнулся и подмигнул Галвине:

— Эх, в тот первый раз, когда нашли ручей, надо было нам идти дальше. А то теперь понятно, что стоило поставить аванпост здесь, у реки. Зато теперь я знаю, как назвать это место! — Он повернулся к Глезыру, который что-то чертил на своей карте. — Ну что, хвостатый, пиши: «Река Торрика».

— Ошибаетесь, моя «Река Глезыра» уже на карте, — усмехнулся крысолюд и сделал нарочито торжественный жест рукой, добавляя линию реки на пергаменте.

Друзья пошли вдоль реки, стараясь найти удобный брод или место для переправы. Но их внимание вдруг привлекли странные следы на берегу — остатки кострищ, обрушившиеся деревянные конструкции и обугленные бревна.

— Смотрите! — позвала Галвина, указывая на полуразрушенные стены и старые колья, что выглядывали из-под густой травы. — Это точно лагерь, но… заброшенный?

Они двинулись ближе, разбросав в стороны остатки веток и листьев. Среди травы блестели остатки проржавевшей утвари и фрагменты старых палаток, почти превратившихся в труху. Торрик взял одну из проржавевших металлических заклепок и прищурившись изучил ее:

— Хм, это явно не работа дикарей. Видите, заклепки аккуратные, металлические. Это могло быть частью одежды или доспеха. Дикари таким не пользовались бы.

Галвина вскоре тоже нашла что-то интересное: проржавевшую саблю с затупленным лезвием. Она подняла ее, скривившись от веса, и передала Самсону:

— Смотрите, капитан. Похоже, наши предшественники не оставили этот мир без борьбы.

Капитан принял саблю, потерев рукоять пальцами, словно пытаясь почувствовать, кем был ее хозяин, и что произошло в его последнем бою. На лезвии виднелись следы излома и темные пятна, которые могли быть ржавчиной или чем-то более мрачным.