—Прошу тебя, умоляю, —Почти прошептал он, —Не ходи туда. Эти люди — фанатики и шарлатаны. Преступники. У них нет того, что ты ищешь.

—У тебя тоже, —Ответила она.

И вернулась в комнату, даже не обернувшись на него.

*

Как только туман в голове немного рассеялся, на его место пришел страх. Он тоже походил на дым — только гораздо более удушающий, заполонивший собой все свободное пространство.

Нет, Лорента вовсе не передумала проходить обряд — сейчас, на трезвую голову, она даже еще сильнее хотела поскорее с этим покончить. И утереть нос Наю с его извечными трусливыми опасениями. Да, наверное этого она хотела больше всего… Но все же его слова нанесли какой-никакой ущерб ее спокойствию — и вот девушка уже тщетно сражалась с мутной тревогой, стоя перед почтенным сыном в полутемном зале, предназначенном для обрядов.

—Конечно, фасон вашего платья причинит некоторое неудобство, —Он поглядел ей под ноги, где пышная, отороченная черными перьями юбка соприкасалась с полом, —Но вряд ли для вас это критично.

Лорента почти не слушала его — глаза ее судорожно искали среди гостей, коих с каждой минутой становилось все больше, нервный силуэт Ная. Да, она слышала его шаги, знала, что он ушел, но почему-то не переставала надеяться на то, что он переборол свое глупое упрямство и доверился ей.

Надеялась она, конечно же, зря…

Обрядовый зал в особняке Коллиса представлял собой престранное место — помещение без окон с темными мраморными стенами, не слишком большое, способное вместить максимум человек сорок, но с неоправданно высоким потолком и зеркалами со всех четырех сторон. Лорента даже не бралась прикидывать, сколько своих отражений она могла увидеть здесь одновременно.

И все это освещалось вовсе не электричеством, как весь остальной дом, а роскошными готическими канделябрами, отчего отсветы пламени на стенах создавали пляшущие, слегка жутковатые тени.

В подобных местах скучающие дворяне любили проводить гадания, спиритические сеансы и заниматься оккультизмом — Лорента почти слышала, как громко цокнул бы языком Вэйл, окажись он здесь. Да и Най вряд ли ушел бы далеко от него…

И все же огромный стол в центре комнаты, очевидно, предназначался не только для этих целей — на нем с легкостью бы уместился человек, о чем буквально кричали расположенные по углам ремни.

—Этот обряд… что именно он из себя представляет? —Нахмурилась Лорента, с трудом отведя взгляд от стола.

—Сущий пустяк, не беспокойтесь, —Почтенный сын приветственно махнул кому-то из гостей, —Дело пяти минут.

—И ради этого здесь собираются все эти люди?

—Вы же знаете высший свет, мадам, —Улыбнулся он, —У этих людей повышенный интерес ко всему, что кажется им диковинным. А на сегодняшнем вечере диковинок не так много…

Лорента сделала вид, что проглотила этот ответ. Ее тревога поутихла бы, узнай она чуть больше об обряде, который ей предстоит пройти, но почтенный сын явно был без ума ото всей этой таинственности.

Спустя пару минут, когда гости немного утихомирились и столпились вдоль стен, оставив свободным пространство вокруг стола, Коллис вышел вперед и с воодушевлением объявил:

—Господа! Вашему вниманию — обряд очищения леди Рейчел Верн, изъявившей желание прикоснуться к Древнему следу и открыть ему свою душу.

—Очищения? —Нахмурилась Лорента, поворачиваясь к почтенному сыну. Он уже успел взять девушку под руку и потянуть за собой в центр комнаты:

—Иногда его называют обрядом освобождения. Разницы нет.

Он подвел ее к столу и мягким голосом попросил лечь. Не помня себя от перенапряжения, Лорента подчинилась и судорожно вздрогнула, когда ее обнаженные лопатки коснулись холодного мрамора столешницы.

—Вам нечего бояться. Обряд абсолютно безопасен. Я просто введу вам снадобье, от которого вы уснете и увидите сон.

—И на что же тогда собрались посмотреть эти люди? —Удивилась девушка, чувствуя, как ремни стягивают ее лодыжки и запястья.

В воздухе снова запахло тем самым дымом. Даже свет внезапно показался Лоренте тусклее, чем прежде.

—На вас, Рейчел. На вас, —Почти с придыханием сообщил почтенный сын.

Слуга передал ему роскошную, обитую бархатом коробку. Лежа на столе, Лорента не могла увидеть ее содержимое, пока в руках мужчины не показался крохотный, не длиннее указательного пальца, ножичек с резной рукоятью.

—Погодите! —Девушка дернулась на своем ложе, но ремни держали крепко, —Что вы хотите..?

—Не беспокойтесь, —Почтенный сын мягко положил руку на ее покрытое мурашками плечо, —Всего одна царапина.

И чиркнул лезвием ей по груди, прямо под ямочкой между ключицами. Рана, судя по ощущениям, действительно была неглубокая, но страха Лоренты это никак не умаляло — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, она извернулась всем телом, чтобы приподняться и поглядеть на свой порез.

Почтенный сын тем временем достал из коробки небольшую шкатулку, резную, старинную, возможно даже изготовленную Древними. Но не это так удивило девушку — а то, что зеленый камень, из которого она была сделана, не мог оказаться ничем, кроме нефрита.

Что было в этой шкатулке, Лорента не разглядела. Скорее всего, какой-то порошок, который, попав на рану, зажег ее такой болью, что девушка, позабыв всякое стеснение, завопила изо всех сил. Ее крик отразился от стен звенящим эхом и тотчас утонул в гуле голосов гостей.

А потом боль прекратилась — так же резко, как и началась. Потому что Лорента рухнула во тьму, глубже и чернее которой она не могла себе представить.

*

Когда Нильс Конлан злился, у него всегда почему-то дергалась щека — причем, исключительно левая. В остальном он владел собой почти безупречно, но щека неизменно его выдавала. И я был благодарен ей за это.

—Я понимаю, как все это выглядит, но пойми и ты меня, капитан, —Я подался вперед и понизил голос, —Все рано или поздно заканчивается…

Роланд, в отличие от отца, собой владел из рук вон плохо. Он сидел на краю его стола и внимательно следил за разговором, то и дело фыркая в ответ на мои слова. Если он когда-то и раздражал меня сильнее, чем сейчас, то я этого не припоминал.

—А не рановато ли ты собрался заканчивать? —Ухмыльнулся Нильс, —И десяти лет не отлетал — а уже на покой собрался!

Я и сам не осознавал, что избегаю смотреть ему в глаза. Взгляд мой искал что угодно, во что можно было впериться, лишь бы не глядеть на капитана. Сначала это было круглое окно за его спиной, потом — коптящая лампа, что едва освещала пространство стола, не говоря уже обо всем кабинете, а теперь — сейф у стены, запертый на хитроумный шестеренчатый замок.

—Да разве ты не понял, отец? —Роланд сложил руки на груди, —Наш Вэйл бы в жизни до такого не додумался! Ему кто-то помог, ведь так..?

А вот его взгляд я встретил со всей решимостью, на какую только был способен:

—Не суди всех по себе, Орландо.

Капитанский сынок проигнорировал мой выпад.

—И я даже знаю, кто… Сам скажешь, или мне объявить? —Он оскалился в самой мерзкой из всех возможных улыбок.

—Нильс, ты всегда говорил, что не станешь никого держать силой, —Я перевел взгляд на капитана.

—Это Лилит. Дочка распорядителя порта, —Не унимался Роланд, —Той продажной шкуры, которая пустила на Тридцатую “Астероидных Псов”.

Говоря по правде, мне не было никакого дела до их разборок — ни до самих Псов, вдруг предъявивших права на владение портом отца Лилит, ни до давних покровителей Нильса “Межзвездных ножей”, которые хозяйничали там до сих пор и не желали уступать кормушку другому клану.

—Никогда бы не подумал, что ты решишь переметнуться из-за бабы! —Тявкнул Роланд, —Была бы еще нормальная баба, а не эта облезлая швабра…

—Заткнись! —Прошипел я, с трудом преодолевая желание заехать ему в рожу, —Скажешь еще хоть слово, и я не сдержусь.

—Орландо, выйди, —Ровно, безо всякого намека на гнев, приказал Нильс, —Дай нам поговорить нормально.