Во главе сафедских талмудистов стоял энергичный человек, раввин Яков Берав (1474-1541), который после испанского изгнания жил в Северной Африке и оттуда переселился в Палестину. Берав задумал грандиозный план: учредить в Палестине высшую коллегию раввинов, наподобие малого Синедриона, которая имела бы право авторитетно разрешать вопросы религиозного законодательства и возводить в раввинский сан («семиха») ученых как в Святой Земле, так и вне ее. Этим путем Берав и его единомышленники надеялись утвердить общенародный духовный центр на родине иудаизма. Сафедские ученые одобрили этот план и, образовав коллегию из 25 человек, возвели в сан раввина и главы иешивы самого Якова Берава (1538). В послании к своим иерусалимским коллегам они мотивировали свое решение желанием «поднять поверженное знамя Торы» на земле предков, создать авторитетный раввинат с широкими полномочиями и подготовить предсказанный пророками момент, когда «Бог восстановит судей и мужей совета в городе правды». Тут же извещалось, что Бераву дано полномочие посвящать в раввинский сан достойных людей от имени коллегии. Решение, принятое в Сафеде, сразу встретило серьезные препятствия. Иерусалимский главный раввин Леви бен-Хавив и его товарищи были крайне возмущены тем, что сафедские ученые, без их ведома и без согласия общего духовного собора, приняли решение по делу, имеющему общенародное значение. Хавив объявил это решение самовольным и в своем ответном послании высказал опасение, что самозваный синедрион внесет путаницу в установившееся раввинское законодательство. Между Беравом и Хавивом возгорелась полемика, доходившая до личных оскорблений (Берав даже упрекнул своего противника за невольную «перемену имени» в юности в Португалии). Противные партии воевали не только пером. Нашлись низкие люди, которые донесли турецким властям о задуманном раввинами акте политического сепаратизма, и Якову Бераву грозила большая опасность, заставившая его удалиться из Сафеда. Он успел только, в силу данных ему полномочий, возвести в сан раввинов нескольких ученых, в числе коих был творец «Шулхан-аруха», Иосиф Каро.
Так неудачно кончилась попытка вновь утвердить национальную гегемонию на родине нации. Эта неудача была следствием не только противодействия горсти раввинов, а причин более существенных, коренившихся во внешних условиях жизни тогдашней Палестины. Две обновленные еврейские общины в Иерусалиме и Сафеде, в запущенной стране, где не было ни развитого сельского хозяйства, ни крупной промышленности и торговли, не могли создать живой гегемонический центр для всего еврейства диаспоры. Без материальной базы не могло быть и духовной надстройки. Да и не было организующих сил в той странствующей интеллигенции, которая тогда нашла приют на развалинах Святой Земли. Многострадальные странники были проникнуты мессианской тоской, мистической верой в воскресение древней родины, но у них не было ни практического плана реставрации, ни сил для его осуществления. Все они были обращены к чуду. Молитва, переговоры с Богом казались самым верным средством спасения. В синагогах и школах Иерусалима были установлены дежурные группы из ученых, учащихся и вообще благочестивых людей, которые должны были поочередно поститься один день в неделю, а ночью бодрствовать и молить Бога о пришествии Мессии. Однажды, после Пасхи 1521 г., произошло «чудо»: во время ночного бдения накануне дня поста разразилась сильная буря; утром, когда молящиеся в слезах вопили: «Да придет к Сиону избавитель!» — гром потряс все здания города, а молния ударила в купол главной Омаровой мечети, расположенной на месте былого храма Соломонова, и произвела там пожар. Об этом «огне с неба» иерусалимские старцы поспешили оповестить своих братьев во всех странах для того, чтобы укрепить в них надежду на избавление от мук голуса. Позже миссия «чудес» и мессианской пропаганды стала специальностью мистиков Сафеда, где во второй половине XVI века родилась практическая каббала (см. дальше, § 7).
В тесной связи с Палестиной находились еврейские колонии в Египте и государствах Северной Африки. В Египте, покоренном Турцией в 1517 г., нашли приют многие еврейские эмигранты из христианской Европы. В Александрии и Каире образовались сефардские общины наряду с туземными. Евреи в Александрии, по свидетельству Бертиноры, имели большие склады товаров, проходивших через эту мировую гавань из Венеции и Генуи в Индию и обратно. При владычестве Мамелюков официальными представителями египетских евреев были «нагиды», местные экзилархи. Турецкое правительство упразднило это звание, и последний египетский нагид Исаак Шалал переселился из Каира в Иерусалим, где много содействовал обновлению еврейского общинного строя. Фактически, однако, роль нагидов в Египте исполняли и после того верховные раввины в столице страны, Каире. Приблизительно с 1520 года такой пост занимал ученый талмудист Давид бен-Зимра (литературное имя: Радбаз), испанский изгнанник, попавший сначала в Африку, а потом в палестинский Сафед, где получил раввинское образование в вышеупомянутой иешиве Иосифа Сарагосси. Заняв место главного раввина в Египте, Радбаз принялся за упорядочение общинного самоуправления. Ему удалось водворить мир между двумя еврейскими общинами Каира: мустарабов и магребитов. Как коренные жители страны, мустарабы добивались первенства в общинном управлении и требовали от переселившихся из соседнего Магриба (Алжир, Тунис и Марокко), чтобы они в синагоге молились по ритуалу «арабскому», отличавшемуся от чина богослужения, принятого в Магрибе. Радбаз побудил представителей обеих общин заключить соглашение на началах взаимной терпимости (1527). Он же установил, чтобы в письменных договорах и юридических актах всякого рода не употреблялось больше общепринятое на Востоке древнее Селевкидское летосчисление (minian ätarot), сохранившееся дольше всего в Египте. С того времени и на Востоке стало употребляться давно установившееся в Европе летосчисление «от сотворения мира». В течение сорока лет Радбаз заведовал высшей талмудической школой в Каире и стоял во главе раввинской коллегии. Его многочисленные решения по части еврейского права («Тешувот», респонсы), рассылавшиеся в ответ на запросы общин и раввинов, считались самыми авторитетными для того времени. В глубокой старости рабби Давид переселился в Сафед, где некогда провел свою юность, и деятельно участвовал в раввинской коллегии, во главе которой, после Якова Берава, стоял знаменитый Иосиф Каро.
Египетские евреи всегда оставались верными турецкому султану как верховному властителю страны. Эту верность они доказали, когда местный паша Ахмет Шайтан задумал отложиться от Турции и провозгласить себя независимым правителем Египта. Мятежный паша начал с того, что приказал откупщику монетного дела в Каире Аврааму де Кастро чеканить монету с именем Ахмета — вместо имени турецкого султана. Поняв замысел узурпатора, Авраам де Кастро бежал в Константинополь и сообщил там о готовящемся перевороте. Евреям тогда грозила крайняя опасность со стороны Ахмета-паши. Желая отомстить им за преданность султану, паша наложил на них огромную контрибуцию, а когда деньги не были внесены в срок, велел заковать в цепи представителей еврейской общины в Каире и грозил истребить всю общину. Но прежде, чем угроза была осуществлена, мятежника успели поймать и обезглавить. День избавления от опасности (28 Адара 1524 г.) долгое время праздновался местными евреями под именем «Египетского Пурима».
Бедственное время пережили евреи и в Берберийских областях или Магрибе, до завоевания их Турцией. Часть испанских изгнанников 1492 года приютилась в Алжире, Марокко, Тунисе и Триполитании, где некогда нашли убежище их предки, жертвы севильской резни 1391 года. Но и сюда достигала кровавая рука Фердинанда Католика. Испанцы в начале XVI века захватили ряд городов в этих областях и разрушили старые еврейские общины в Феце, Триполи и других местах. Началось новое передвижение странников, уходивших во владения Турции и в Палестину. Патриарх африканских общин, алжирский раввин Симон Дуран II (внук Рашбаца, том II, § 54), сердечно заботился об участи изгнанников, выкупал пленных на волю у пиратов и арабских работорговцев (около 1510 г.). В это время жил в Тунисе астроном и летописец Авраам Закуто, который раньше состоял астрологом при португальском короле и в 1497 г. участвовал в приготовлениях к индийской экспедиции Васко де Гама (см. том II, § 57). Здесь написал он свою историческую хронику «Сефер Иохоссин», содержащую перечень событий еврейской истории, преимущественно духовной, от древних времен до эпохи автора. Свою скитальческую жизнь Закуто окончил, по-видимому, в Турции (около 1515 г.). Положение евреев в Берберийских землях упрочилось только после окончательного утверждения турецкого владычества в Северной Африке, во второй половине XVI века.
