—Скажи спасибо не мне, а этой Шерил. Она его отвлекла. Оказывается, они старые знакомые.

—Чарли служил в колониальном флоте.

—Но не в императорском же, —Нахмурилась Лорента, —А эта девица оттуда. И она соврала ему, зачем сюда прилетела. А еще очень расстроилась, когда решила, что он связан с Бастардом.

—Значит, я прав! —Щелкнул пальцами Вэйл, —Тогда какого черта ты задавала мне тупые вопросы!?

—Хотела свести все нити воедино, —Пожала плечами Лорента, —Зато теперь ни ты, ни я почти не сомневаемся в своей правоте.

И все же ничего хорошего стычка с Чарли не предвещала.

—Каков он в воздухе? —Вдруг поинтересовалась девушка.

Вэйл отреагировал так, словно она ливанула кислоты на его открытую рану:

—Каков!? Он бог и дьявол в одном теле! Он творит вещи, которые невозможно сделать! Когда он обогнал меня после лабиринта, я решил, что он не человек. Такое просто не может быть человеком.

Вспоминая его отстраненный вид, холодный голос и пустые глаза, Лорента поймала себя на мысли, что согласна с Вэйлом. Она мало что знала о Чарли Алмазе и его биографии, но было в нем что-то… неправильное, противоестественное.

—То есть, вступить с ним в бой на “Атлантике” не получится? —Рассудила девушка.

—Ты что, хочешь разнести к чертям эту колонию!? Конечно, нет!

—А эти двое… ты знаком с ними?

—Это Майлз и Анджей. Они почти боготворят Нильса. Верят каждому его слову.

—И что с того? —Вновь не поняла она.

—А то, что я для них хуже чумы. Я предатель, козел, убийца — и все это помноженное раз на десять. Нильс позаботился о моей репутации. Как и я сам в свое время…

До лавки Шокуни оставалось всего ничего. Лоренту почти трясло от нетерпения.

—А ты умеешь нравиться людям! —Хмыкнула она, —Интересно, чем же ты так их “очаровал”?

Вэйл мгновенно помрачнел:

—Вот только не надо лезть ко мне в душу. Тебе мало твоего очкарика?

*

У Ная не было сил даже пошевелиться. И пусть все тело затекло от долгого лежания в неудобной позе, а кости ныли от побоев, придя в себя после очередного помутнения, он даже не шелохнулся — лишь слегка приоткрыл глаза, чтобы удостовериться, что его мучитель никуда не делся. Более того, беглый каторжник развлекал себя, как мог — сидя на пустой железной койке, он вырывал из какой-то старой книги страницу за страницей и, чиркая своей треклятой зажигалкой, поджигал ее, чтобы исступленно смотреть на то, как она скручивается и обращается пеплом прямо у него в руках. Когда между пальцев оставался лишь жалкий клочок, он отбрасывал его себе под ноги и повторял ту же манипуляцию заново. И так раз тридцать.

“Чертов пиромант” — с презрением подумал Най, закрывая глаза.

Он давно потерял всякий счет времени — еще до того, как Кейн с Виктором отстали от него и принялись ждать свою третью пособницу — и теперь с ужасом прикидывал, где сейчас могут находиться Вэйл с Лорентой. Если они уже вернулись на корабль, и теперь ищут его повсюду…

Идиот! Как он мог так облажаться!?

Теперь, когда в крови перестал бушевать адреналин, страх смерти заполнил все его естество и не давал нормально соображать — Най пытался прикинуть, как в его положении можно попробовать переломить ситуацию в свою пользу, но в голову так и не пришло ничего толкового.

Разбитая губа пульсировала болью, ребра сдавливало после каждого вдоха — от осознания собственной ничтожности хотелось разрыдаться. И это немощное существо всерьез думает о побеге!?

Зачем давать его пленителям лишний повод посмеяться?

Послышался неровный шорох сбивчивых хромых шагов. Най закрыл глаза, чтобы ненароком не попасться, и весь обратился в слух.

—Что, все еще в отключке? —Шершавый голос Виктора отдавался эхом.

—Черт его знает, —Судя по звуку, Кейн приподнялся на скрипучей железной кровати, которая стояла в углу среди прочей рухляди, —Может, вообще сдох.

—Прекращай это, Кейн. Из тебя хреновый злодей.

—Скажи это тем, кто меня засадил…

—Пошли вниз, там Шерил вернулась, —Объявил Виктор, —Вроде нарыла что-то.

Звук скрипа пружин, шаги — одни быстрые, другие шаркающие. Все тише и тише. Ниже и ниже.

Най распахнул глаза. Он понятия не имел, сколько у него времени до возвращения Кейна, но не воспользоваться этой возможностью он не мог.

Приподняв голову, он огляделся по сторонам в поисках хоть чего-то, что могло бы сойти за нож и освободить его от веревок, опутывающих руки и ноги. Но кроме кровати, кучи досок и прочего хлама вокруг не было ничего — ни битого стекла, ни зазубренных железяк.

И тогда ему в голову пришла идея, которая при других обстоятельствах показалась бы Наю чем-то сродни осквернения святыни, но сейчас, из заточения в заброшенном здании под надзором самых настоящих головорезов, она казалась весьма оправданной попыткой выжить.

Извиваясь всем телом, он пополз в сторону чемодана с энергометром. Двигаться надо было как можно тише, чтобы внизу о нем даже не вспоминали, но когда Най наконец добрался до своего изобретения и развернулся спиной, чтобы связанные руки смогли дотянуться до замков, поднять крышку так, чтобы она при этом не грохнула об пол, оказалось той еще задачкой. Он заставлял свои руки действовать медленно и осторожно, но держать себя в узде, когда страх разгоняет пульс до какой-то запредельной цифры, не смог бы самый пропащий сорвиголова на свете.

И все же чемодан открылся тише, чем мог. Это уже можно было считать победой. Зажмурившись, Най прислушался — не вызвал ли глухой удар какой-нибудь реакции снизу — но оттуда доносились лишь приглушенные голоса.

—Точно не знаю, сколько у нас времени, —Шелестел низковатый женский голос, —Но они сказали ему, что будут ждать корабль.

Най напомнил себе, что не располагает такой роскошью, как время, а потому оставил затею вникнуть в суть их беседы и, изогнув шею, оглядел свое детище. Энергометр, к чести Кейна, был цел и невредим, словно в насмешку над тем, что сейчас его собирался уничтожить собственный создатель.

Ученый никогда не стремился сделать его совершенным. Конструкция устройства, конечно, претерпела много изменений со дня создания пробной модели, но она по-прежнему не предполагала пособничество в побеге от одержимых местью каторжан — а потому снятие необходимой Наю детали вело к неизбежной порче основного измерителя и нескольких побочных датчиков. Другими словами — вырвав из энергометра зазубренную пластину для отсечения бумажного края распечатки энергетической диаграммы, Най в пух и прах ломал все остальное содержимое устройства. Впрочем, ему еще повезло, что он не додумался закрепить ее винтами — в таком случае ему бы оставалось только встретить смерть от рук Кейна.

Най толком не видел, за что хватается — он нащупал пальцами нужную пластину и, прижав чемодан к стене, чтобы не дать ему шевельнуться, изо всех сил дернул. Деталь, как назло, поддалась только с третьей попытки.

Дискуссия внизу, между тем, разгоралась все жарче:

—Кто даст тебе гарантию, что с этим парнем ты попадешь к нему? —Вопрошала женщина. Най заподозрил, что речь шла про него, —Пойми же ты, что вариант с Чарли вернее в сотню раз! Они притащат к нему на борт Клетку! Если уже не притащили…

“Чарли”, “Клетка” — Най цеплялся за знакомые слова, не зная, что ему и делать — подслушивать судьбоносный для экспедиции разговор или заниматься собственным освобождением. Решив, что полученной информации достаточного для того, чтобы прийти к мало-мальски исчерпывающим выводам, он вернулся к своему плану.

Теперь нужно было надежно закрепить пластину. Ничего лучше, чем зажать ее между бортом чемодана и корпусом энергометра, Най не придумал — он вышвырнул мягкий амортизационный материал, который не давал устройству биться о стенки, сдвинул энергометр в угол и вставил пластину поперек, так, чтобы ее зубцы смотрели вверх.

И принялся перепиливать веревку.

Его начинал бить озноб, но пот катился со лба крупными каплями. Пару раз пластина падала — Най ставил ее на место и начинал заново, пока не порвал веревку, разведя запястья пошире.