— Да… был кок у капитана Мога… но Мог из клана Бледной Ночи. Я Гругг — из клана Танцующего Крокодила, — огр ткнул в татуировку на груди, будто она говорила сама за себя. — Мы разные. Он — хороший воин. Я — хороший повар.

Самсон хмыкнул, пытаясь скрыть улыбку. Он знал капитана Мога — сурового огра с пугающим взглядом и отличным знанием агоранского языка. Самсон помнил, как тот рассказывал про огровские пиры, и теперь ему стало интересно, что может предложить этот новоиспечённый кандидат.

— Мог, как я помню, неплохо говорит на агоранском, — заметил капитан. — А ты, я вижу, предпочёл сохранить свои корни?

Огр смущённо почесал затылок, словно пытаясь прогнать воспоминания о прошлом.

— Я… жил тридцать лет в деревне огров. Людей не видел. Язык… не учил, — проговорил он, его лицо покраснело, а взгляд нервно метался между Самсоном и Лаврентием.

Лаврентий, заметив его смущение, мягко улыбнулся и положил руку на мускулистое плечо огра.

— Это не проблема, — сказал он ласково. — Святая Матерь любит всех, вне зависимости от языка. Я помогу тебе выучить агоранский, и ты научишь нас тому, что знаешь сам. Так мы сможем стать хорошими друзьями.

Самсон хмуро посмотрел на священника и огра, обдумывая их слова. Морщинки собрались на его лбу, как волны перед бурей. Потом он вздохнул и кивнул:

— Хорошо, я возьму вас двоих в это путешествие. Но, Гругг, — он посмотрел на огра пристально. — Если хочешь работать коком, приди на мой корабль и покажи, как ты готовишь. Только так я узнаю, что ты не отравишь мою команду своей стряпнёй.

Огр мгновенно оживился, его лицо расплылось в широкой, несколько неуклюжей улыбке, и он с готовностью начал собираться, подбирая свои скромные пожитки. Из угла он достал обтрепанный рюкзак, в котором звякнули какие-то металлические предметы — видимо, ножи и кухонные приспособления. Самсон успел заметить старый, но ухоженный топор, привязанный к его боку, а также небольшой мешок с пряностями, которые огр аккуратно пристроил сверху своей скромной поклажи.

Лаврентий кивнул ему, а затем посмотрел на Самсона с лёгкой улыбкой, будто благодарил за шанс для огра. Самсон только махнул рукой и повёл их обратно к причалу. Внутри у него бурлило странное чувство: он знал, что связывается с опасной затеей, но этот союз с огром и священником мог стать именно тем, что нужно для успешного плавания.

Серый утренний свет неохотно пробивался сквозь плотные облака, когда Самсон и Лаврентий шли по направлению к причалу. Их ботинки громко стучали по камням мостовой, а ветер с моря пробегал по улочкам Бухты Брауна, завывая в узких проходах, как потерянная душа. Лаврентий держался чуть позади, глядя себе под ноги и иногда украдкой посматривая на капитана, который задумчиво шёл впереди.

— Как думаешь, что у этого Гругга на уме? — спросил Самсон, не оборачиваясь, но с усмешкой слушая, как Лаврентий запыхался, догоняя его. — Говорит, был коком, но огр, упоминающий о пряностях и специях, — это что-то новенькое.

— Я верю, что каждый может найти свою дорогу, — с добродушной улыбкой ответил Лаврентий, тяжело дыша. — Даже если эта дорога ведёт через кухню. В конце концов, Святая Матерь учит, что все создания могут искупать свои ошибки через труд.

Самсон прищурился и покачал головой:

— Ну, святой отец, давай посмотрим, как твои слова сработают, когда этот огр решит добавить в суп больше соли, чем нужно.

Лаврентий лишь тихо посмеялся, и они продолжили идти. Когда они проходили мимо небольшого, слегка обшарпанного трактира «Морской черт», из его распахнутых дверей донеслись гневные крики и шум падающей мебели. Капитан остановился, прищурился и, не теряя ни минуты, направился к двери.

— Похоже, веселье, — сказал Самсон и жестом подозвал Лаврентия. — Пойдём посмотрим.

Трактир «Морской черт» внутри оказался тесным и пропах дымом от дешевых курительных трав. Несколько разбитых кувшинов валялись по полу, а у стен стояли столы, перевернутые в пылу драки. В центре этой беспорядочной сцены стояла черноволосая девушка в тёмной тунике. Её волосы свисали как завеса, закрывая половину лица, но глаза, сверкающие, как два осколка льда, горели решимостью. В одной руке она держала короткий посох, из которого вырывались искры снежинок, в другой — кинжал, которым она уверенно отсекала любые попытки приблизиться к ней.

Против неё стояли трое моряков, вооружённых обломками мебели и ножами. Их лица были злыми, иссечёнными морскими ветрами, и они не спускали с девушки взглядов. Хозяин трактира — полноватый и лысеющий мужчина с окровавленной губой — пытался перекрыть дорогу разъярённым участникам сцены, крича:

— Все немедленно на улицу! Разбирайтесь там, проклятые вы все!

Но его никто не слушал. Один из моряков, щеголявший в поношенном кафтане, кричал так, что вены выпирали у него на шее:

— Ведьма! Ты меня обманула, тварь, и теперь верни мои деньги, или я тебе кишки выпущу!

Девушка усмехнулась, сжала посох крепче, и снежинки, что кружились вокруг него, стали замерзать в воздухе, обжигая лицо моряка холодом.

— Забрать свои деньги? — сказала она язвительно. — Ну, попробуй, если сможешь.

В этот момент, когда напряжение в трактире достигло своего пика, взгляд хозяина упал на Лаврентия, стоящего на пороге, и лицо его просветлело, будто он увидел спасение.

— Отец Лаврентий! — закричал он, вскидывая руки. — Вот, инквизитор пришел, пусть он разберется с ведьмой!

Самсон быстро обнажил саблю, её лезвие блеснуло в тусклом свете трактира, и он подмигнул Лаврентию, словно предлагая ему играть по правилам этого внезапного фарса. Священник на мгновение застыл, ошарашенный предложением, но затем взял себя в руки, поправил сутану и шагнул вперёд, стараясь придать себе строгий и решительный вид.

— Да, именно так, — сказал он, оборачиваясь к морякам, — услышал я, что ведьма здесь буйствует. И решил, что разберусь с этим лично.

Он посмотрел на девушку, и на его лице появилась едва заметная усмешка.

— Пойдём, дочь моя, — сказал он, подняв руки в благословляющем жесте. — Суд должен быть справедлив.

Моряки озадаченно переглянулись, и двое из них направили свои ножи на Самсона и Лаврентия.

— А нам-то что с того? — прохрипел один из них, чья рука тряслась от гнева. — Нам нужны деньги, а не ваши молитвы!

Самсон, продолжая держать саблю наготове, говорил ровным, но угрожающим голосом:

— Лучше не гневите отца Лаврентия, приятели. Вы ведь не хотите стать врагами церкви? Это дело может для вас плохо кончиться.

В этот момент Лаврентий развёл руки в стороны, и между его ладонями засиял слабый, но яркий свет. Божественный огонь, как его называли в народе, озарил тёмные углы трактира, и на мгновение лица моряков стали смертельно бледными.

Девушка, заметив этот спектакль, лишь прищурила глаза и сжала посох крепче.

— Никуда я не пойду, — сказала она, но взгляд Самсона и его почти незаметное движение бровями дали ей понять, что это всё часть игры.

Она стиснула зубы, но затем нехотя кивнула и сделала шаг вперёд.

— Ладно, — пробормотала она сквозь зубы и убрала кинжал в ножны на поясе. — Только ради шоу.

Самсон с облегчением вздохнул, подошёл к ней и взял её под локоть, стараясь не упускать из виду моряков, готовых в любой момент прыгнуть на них с ножами. Они медленно двинулись к выходу, а за их спинами остался взбешённый моряк.

— Отец Лаврентий, а как же мои деньги?! — крикнул он, уже почти визжа от отчаяния.

Лаврентий, не оборачиваясь, ответил, возвышая голос и поднимая руки к небесам:

— Святая Матерь вернёт тебе всё, если истово будешь веровать и покаешься!

Когда они вышли на улицу, их встретил пронизывающий холодный ветер. Девушка наконец освободила руку и отступила на шаг, её глаза метали молнии. Самсон чуть расслабился и убрал саблю в ножны, а Лаврентий, по-прежнему сохранявший благочестивую маску, слегка потёр уставшие руки.

— Ну мы и молодцы, святой отец, — с сарказмом сказал Самсон, качая головой. — Капеллан и капитан, вытаскиваем ведьму из беды.