Я криво усмехнулась, попытавшись высвободить руку, но он не пустил.

— Жень, я прошу, не говори пока ничего. Мы с тобой решим все позже. Ты скажешь, какой я негодяй. Как я растоптал твои мечты, о предложении руки и сердца, как в фильмах. А я в ответ пообещаю исправиться и сделать тебя самой счастливой на этой планете.

Улыбка у него была просто завораживающей. Хотелось сразу, не задумываясь, сказать «да» и будь что будет. Я даже испугалась, что он на меня как-то воздействует, но нет, он же поклялся.

В столовую, чеканя шаг, вошел отец Марка, а за ним и мать. Я вновь попыталась выдернуть свою руку, но Марк опять не дал мне этого сделать.

— Я вижу, она еще здесь, — кивнул он сыну, садясь во главе стола.

«Я вижу, вы все такой же му…» — мысленно начала я, но похолодела, когда жесткий взгляд прошелся по мне и вернулся к сыну. — «Замечательный. Такой же замечательный…»

— Алевтина сказала, что ты задумал, — он кивнул на жену, севшую по правую руку. — На мою поддержку даже не рассчитывай.

Марк равнодушно пожал плечами, сильнее сжимая мою ладонь:

— Обойдусь.

Буквально пару секунд мужчины мерялись взглядами, после чего отец Марка посмотрел на меня, впервые обратившись лично:

— Тебе здесь не будут рады, — Марк хотел, что-то сказать, но вновь пасс рукой, и мой парень только и может, что открывать рот, не издавая ни звука.

Чудеса педагогики. В подростковом возрасте его так же воспитывали?

Сжав кулак, Марк стукнул по столу и встал, утягивая меня за собой.

— Сядь, — его отец резко ударил ладонью по столешнице, отчего Марк сел, как подкошенный. — Привел женщину в дом, теперь жди, пока мы поговорим.

Он вновь оглядел нас, недовольно фыркнул, остановившись на соединенных руках, и заговорил:

— Я хочу для сына счастья. Если по какой-то причине после свадьбы вы захотите расстаться, то не сможете. На Марке будет висеть обязанность защищать тебя и твой род. Так что я сделаю все, чтобы ты стала для него идеальной женой. Молчаливой, послушной. Мечтой любого мужчины.

Я невольно покосилась на Алевтину. Сомневаюсь, что она именно такая, но отец Марка предпочел не заметить моего взгляда.

— Ты станешь тенью себя. Будешь улыбчивой, услужливой. Если сын захочет иметь связь на стороне, то ты не будешь против. У тебя не будет мнения.

Марк вновь стукнул по столу, с силой сжимая мою ладонь. Глаза его гневно горели, но он продолжал молчать, с силой сжимая губы.

— Так что, Евгения, выбор за тобой. Если ты готова к последствиям, — он усмехнулся. — Добро пожаловать в семью.

Нервно хмыкнув, я пошевелила рукой, чтобы Марк чуть ослабил хватку и с опаской уточнила:

— Я могу говорить? Меня вы точно так же не заткнете?

Его отец вскинул бровь:

— А тебе есть что сказать?

Прикрыв глаза, я собралась с мыслями, чувствуя, что, если начну говорить, меня понесет. Скажу больше чем нужно.

— Пока мое мнение при мне, я настоятельно прошу перестать давить на Марка. Оттого что он молчит, запугивать меня, разумеется, удобнее, но будьте взрослым человеком, дайте ему высказаться, — собеседник махнул рукой, и я увидела, что Марк сел свободнее.

Неловко прикусив губу, видя, что родители парня выжидательно смотрят на меня, я продолжила.

— По поводу свадьбы… Я так же, как и вы, первый раз слы…

Марк вновь сжал мои пальцы, отвлекая, и уверенно произнес:

— С невестой я вас познакомил. Договор соблюден. Мы уходим, — он потянул меня вверх, больше не глядя на родителей, а те почему-то даже не возразили. Не понимаю. Они с ним согласились, или теперь Марк их заколдовал?

Что же так сложно с магами?

— Прости. Не знаю, на что я надеялся, когда вез тебя сюда, — Марк покачал головой и притянул меня к себе, обнимая. — Но это нужно было сделать.

Под мирное гудение лифта я слушала, как бьется его сердце. Стоило входной двери за нами закрыться, Марка немного отпустило, и он расслабился. Но надолго ли? Нам еще предстояло обсудить неожиданное предложение. И вряд ли ему понравится мой ответ.

Он так и стоял, уткнувшись носом мне в макушку, пока лифт не доехал до первого этажа. Стоило дверцам открыться, как Марк, словно преобразившись, уверенно потянул на выход, параллельно заказывая такси.

— Все в порядке?

Парень как-то непонятно кивнул.

Мы дошли до лавочки у подъезда, и он развернул меня к себе, пугающе серьезно глядя в глаза.

— Давай поедем ко мне? У меня ощущение, что стоит тебя отпустить — ты сбежишь.

— Поэтому ты решил всю ночь с меня глаз не спускать? — я улыбнулась. — Или у тебя дома меня ждут наручники, чтобы к батарее прицепить?

Он покачал головой.

— Надеюсь, ты вызвал такси до моего дома. Давай там и поговорим.

— К сожалению, до твоего. Вещи в любом случае нужно собрать…

Теперь он осторожно улыбнулся, но шутку я не поддержала.

В такси Марк молчал, задумчиво обводя каждый палец.

— Будто чего-то не хватает, да? — произнес, перед самой остановкой, что позволило не отвечать на провокацию.

Хотела бы я сказать, что дома он успокоился, когда усадил меня на диван, а сам, устроился на коленях передо мной, все так же держа за руки.

— Жалеешь, что пообещал мне не воздействовать магически? Мог бы заставить меня обо всем забыть, — попыталась я разрядить обстановку, но по его взгляду поняла, что шутка не зашла.

— Женя, я… — он уткнулся головой мне в колени. Я попыталась забрать хоть одну свою руку, чтобы взъерошить ему волосы, но Марк не пустил.

— Женя, я не смогу остановить родителей. Не смогу стребовать с них клятву о невмешательстве. Не хочу тебе врать и обнадеживать… Но я сделаю все, чтобы этого не допустить. Создадим защитный амулет. Тебе, твоим родителям. Кучу амулетов, на все случаи…

— И буду я похожа на рождественскую ель, — хмыкнула в ответ.

— Если понадобиться — то да. Будешь.

Я тяжело вздохнула, едва заметно сжав руки.

— Этого не понадобится.

Его взгляд заледенел.

— Твой ответ — нет? Из-за родителей? Жень, я все улажу…

Я отчаянно покачала головой.

— Марк, дело не в этом. Не только. Твоя мама права. На мне висит проклятие. Непонятно, во что оно выльется. Я не хочу так. Не хочу сейчас… — я вновь вздохнула. — Оно может усилиться, и ты в любой момент потеряешь меня из виду. Тут даже тех ужасов, что говорила твоя мама — не нужно.

— Все, что она говорила — полнейший бред. Даже не думай.

— Дело же не только в этом. Брак — это серьезно, — я мучительно покраснела, злясь, что приходиться объяснять очевидное. — В браке дети рождаются. А если проклятие как-то может наследоваться? А если во время родов ты меня опять из виду потеряешь? А если что-то произойдет, и меня не смогут увидеть врачи?!

Я замолчала, только сейчас заметив, с каким ужасом он глядит на мой живот.

— Ты беременна?!

Застонав, я все же вырвала свои руки из его ослабевшей хватки и закрыла лицо.

— Женя, тебе плохо? — от ощутимого страха в голосе стало только хуже.

— Мне, блин, хорошо, Марк! — с трудом взяв себя в руки, теперь метафорически, я как можно спокойнее ответила на ранее заданный вопрос. — И нет, не беременна.

— Ты мне врешь, чтобы успокоить? — он вновь поймал мой ладони, отчего застонала уже вслух.

— Не беременна. Замуж не выйду. Не вру. Еще вопросы?

Он сжал губы, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Ты меня любишь?

Я растерянно моргнула. Злость, как рукой смыло, осталось только смущение.

— А так непонятно?

— Нет. Поэтому и спрашиваю.

С досадой посмотрев на захваченные в плен руки, которые так хотелось сейчас заламывать, выплескивая переживания, я… промолчала. Мы не говорили об этом. Проскальзывала нежность, забота. Вот, даже глупейшее предложение о женитьбе поступило, а признания в чувствах — нет.

— Вот бы сейчас опять стать невидимой, — невольно хмыкнула я.

Марк молча отпустил меня, поднялся и вышел из комнаты. Только когда, он с шумом задвинул ящик, куда я прятала обувную ложку, до меня дошло, что он уходит.