Еще большая катастрофа произошла в начале XVI века в курфюршестве Бранденбург. Сюда шли группы изгнанников из центральных областей и усилили собой прежние еврейские поселения в городах Берлин, Шпандау, Бранденбург и других. Несмотря на ходатайства городских советов и духовенства о выселении евреев, курфюрст Иоахим I выдавал, или, точнее, продавал, привилегии на право временного жительства и торговли не только старым, но и новым поселенцам; в 1509 г. он даже признал их главного «раби» начальником над всеми общинами. Это вызвало раздражение в христианском населении. Ловкие люди решили повторить тут опыт Мекленбурга и подстроили «кровавое чудо» с гостией как предлог для кровавой расправы с евреями. В начале 1510 года из одной деревенской церкви был украден позолоченный сосуд с двумя гостиями. Брошенные вором кусочки просфоры были найдены в близлежащем городке Бернау вместе с ножом и паяльными инструментами. Скоро был пойман вор: пользовавшийся дурной славой котельник из Бернау, христианин Фромм. Делом занялся бранденбургский епископ Иероним и создал из него ритуальный процесс. Под пыткой Фромм сознался, что он одну гостию съел, а другую продал еврею Соломону из Шпандау. Последний также под пыткой повторил то, что ему подсказали следователи: что он гостию колол, пока из нее не потекла кровь, а затем разослал кусочки ее евреям в разные места Бранденбурга. Там было арестовано около полусотни евреев, в том числе и раввин Сломан; их привезли в Берлин, где дело разбиралось при участии курфюрста Иоахима. Все были подвергнуты ужасающим пыткам, и у них вынудили сознание, что кроме осквернения гостий они еще совершали убийства христианских младенцев для ритуальной цели. Часть арестованных умерла под пыткой, а 38 человек были осуждены на сожжение живьем. Их вели скованными по улицам Берлина и на одной из площадей (на нынешней Франкфуртерштрассе) казнили. Железными обручами приковали несчастных к столбам, обложенным паклей и смолой; раввин громко читал «виддуй» (предсмертную исповедь), и все распевали до последнего вздоха молитвы и псалмы. Только двое приняли крещение и за это удостоились менее мучительной смерти — обезглавления (12 Ава — 19 июля 1510). Все евреи были изгнаны из области Бранденбурга и расселились по соседним городам Силезии. Страшная судебная ошибка обнаружилась только спустя четверть века. Похититель гостий Фромм впоследствии признался на исповеди священнику, что он ложно оговорил невинных евреев; священник просил у епископа Иеронима дозволения нарушить тайну исповеди для обнаружения правды, но епископ, сам участвовавший в судебном убийстве, велел ему молчать, и только позже перешедший в лютеранство священник открыл тайну, которая много лет тяготила его совесть. Все это раскрыл в 1533 году знаменитый реформатор Меланхтон на съезде князей во Франкфурте-на-Майне, в присутствии нового бранденбургского курфюрста Иоахима II.
Некоторые церковные князья в Германии были тоже заражены «испанской болезнью»: они завидовали славе Фердинанда Католика, сразу разрешившего в своем государстве еврейский вопрос путем изгнания всех евреев. Католическое духовенство в Майнце взяло на себя инициативу в богоугодном деле[27]. Соборный капитул при майнцском архиепископе Альбрехте, брате бранденбургского курфюрста Иоахима I, разослал циркуляр ко всем немецким князьям, рыцарям и городским советам с предложением собраться во Франкфурте-на-Майне для обсуждения вопроса о повсеместном изгнании евреев из Германии. В начале 1516 г. это собрание состоялось, но участники его не пришли к соглашению: именно те князья и магистраты, которые имели дело со значительными группами еврейского населения, не решались на изгнание, которое лишило бы их доходов от еврейских податей. С другой стороны, представители еврейских общин, узнав о грозящей им опасности, собрались в Вормсе и решили обратиться за защитой к императору. Максимилиан, который находился в постоянной борьбе с имперскими чинами и больше всех пользовался правом облагать евреев всевозможными податями, заступился за своих «камеркнехтов» и дал понять их врагам, что проект общего изгнания евреев не пройдет.
Выселения из отдельных городов, однако, не прекращались. Древняя община Регенсбурга, пережившая большие тревоги еще при Фридрихе III, не могла успокоиться и при Максимилиане I. Торговая и ремесленная конкуренция и религиозный фанатизм соединились здесь, чтобы отравить евреям жизнь. Магистрат Регенсбурга, вдохновляемый христианскими купцами, ремесленниками и монахами, постоянно добивался изгнания евреев из города; но Максимилиан I, подобно своему отцу, не давал своей санкции на эту бесчеловечную меру. Магистрат и духовенство пробовали бойкотировать евреев, запретив продавать им хлеб и покупать у них что-либо, но и это не помогло. Евреи оставались в Регенсбурге, хотя и находились в положении овец среди волков. Только в год смерти Максимилиана юдофобская партия в Регенсбурге могла осуществить свое заветное желание. Она воспользовалась наступившим коротким междуцарствием и побудила магистрат принять решение об изгнании евреев из Регенсбурга (февр. 1519). Для формального узаконения этого насилия была устроена комедия народной демонстрации: толпа мещан собралась перед ратушей и кричала, что в разорении города повинны евреи, которые забрали в свои руки торговлю, в особенности вином и железом, и вывозят хлеб за границу. Городской совет, делая вид, что уступает требованию народа, объявил евреям, что они должны покинуть Регенсбург в течение пяти дней; этот срок был потом продлен еще на три дня. Выселенцам разрешалось взять с собой свои капиталы и движимое имущество; все денежные обязательства христианских должников были откуплены городом у евреев-заимодавцев за ничтожную сумму. Около 500 человек (по другому источнику — 800) оставили город Регенсбург и на лодках переехали на противоположный берег Дуная, во владения баварских герцогов. Перед уходом евреев христиане торопили их очистить синагогу — и едва только изгнанники успели вынуть оттуда священную утварь, в красивой каменной синагоге застучали ломы и топоры: благочестивые католики спешили разрушить «синагогу дьявола», чтобы соорудить на ее месте церковь. Наскоро была устроена часовня для освящения места, а позже там была воздвигнута большая церковь имени «Прекрасной Марии». Немецкие народные поэты того времени воспели это событие в радостных стихах. Особенно радовалось духовенство. Оно распускало слухи о чудесах, явленных Пресвятой Девой на месте иудейского нечестия, и в церковь потянулись больные, ищущие исцеления. Духовные отцы бойко торговали под фирмой Божьей Матери, способствуя оживлению города, лишившегося еврейской торговли.
Наиболее усердствовали по части выселения евреев муниципальные власти Эльзаса. Здесь в ряде городов подражали примеру столицы края, Страсбурга, откуда евреи давно были изгнаны с правом лишь временно приезжать по делам. В 1507 г. бургомистр и совет города Оберенгейма исходатайствовали у императора Максимилиана привилегию, освобождавшую город от обязанности «терпеть евреев» на своей территории. Такими же привилегиями запаслись и другие эльзасские города. Из этих городов евреи обыкновенно выселялись в окрестные селения и только в известные дни приезжали в ближайший город для базарного торга. Типична в этом отношении была судьба еврейской общины в городе Кольмаре. После долгих просьб магистрат здесь добился от Максимилиана привилегии на «нетерпимость» (1510), и еврейской общине Кольмара пришлось покинуть город и разместиться в окрестных деревнях. Почти ежедневно приходили выселенцы в город по своим торговым делам и для кредитных операций, так что цель бюргеров не была достигнута: еврейская конкуренция продолжалась. И впоследствии, при Карле V, кольмарскому муниципалитету приходилось бороться с этим «правом приезда» евреев, как прежде с их правом жительства.
При такой необеспеченности немецких евреев в элементарных правах, при полной зависимости их от произвола различных властей, должно было возникнуть специальное еврейское представительство, которое возможными тогда средствами отстаивало бы интересы гонимой нации перед властями. В начале XVI века особенно развивается деятельность еврейских ходатаев, «штадланим», обращающихся к императору то по делам отдельных общин, то от имени всего германского еврейства. Один такой генеральный «штадлан», эльзасец Иозель из Росгейма (Иосиф, Joselmann, Иозель) играл в течение полувека (1510-1554) важную роль в жизни немецких евреев. С ранней юности Иозель был свидетелем бедствий, пережитых его соплеменниками в Эльзасе. Правовая беззащитность евреев побудила этого человека, готовившегося к раввинскому званию, посвятить все свои силы делу отстаивания хотя бы мизерных прав своих гонимых братьев. Иозель начал свою общественную деятельность в качестве представителя эльзасских общин. С 1510 года он часто выступает в роли уполномоченного ходатая за евреев разных мест перед императором, сеймами, курфюрстами, магистратами. Мало-помалу деятельность его охватывает сферу интересов всех немецко-еврейских общин. Где только евреям грозит опасность изгнания, ограничения в правах или ложного обвинения, Иозель спешит на помощь; он является пред властями то с документами в руках — старинными грамотами и привилегиями императоров и князей, то с более вескими данными в виде денежных подношений. В 1515 г. он ходатайствовал за гонимых эльзасских евреев, а в следующем году, вероятно, сыграл некоторую роль в вышеупомянутом ходатайстве еврейского съезда в Вормсе перед Максимилианом об отклонении опасного проекта изгнания евреев из Германии. Особенно широко развернулась деятельность еврейского «штадлана» в следующее царствование Карла V, в эпоху реформации.
