— Хорошо сидим, — совсем по-русски довольным голосом сказал барабанщик, явно мысленно обмывая «свою» драм-машину.

— Душевные песни. Хоть сейчас на диск, — сказал Майкл, и, посмотрев на Фила, который показал ему кулак, тяжело вздохнул.

— Да берите! — сказал я, чувствуя, что тону в серых глазах Сьюзи. — Пишите.

— Да кто угодно. Берите в аренду синтезатор и пишите. Голос любой можно настроить. Хоть Фреди Меркури.

— Точно, что ли?! — не поверил Чепмен. — Сможешь его «Killer Queen» сделать?

— Легко и почти без изменения. Почти.

— Она мне очень нравится, — прошептала Сьюзи.

— Дурацкий английский, — подумал я. — То ли «это мне», то ли «песня мне»… Хрен пойми, что нравится девушке.

Вставив третий слот с подборками ритмов группы «Queen», над которыми я корпел примерно с месяц, переключив кнопки согласно записанных в каталоге, и снова подойдя к клавишам, заиграл «Killer Queen»[95]. Мой голос разделялся на четыре в нужных местах и в нужных тональностях, гитарное соло на клавишах получилось «так себе», но…

— Получилось не плохо. Представляю, если бы ты был не один. А голос очень похож.

— Нормально? — спросил я, ожидая похвалы от Сьюзи.

— Великолепно, — восторженно воскликнула певица и захлопала в ладоши. — Ещё хочу Меркури.

— У меня есть пародия. Хочешь?

Я замахнул ещё граммов сто виски и находился в прекрасном настроении. Я торопился, так как алкоголь из меня «выветривался» быстро.

— Хочу-хочу!

— Щас, — кивнул я пьяненько головой и хотел назвать её «крошка», но передумал. — Будет исполнено, Сью. Щас, Сью.

Снова сверившись с листком бумаги и потыкав в аппарат пальцем, я на три голоса затянул: «Is this the real life? Is this just fantasy? Caught in a landslide, no escape from reality»[96]. Во второй части «рапсодии» я ловко и вовремя перехватил из-за спины гитару и исполнил соло, а в третьей снова перешёл на клавиши.

— Фу-у-ух, — выдохнул я.

— О-о-ох! — вдохнули слушатели.

— Это — нечто! Это — нечто! — буквально заверещал Ники Чин. — Мы покупаем её у тебя, Джон. Пусть эту песню поёт Сьюзи. Это — бомба! Атомная бомба! Мы возьмём в аренду у тебя твою чёртову машинку и захреначим эту песню! Да, Мик? Раз она так раскладывает голоса… Это ведь и несколько голосов можно разложить?

— Мало того, — усмехнулся я. — С ней даже можно и в ноты не попадать. Ха-ха! Я же сказал, для концертов незаменимая вещь.

— Охренеть! — схватился за голову Ники Чин. — Это бомба, бомба!

— Ха-ха! Ты только не сойди с ума от предвосхищения событий. Надо у Джона Самерса ещё спросить, продаст он нам эту песню?

— Я, лучше, помогу её вам исполнить. Машинка у меня сложная. Её осваивать месяц надо. И то, не все функции поймёшь. Говорю же, напихано в неё столько… Для себя делал.

— Ты сам это сделал? — выпучил глаза Ники Чин.

До него только сейчас дошло, что перед ним стоит изобретатель и радиоинженер в моём лице, и певец, и музыкант, и композитор, и поэт.

Я сам аж икнул, от осознания своей масштабной значимости.

— Ну, ик, да, ик… Я ещё, ик, крестиком вышивать могу, ик.

Тут все хором рассмеялись.

— В тональности ми минор, — отметил я мысленно.

Я давно заметил, что люди чаще всего, особенно музыканты, даже разговаривают гармонично.

— Думаю, никто не против, чтобы Сомерс исполнял эту песню и играл на своей чёртовой драм-машине.

— Это не чёртовая драм-машина, это «семплер-синтезатор», — еле ворочая языком пробормотал я, и подумал. — Что-то я набрался, ха-ха!

На душе у меня пели птички.

— Эти компьютеры уже неплохо продаются в Британии, — сказал я. — Пока мы собираем по пятьсот машин в месяц и всего собрали с октября прошлого года три тысячи пятьсот штук. Заказов же на этот год гораздо больше, чем наших возможностей. Наше производство находится в средне-образовательной школе «Сомерсет» и ученики принимают активное участие в сборке.

— И как качество? Не страдает? — спросил парень моих лет.

— Каждый компьютер проходит тестирование. У нас есть для этого специальное оборудование.

— Какова цена ваших компьютеров? — спросил Гордон Френч, основатель компьютерного клуба Homebrew, заседание которого проходило в гараже Гордона Френча в Менло-парке и на которое я попал по приглашению, присланному мне открыткой.

— Первоначальную цену мы назначили, в пересчёте на доллары, в одну тысяча двести девяносто восемь долларов США.

— Послушайте, Джон, мы тут собрались, вообще-то, по случаю прибытия в район первого микрокомпьютера компании «Micro Instrumentation and Telemetry Systems» подназванием «Altair 8800», отправленного нам на проверку компанией «People’s Computer Company». И тут вы встаёте и сообщаете нам, что где-то в Англии вы уже почти полгода выпускаете программируемый микрокомпьютер с периферией в виде цветного монитора, клавиатуры и принтера, слотов для добавления оперативной памяти, и ещё кучей всяких ништяков. Однако, кроме фотографий, ничего нам, для подтверждения данного факта, не предоставляете. Как это понимать?

— Как хотите! — пожал я плечами. — People’s Computer Company прислал мне открытку-приглашение, как энтузиасту, обратившему внимание на «Altair 8800». Я написал им и выпросил для себя одну модель. Они мне её прислали. Для того, чтобы изучить.

— И что, изучили? — ехидно спросил ещё один молодой человек. — Что можете сказать?

— Изучил, — утвердительно кивнул я головой. — Могу сказать, что машина хорошая и при некоторой доработки позволит на себе работать. Нет встроенного ввода-вывода. Пользователям придётся много потрудиться, чтобы выжать из машины, хоть что-нибудь. По сути — это конструктор. Да, наш «Rainbow» продаётся полностью укомплектованным системами ввода-вывода и монитором. Прошу ознакомиться с патентной заявкой.

Передав председателю клуба «доморощенных компьюторщиков», они сами так себя называли, «штатовский» патент, полученный мной ещё в прошлом году, я снова уселся на своё место. Меня спросили, кто я такай и что меня, англичанина, привело в Калифорнию, я ответил.

— Э-э-э… Это серьёзная заявка, — сказал Гордон Френч. — Микрокомпьютер «Интеллек» компании «Интел» тоже стоит около двух тысяч, но цена «Альтаира» — четыреста. Вы сможете конкурировать с «Альтаиром».

Я снова поднялся.

— Повторюсь. «Альтаир 8800» нам не конкурент. Приезжайте в Лондон и всё увидите сами.

— И производство?

— И производство. Мы не делаем секрета, считая, что общий компьютерный прогресс полезен как для Британии, так и для Соединённых штатов.

Послышались одобрительные возгласы присутствующих.

— А БИОС?! У вас есть БИОС?! И операционная программа?!

— Нет, пока у нашего компьютера ни встроенной базовой системы ввода-вывода, ни операционки нет. Система загружается с внешнего гибкого диска. Но мы работаем над встроенной операционной системой. Думаю, к маю мы что-то сварганим.

— Вы покажете?

— Когда будет готова, покажем и всё расскажем. Приезжайте.

— А вы не собираетесь выпускать акции?

— До выплаты дивидендов мы ещё не доросли. Но мысль хорошая.

— А можно встать в очередь?

Я улыбнулся.

— Как вас зовут, молодой человек?

— Стив Джобс.

— Вы станете первым акционером, Стив. Это я вам обещаю.

— Слушай, Стив, похоже, этот парень залез мне в голову и скопировал мой компьютер.

— Да ну тебя, Стив, где ты, и где этот Сомерсет? Он про твой набор деталей и не знает. Сравнил тоже… Твоей «хреновине» до этой машины, как до Сатурна пешком. У тебя даже мысли не было о периферии. Да-а-а, это настоящий коммерческий проект! Надо поближе познакомиться с этим Джоном Сомерсетом.