Она криво усмехнулась.
— Заодно, я взрослела. Тогда мне шёл двадцать первый год. Тогда мне тоже пришлось выбрать между своей личной карьерой и судьбой группы «Крадл». Мики они тоже были не нужны, как и тебе.
— Зря ты так. Это мы им станем не нужны, если начнём заниматься европейской музыкой. Хотя, можно их об этом спросить.
— Ты правду говоришь? — моментально встрепенулась Сью. — Надо их спросить об этом.
Она замолчала.
— Значит, ты, в общем, не против?
— Чтобы мы были вместе? — Она при этом вопросе глубоко затянулась сигаретным дымом и на выдохе сказала. — Не против. Ты более перспективен, чем Майкл и Ники. Мне твои песни нравятся больше чем те, что пишут они.
— И отлично! Давай я наиграю тебе пару итальянских песен, которые мы сможем сейчас записать. Так… Вот тебе слова одной.
Я вынул из шкафа несколько листов, скрепленных стиплером.
— Она называется «Sara Perche Ti Amo» и на очень весёлая. В ней поётся про…
— Ой! Да понятно! — Сьюзи зашевелила губами читая и переводя. — Так… Возможно, потому, что я тебя люблю, э-э-э, это чувство, все крепнет и крепнет. Ага… Обними меня крепко, придвинься ближе, Ого! Хе-хе! Мне хорошо, возможно, потому, что я тебя люблю. Отличная песня! Я пою в такт твоим страстным вздохам… Круть! Это весна, возможно, потому, что я тебя люблю. Падает звезда, скажи мне, где мы? Нет никакой разницы, возможно, потому, что я тебя люблю.
Сьюз восхищённо посмотрела на меня.
— А ну ка спой ка…
Я снова встал за синтезатор.
— Тут ты, между прочим, начинаешь первой.
— Ага.
Я запел:
— Смущаюсь, возможно, потому, что я тебя люблю.
Это чувство, что все крепнет и крепнет.
Обними меня крепко, придвинься ближе. Мне хорошо.
Возможно, потому, что я тебя люблю.
Я пою в такт твоим страстным вздохам. Это весна!
Возможно, потому, что я тебя люблю.
Падает звезда, скажи мне, где мы?
Нет никакой разницы, возможно, потому, что я тебя люблю.
Летать, летать умеем, все выше и выше.
Полетели, полетели со мной, потому что мир сошел с ума.
И если нет любви, хватит одной песни,
Чтобы создать путаницу вокруг тебя и в тебе.
После всего, что в этом странного?
Это песня, возможно, потому, что я тебя люблю.
Если наступит конец света, что ж — отсюда переедем.
Если и наступит конец света, то, возможно, потому, что я тебя люблю.
Обними меня крепко, придвинься поближе,
так хорошо, что кажется нереальным.
Если мир сошел с ума — что в том такого?
Безумный от сумасшествия, по крайней мере, мы друг друга любим.
Летать, летать умеем, все выше и выше.
Полетели, полетели со мной, потому что мир сошел с ума.
И если нет любви, хватит и одной песни,
Чтобы всколыхнуть бурю за окном и в душе.
Лети, лети — «летается», Возможно, потому, что я люблю тебя.
Полетели со мной, придвинься поближе.
И если нет любви, скажи мне, где мы?
[107] Со второго куплета Сьюзи начала понемногу подпевать, а к третьему куплету слезла с постели, накинула на голое плечо ремень бас-гитары, положила листок с текстом на пюпитр и выдала отличную партию совмещённого с басом вокала. Она повернулась ко мне и пела мне, а я не придумал ничего другого, как начать песню заново. Ещё бы. Во-первых, на голую Сьюзи Кватро, играющую на бас-гитаре и поющую голой я мог смотреть вечно, во-вторых, мне хотелось запечатлеть этот «клип» в памяти на всегда. Мало ли что будет завтра, послезавтра и потом… Да-а-а… Это был лучший видео ролик, увиденный мной когда-либо.
— Записано, — крикнул я и нажал кнопку синтезатора.
У меня прямо на него была выведена система пуска и автоматической синхронизации записи.
— Ты записал? — воскликнула радостно Сьюзи. — Вот молодец! Послушаем?
Мы послушали. Получилось очень даже неплохо. Бас был плотный и весёлый, а вокал Сьюз, обычно излишне крикливый, его иногда называли «базарный», тут был мягче. Наверное потому, что веселее. Когда она пела песню заново, она, глядя на меня, тоже подпрыгивала и веселилась вовсю.
— Ну, круть! Если покажем Мики и Нику, не поверят, что это я. Ха-ха!
— Давай, ещё одну, сразу?
— Давай.
— На!
Сьюзи взяла лист со словами «Come vorrei» и пробежала текст глазами. Когда она подняла взгляд сл зы снова наполняли её глаза.
— Ну, Сьюзи, ты только не начинай кукситься. Эту песню тоже надо петь жизнерадостно, ведь всё проходит и она вернётся к нему. Поняла?
— Поняла. Покажи, как?
Нажал кнопку синтезатора, начал рояльное вступление, запел. Тут первый куплет был моим.
— Есть дни, когда я не сплю и думаю о тебе, сижу дома, и тишина — мой единственный друг.
В то время как за стеклами падает снег, я тебя жду здесь около огня.
В этой зиме что-то не так. Рождество не такое, каким оно было когда-то.
Но это было лишь год назад, надеемся, что не закончится.
Как бы мне хотелось, как бы мне хотелось, любовь моя…
Как бы мне хотелось, чтобы ты меня любила, как я тебя.
Чтобы этот вечер, слишком грустный, слишком обычный, не был больше без тебя.
Как бы мне хотелось, как бы мне хотелось, любовь моя, как бы мне хотелось,
Чтобы эта любовь, которая уходит, не растаяла бы, как снег под солнцем — без слов.
Должен бы тебя понимать, когда вижу, что ты уходишь
и не любить бы тебя, когда не хочешь, чтобы тебя любили.
Без «падения» в ревность вновь, которую только ты вызываешь.
Как бы мне хотелось, как бы мне хотелось, любовь моя…
Как бы мне хотелось, чтобы ты меня любила, как я тебя.
Чтобы этот вечер, слишком грустный, слишком обычный, не был больше без тебя.
Как бы мне хотелось, как бы мне хотелось, любовь моя…
Как бы мне хотелось, чтобы эта любовь, которая уходит,
Не растаяла бы, как снег под солнцем без слов.
И в этот раз другая женщина не придет стереть твой отпечаток на подушке.
Даже луну об этом попросил, но она не согласна, не хочет больше быть со мной.
[108] Глава 5
Сьюзи Кватро прожила у меня две недели. Она, практически не вылезала из моей комнаты. Спала, ела вкусняшки, что я ей готовил. Она обожала моё мясное рагу с овощами и борщ, который я назвал русским супом, сказав, что его меня научил готовить дед, а того настоящие русские из России.
У Сомерсета готовили настоящий украинский борщ из свеклы и я не боялся попасться. Я варил борщ ещё и с капустой, шинкуя и капусту и свёклу тоненькой стружкой. Ещё я пёк ей оладьи, разведённые на кефире и подавал их с чаем и со сметаной, которую, как и кефир, в Лондоне продавали повсеместно. Но Сью сметане предпочитала джем. Она его могла съесть целую банку за один присест, что и делала, уплетая мои тонкие, ажурные блины.
