— Это только для того, чтобы они мохом не поросли, — улыбнулся я.

— Ладно, — посерьёзнел вдруг Андропов. — Считай, что ты меня именно сейчас убедил. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Думали по поводу Владивостока долго. Мнения, как обычно, разные. Но ты убедил. И с дальневосточным гектаром идея хорошая. Пора ускоряться.

— Хе-хе… Только больше ста не гоните, — пошутил я.

— Мы в рамках правил и закона, — очень серьёзно сказал Юрий Владимирович. — Как там твой любимый анекдот про старого быка? Мы медленно спустимся с горы?

— Ага, — улыбнулся я ещё шире.

— Так вот, будут тебе десять миллиардов из госбюджета, а десять возьмёшь в краевом. Рассмотрим твои проекты и вынесем партийное решение и постановление совета министров. Думаю к июню и земли на Русском передадим из фондов Министерства обороны городу. К тому времени и город откроем.

— Во-о-о… Хоть Хабаровчане и Якутяне у моря греться смогут. Тогда встречный вопрос по поводу Дальневосточного гектара… Мне, вы знаете, он не нужен, и для частного предпринимателя, что пасеку, или бахчу держать хочет, его достаточно. А вот для нормального предпринимателя — этого мало. Как бы землеотвод серьёзных проектов…

— Типа твоих, — усмехнулся Андропов.

— Именно, — серьёзно кивнул я. — Так вот… Землеотвод серьёзных проектов, решающих вопросы безопасности государства. А питание народа — это оно и есть… Так вот…

— Понял с полуслова, как говорит наш сатирик Михаил Жванецкий. Ты снова про территории опережающего развития, освобождённые от налога?

— Так точно, товарищ генеральный секретарь. А то что же получается? Я за народ радею, а меня, как частный капитал, налогом прогрессивным? Ведь цены я стану держать ваши.

— Не ваши, а наши, — буркнул Андропов. — Подумаю, что можно сделать. Почитаю про твои ЗАТО и ТОРы. Другое сейчас в голове.

— И последнее… Мне бы на нашей Шаморе участок под гостиницу и ресторан…

— О, господи! — взмолился генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза.

Если бы не сводные таблицы типа «Микрософтовского» «Экселя», я бы завяз в бумажных или даже электронных отчётах. А так, мне присылали архивированные файлы, я их распаковывал, и видел движение дел по всем направлениям бизнеса, которые, сводились в баланс. Были, конечно и другие бухгалтерско-финансовые отчёты от ежедневыхдо месячных, но эти я просматривал редко. В основном, когда совершались значимые зделки или поступали значимые платежи. А так, всё «пасла» моя служба безопасности. Э-э-э… Ну как, кхе-кхе, моя? «Наша»…

Разрешение на продажу части выпускаемых новейших процессоров я получил и от имени Делаваля заключил контракт с СССР на их покупку и другой контракт с фирмой Мицубиси на их продажу. Таким образом, для японцев я стал предпочтительным бизнес-партнёром. Тем более, что таким образом мне не надо было возвращать японцам валюту, конвертируя рубли в йены. Проводили взаимозачёт и японцы мне оставались чуть-чуть должны.

Кадрами я обрастал легко, опираясь на выпускников Приморских вузов. Имея диплом МФТИ, я защитил, сначала кандидатскую, потом докторскую, и получил соответствующие регалии. Ну, как защитил? В зачёт пошли мои новаторские технологии в области микроэлектроники и защита проходила в «закрытом» режиме. Да, что там… Мне просто выписали соответствующие документы.

За счёт них меня уважительно встречали в наших вузах и приглашали (по моей просьбе) в комиссии по защите дипломов, причём как в Политехнический, так и в другие институты, где я отбирал себе кадры. А зачем два раза собеседовать, когда можно и темы дипломов подсказать и потом посмотреть, как человек справился с поставленной ему задачей.

Как не странно, времени хватало на всё. Слава богу, мы выстроили большое двадцатиэтажное здание под офис. Прямо на Луговой. Забив в фундамент две тысячи пятьсот семидесятиметровых свай. На этом фундаменте мы отрабатывали технологию бурения и наполнения полости бетоном, в дальнейшем использованную нами при строительстве моста через пролив Босфор.

Здесь тоже пробуренные полости заполнялись морской водой, так как мы ставили фундамент в бухте «Золотой Рог» и, заливаемый в них бетон, вытеснял морскую воду.

Юрий Владимирович, когда мы с ним встретились на следующий год, и он слушал мой отчёт о проделанной работе (как-то у нас так повелось), уважительно на меня посмотрел, когда я ему об этом рассказал.

— Серьёзный ты человек, Евгений Викторович, — сказал он. — Как у тебя получается, всё успевать и делать всё высококачественно?

— Э-э-э, — «затормозил» я и пошутил. — Это, наверное, потому, что у меня в голове компьютер, а не мозг.

— Может быть, может быть, — очень серьёзно и несколько задумчиво произнёс Юрий Владимирович.

Его задумчивость меня насторожила, но последствий для меня не имела. А я, и вправду, всё больше стал замечать в себе какой-то излишний порядок. Программный порядок, что ли? Я стал помнить свои сводные таблицы, видя их буквально перед глазами. Такие способности не естественны человеку. Он и текст на листе формата «А-;» не представит визуально. Есть, конечно, индивидуумы,но таких единицы, на сколько я знаю. И сам я такими способностями ни в той, ни в этой жизнях не обладал. Раньше не обладал. А сейчас с какого-то времени стал обладать… Да-а-а… Только с какого? Не с того ли,, когда в меня вселилось нечто? Проникло в мою ментальную матрицу, млять. Пузырь, грёбаный! Матрёшка, мать её! Я — в Женьку, нечто — в меня… А что там в этом «нечто», вообще хрен знает. Ага… Хрен знает, но мне не мешает… А даже помогает. Стихотворец, едрит, Мадрит. Кхм-кхм…

Я и отчитывался Юрию Владимировичу, почти не глядя в напечатанные на моём лазерном принтере листы. А отчитывался подробно, отвечая за каждый потраченный рубль, фунт, доллар, или йену. Он и так всё это знал, но я долбил его цифрами, и не потому, что хотел замучить, а потому, что мне это нравилось. У меня сходился баланс и были хорошие не только финансово-экономические показатели, но и валовые. То есть количество выпущенной продукции с учётом рассчитанной потребности населения. И не только рассчитанной, но и подтверждённой маркетинговыми исследованиями.

Студент — движитель торговли и прогресса. Особенно, если ему ставить адекватные задачи и нормально платить. А жадничать мне резона не было. Мне нужны были грамотные и, главное, надёжные, кадры.

— И память у тебя, точно, как у компьютера. Вот сколько, например, будет, если триста сорок пять умножить на шестьсот сорок шесть?

— Э-э-э, — сказал я и к своему ужасу понял, что знаю ответ. Не считаю, а именно, знаю.

По моим глазам и лицу Юрий Владимирович понял, что я знаю ответ и задумчиво произнёс со вздохом:

— Вот-вот…

А я понял, что говорить, что не знаю ответ, будет глупо.

— А ты не хочешь отдаться нашим учёным.

— Да, не девушка я, чтобы отдаваться, — вспылил я. — Ну, зачем вы снова и снова поднимаете этот вопрос?

— Да, ладно, чего ты? Не хочешь, не надо. И самому не интересно?

— Не интересно! — буркнул я.

— Потому, что страшно? — спросил Андропов тихим голосом.

Я подумал-подумал, пожал плечами, скривился и кивнул.

— Это, как не хотеть узнавать, что ты неизлечимо болен, — сказал я.

— Ну, почему, вдруг, болен. Тут, скорее всего, несколько иное.

Юрий Владимирович сделал паузу и внимательно сквозь стёкла очков посмотрел мне в глаза.

— Твой отец занимался э-э-э, внеземными технологиями. Ты слышал, наверное, что под Приморским Дальнегорском в семидесятом году разбился НЛО?

— Слышал, но разве это правда?

— Кто знает? — пожал плечами генеральный секретарь. — Никто не видел, ни обломков, ни пришельцев. Только несколько человек, посланных, чтобы обследовать место предполагаемого, э-э-э, крушения, потом стали проявлять странные способности. Быстро и точно считать, например. Вспоминать какие-то события, которые раньше не переживали. Необычные способности… Вот и ты…