— Недавно мне приснился сон… — начала и тут же замолчала, судорожно придумывая, как все подать.

Мари молча налила себе чай, взяла имбирного человечка и отвернулась к окну.

— Так вот. Там рассказывалось об одном доме, внутри которого время было будто остановлено, — я опять затихла, ожидая хоть какой-то реакции, но собеседница даже не повернулась, продолжая наблюдать за снежней бурей. — Тебе вообще интересно?

— Пока не особо. Предпочла бы вернуться к игре, — сухо отозвалась она, поворачиваясь. — Надеюсь, ты уже закончила?

Я отвела взгляд, понимая, что сон был откровенным бредом, но вот поведение Мари… Настораживала эта откровенная вражда в голосе.

— Жень, к чему сейчас это все? Я не люблю слушать подобные фантазии.

Я вздрогнула, когда она с хрустом отломила имбирному человечку голову. Сглотнула, теребя в руках край шарфа, и все же решилась:

— У меня ощущение, словно я действительно нахожусь в этом самом доме, в остановившемся времени. Дни похожи один на другой…

Глухой звон прервал, сбив с мысли. Из чашки, которую Мари, не жалея, резко поставила на стол, вылилась половина содержимого.

— Если тебе со мной скучно, так и скажи, а не придумывай предлоги, — вскочив, она задела стол, где были разложены собранные до этого слова.

Буквы перемешались, а разлившийся чай почти достал до картонной доски, которую я быстро отодвинула. Собеседница же, игнорируя небольшой потоп, раздраженно выскочила из комнаты, до дребезжания окон шарахнув дверью.

Я задумчиво почесала шею, потом руку и с трудом заставила себя прекратить эти нервные действия. Такой реакции от Мари я не ожидала, хотя что бы меня устроило? Фраза: «Дорогая, среди моих гостей есть психотерапевт, который очень хотел с тобой поговорить, теперь и я вижу, что тебе это нужно»? Или лучше признание в том, что она действительно кем-то заколдована? Боюсь, тогда я у нее уточню о наличии среди посетителей психологов-любителей, но лучше все же профессионалов.

Я посмотрела на разбросанные буквы и подняла их обратно на стол. Вытерла пролитый напиток. Вздохнула.

К сожалению, за это время я хорошо изучила Мари. Мне было известно, как она ведет себя в той или иной ситуации, как блефует. Но спокойствие это знание не приносило.

Не торопясь, я сходила на кухню и в который уже раз за утро заварила себе чай, добавив туда ароматную мяту.

После недолгих раздумий вернулась обратно в гостиную, понимая, что, как только Мари успокоится, она придет сюда.

В комнате я так же медленно прошлась мимо стеллажей, выбирая книгу, подходящую под настроение. Под руку попался сборник стихов, остальное требовало вчитываться в текст. Сейчас же мысли были не об этом. Их вообще не получалось собрать в кучу.

Повернув кресло, чтобы видеть окно и одновременно дверь, удобно устроилась с книжкой. Сосредоточиться на стихотворениях так и не получилось, и я, укутавшись поплотнее в свой палантин, просто смотрела на метель за окном и ждала.

Беспокойные мысли так и кружились в моей голове, и уж не знаю, сколько я так просидела, задавая себе вопросы и не находя на них ответов.

Как мне себя вести, если даже допустить, что все это правда? Как отреагировали мои родные, когда я пропала? Ищут, переживают? Если все сказанное Генри — волшебная реальность, то стоит мне скорее вернуться домой или нет?

Несмотря на беспокойство о родителях, возвращаться все же не хотелось. Что может меня там ждать, кроме них? Очередная порция забот, тот самый «взрослый» мир, с которым сталкивается каждый «птенец»? А если я не хочу ничего решать, а желаю просто наслаждаться жизнью, что тогда делать?

— Чай совсем остыл, — присаживаясь на соседнее кресло, заметила Мари.

Я согласно кивнула, поворачиваясь. Женщина была уставшей. Рассеянно, комкая кончики накинутой шали, она избегала моего взгляда.

— Думала, что ты придешь позже, — заметила я, откладывая книгу.

— Лично я думала, что вообще не приду. Во всяком случае сегодня, — хмыкнула женщина.

Она посмотрела на окно, где кружила вьюга, и чуть повернула руку в кисти. Прошло не больше минуты, когда метель стихла.

Не сдержав ехидного смешка, я скрестила на груди руки.

— Значит, это я не умею выбирать погоду для прогулок?

Мари, наконец, посмотрела прямо на меня.

— Что ты хочешь услышать? Что я могу управлять погодой, никакого курорта здесь нет, а посетители появляются сразу перед дверью? — откинувшись на кресле и повторив мой маневр со скрещенными руками, уточнила она.

— Не уверена, что мне хотелось услышать именно это, — покачала я головой. — Но это точно лучше, чем молчание.

Насколько было бы проще, если бы Мари назвала меня сумасшедшей. Я немного постеснялась бы, покраснела, может, посопела бы в подушку, кляня себя за глупость, но успокоилась.

— Раньше ты так не думала.

Я заинтересованно приподняла бровь, предлагая продолжать, но женщина замолчала и опять отвернулась к окну.

— Раньше я считала, что это мой принцип решения проблем — игнорирование, — подначила ее со смешком.

— Мне не хочется начинать опять этот разговор, тем более, что он заканчивается одинаково, — не поворачиваясь, сухо ответила мне она.

— Если ты хотела меня заинтересовать, то у тебя получилось. Расскажешь о содержании этих увлекательных бесед, о которых я совершенно не помню?

Собеседница взяла кружку, из которой совсем недавно пролился чай, и повертела ее в руках.

— Раньше ты меня хоть немного боялась, — слегка обиженным голосом отозвалась Мари. — Какие были чудесные времена. Твоя фраза: «Не хочу ничего знать» и все. Проблема решена. Может, с этого и начнем? — предложила она, вскинув голову.

— Неплохая попытка, но нет, — я нехотя мотнула головой. — Тебе, как удобнее, говорить самой или отвечать на вопросы?

Женщина вздохнула, глядя на меня с видом: «Вот оно тебе надо?». Я демонстративно пожала плечами, усмехнувшись.

— Я действительно не могу уйти далеко от дома, иначе погибну, — после непродолжительного молчания начала она. — Сколько времени я тут нахожусь, понятия не имею. В моем случае вести календарь, знаешь ли, бессмысленно.

Мари снова тяжко вздохнула и соединила руки в замок.

— Ты, может, и не помнишь, но у нас было с тобой много подобных разговоров, и вести их нелегко. После всех пояснений ты сильно волновалась, переживала, сомневаясь в себе и в устойчивости собственной психики, — уголки ее губ чуть дрогнули, но она тут же стала серьезной. — Я хотела помочь, и ты забывала все, пока что-то не натолкнёт тебя на эти ненужные мысли. Тогда все повторялось по новой.

Мари опять отвела взгляд, посмотрев в окно. Я задумалась, переосмысливая информацию.

— Скажи, а почему меня нельзя было отправить домой? — поинтересовалась я, думая о другом.

В голове вертелся вопрос, который все никак не получалось сформулировать.

— Зачем? Ситуация благополучно забывалась, и мы с тобой жили в мире и гармонии. Тем более, если ты еще помнишь, мы заключили договор, и пока он не будет выполнен, расторгнуть его невозможно! — воскликнула Мари.

Я кивнула ей и только потом осознала.

— Подожди, мы с тобой договорились, что я буду тут до наступления Нового года. То есть в том месте, где время не идет. Так? — приподняв бровь, уточнила я.

Женщина поджала губы, скрестив руки на груди.

— На самом деле время тут идет, хоть и чрезвычайно медленно. История, рассказанная тебе, не совсем… — она хмыкнула. — Верна. Через некоторое время наш договор может быть исполнен. Тебе всего лишь нужно чуть-чуть подождать, — и, не дав мне произнести ни слова, добавила: — Это еще одна причина, по которой тебе помнить этот разговор не следовало, лишнее волнение.

— Какая трогательная забота обо мне, — фыркнула я. — Кажется, меня ввели в заблуждение по поводу сроков работы без выходных. Сколько я уже здесь? И сколько осталось? У меня сейчас ощущение, будто я — Кай, и мне нужно из трех букв составить слово «СЧАСТЬЕ». А до этого меня просто не отпустят. Ты, кстати, воровством мальчиков раньше не занималась?