Лаврентий сделал шаг вперёд и возложил руку на его плечо, прочитав простую, но искреннюю молитву, и надеясь, что хотя бы частично развеет страх этого человека. Мужчина поклонился и, заметив наготове меч Галвины и суровый взгляд Торрика, понял, что гости пришли не просто так.

— Мы прибыли побольше узнать о странных смертях ваших животных, — сказала Галвина, её голос был твёрдым, но не враждебным. — Говорят, кто-то по ночам убивает скот?

Лицо мужчины помрачнело, и он с тревогой посмотрел на деревню, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь из местных.

— Правда это, госпожа, — подтвердил он, голос его стал глуше. — Кто-то убивал свиней, коз, кроликов. Их тела были обескровлены, как будто их высосали до последней капли. Мы так испугались, что сожгли трупы, опасаясь, что они восстанут, как проклятые твари. У нас тут все напуганы, кое-кто говорит, что это злой дух или, не приведи Святая Матерь, вампир.

Торрик, нахмурившись, шагнул вперёд, поднимая бровь:

— А где это началось, крестьянин?

Мужчина фыркнул, его лицо покраснело от обиды.

— Мы не крестьяне! — с гордостью заявил он, поднимая подбородок. — Мы вольные землепашцы и пастухи! Никто над нами не властвует, кроме нас самих. А началось всё у Безрукого Диего. — Он кивнул в сторону невысокого каменного дома с черепичной крышей в конце дороги. — Вон там его дом, идите к нему, он расскажет вам больше.

Троица поблагодарила мужчину, а за ними увязались любопытные детишки, которые с удивлением разглядывали необычных гостей. Они шептались между собой и исподтишка показывали на Торрика, похоже, никогда раньше не видели тёмных гномов.

— Гляди, гляди! А что это у него за борода такая длинная? — прошептал один мальчишка, разглядывая густую бороду Торрика.

— А правда, что гномы могут прятать в бороде топоры? — спросил другой, не отрывая глаз от Торрика, и те замерли в ожидании ответа.

Гном обернулся к ним и, подмигнув, низким голосом прошептал, будто открывая страшную тайну:

— Не только топоры, мальцы, но и целую кузницу! — и, увидев их испуганные лица, снова обернулся к своим спутникам, едва сдерживая улыбку.

Галвина бросила на него осуждающий взгляд, но глаза её смеялись. Лаврентий же тихо хмыкнул, хоть и покачал головой.

Они подошли к дому Безрукого Диего, где деревянная дверь была покрыта глубокими царапинами. Крыша выглядела наклоненной, будто на неё налетел сильный ветер. За деревянной калиткой, покрытой мхом, виднелись остатки догоревих костров, где недавно сожгли тела мёртвых животных.

У крыльца дома никого не было, и Галвина крикнула в сторону двери:

— Хозяин! Есть кто-нибудь дома?

Ответный крик раздался сзади, со стороны сада, и троица направилась туда, осторожно шагая по утоптанной тропинке, ведущей мимо аккуратно высаженных рядов кустов и деревьев. Там, в зелени сада, они увидели высокого мужчину с мускулистым телом, работающего среди тонких деревьев. У него не было левой руки, только плечо, прикрытое простым полотняным рукавом. Когда он заметил незнакомцев, отложил инструмент и помахал им единственной рукой, а на его лице появилась приветливая улыбка.

— Очевидно, ты и есть Безрукий Диего? — сухо спросил Торрик, оглядывая сад и его хозяина с едва скрытым недоверием.

Диего громко рассмеялся, откинув голову, и его смех раскатился по зелёным деревьям, напоминая весёлый звук моря.

— Да уж, маскироваться под кого-то другого мне точно сложновато, — пошутил он. — А вы, я полагаю, прибыли с корабля? На местных не похожи.

Лаврентий сделал шаг вперёд, его взгляд был мягким, но серьёзным.

— Да, мы прибыли недавно, — подтвердил клирик, складывая руки на груди. — Мы слышали о беде, которая случилась у вас и у других фермеров, и хотим помочь разобраться с тем, кто пьёт кровь ваших животных.

Лицо Диего мгновенно изменилось, веселье испарилось, и в его глазах промелькнула тень.

— Да, тут действительно беда такая… — начал он, хмуро кивая. — Всё началось у меня, с моего дома, примерно две недели назад. — Он поднял из корзины фрукт янтарного цвета и протянул его гостям. — Это папайя. На материке вы такой не попробуете, уверен.

Галвина аккуратно разрезала фрукт кинжалом, его сладкий сок заблестел на лезвии. Она разделила кусочки между товарищами, и каждый попробовал экзотическое угощение. На вкус папайя оказалась сладкой, с лёгким кисловатым оттенком, и напоминала что-то среднее между манго и грушей. На мгновение это вернуло всем троим ощущение простоты жизни, далёкой от загадочных смертей и вампирских страхов.

— Довольно вкусно, — заметил Торрик, утирая сок с бороды, и затем серьёзно добавил: — Но расскажи нам, что же случилось с твоими животными?

Диего кивнул и, ведя их по саду в сторону дома, продолжил:

— Ну, я раньше был пиратом, — сказал он, взгляд его стал отрешённым, будто он снова видел те далёкие дни. — Мы сражались, нападали, плавали, как и все. Но однажды в бою я упал за борт, а огромная акула откусила мне руку. Чудом выбрался на сушу, и с тех пор решил оставить старую жизнь. Теперь вот выращиваю фрукты и ухаживаю за животными.

— Это богоугодная деятельность, — кивнул Лаврентий, слегка улыбнувшись, словно пытаясь поддержать бывшего пирата. — Куда лучше, чем пиратство. Святая Матерь видит твои труды и благословляет их.

Диего грустно улыбнулся, но в его взгляде теплилась благодарность. Затем он перевёл взгляд на Торрика и продолжил:

— Но вот что было дальше. Однажды утром я зашёл в хлев и нашёл одного из поросят мёртвым. Сначала решил, что это болезнь, но потом увидел странные следы… — его голос стал приглушённым, словно он говорил о чём-то запретном. — Следы клыков. И поросёнок был полностью обескровлен, не осталось ни капли. Тогда я понял, что это не обычная смерть.

Галвина нахмурилась, её рука инстинктивно коснулась рукояти меча.

— И что же, не было взлома? Вход в тот хлев не выломан? — уточнила она.

— Нет, — покачал головой Диего, остановившись и повернувшись к ним лицом. — Мой хлев соединён с загоном, и животные могут свободно гулять между ними. Кто угодно мог перелезть через забор и сделать своё грязное дело.

Галвина с подозрением взглянула на него.

— Почему же вы так беспечны к безопасности? — спросила она. — Вы знали, что здесь нечто странное происходит?

Фермер оглянулся на свои аккуратные загоны и заросли фруктовых деревьев, его лицо омрачила тень досады.

— Да никогда раньше тут такого не было, — вздохнул он. — Здесь нет таких хищных зверей, которые могли бы пролезть в загон. Разве что змеи, но они неспособны на такое. А пиратам воровать свиней незачем: они охотнее украдут золото или ром. Здесь всегда так было заведено.

Лаврентий смотрел на фермера серьёзно и мягко одновременно, его взгляд был устремлён на опавшие листья папайи под ногами.

— И что же было дальше, Диего? — спросил он. — После того, как вы нашли мёртвого поросёнка.

Диего провёл рукой по лицу, словно стирая усталость с век, и продолжил:

— Мы, конечно, испугались. Сожгли тело, чтобы от греха подальше не ожило, мало ли что. Но спустя пару ночей у соседей точно так же нашли мёртвую козу, — он указал на дом вдали, у которого стоял чёрный дымоход. — Тоже обескровленную, с такими же следами. Все говорят, что это проклятие, что мы вызвали что-то злое.

Галвина вгляделась в темнеющие кроны тропических деревьев и спросила:

— Вы пытались выследить это существо? Устроить засаду или хотя бы найти его следы?

Диего нервно хмыкнул, его лицо на миг стало напряжённым, как натянутая струна.

— Мы обходили окрестности деревни, но далеко не пошли, — признался он, стараясь не смотреть в глаза Галвине. — А сунуться в дикие леса никто не решился. Кто знает, что может сделать такая тварь с человеком, если она способна выпить всю кровь из животного? Мы люди простые, нам не под силу сражаться с тем, что мы даже не можем увидеть.

Торрик сжал кулаки, его глаза сверкнули решимостью.