Не хватало еще этих заунывных песен!

—Нет, —Сквозь зубы прошипел я, —Сказочки эти оставь бабкам-попрошайкам. Ты не будешь со мной. Потому что однажды он забьет тебя до смерти — а меня не будет рядом.

—Значит, я приму эту судьбу. А ты примешь свою. Не ту, которая ждет тебя здесь, на вонючем заводе, а ту, у звезд, —Фло произнесла это так вдохновенно, словно ей действительно доводилось летать между колониями.

Все слова, которые я только мог сказать, были сказаны. Все, что мне оставалось — это стоять в этом вонючем темном погребе, потупив голову, и ждать, когда благоразумие снизойдет на Фло и заставит ее переменить свое решение.

В жизни бы не подумал, что убедить сестру сбежать вместе от ненавистного тирана, угробившего мать, окажется так сложно. Тем более, что Фло давно знала о том, что я готовлю побег — договариваюсь с пилотами, сторожами, транспортниками, коплю деньги, чтобы не сдохнуть с голоду в первые дни…

Этот отказ был почти как нож в спину.

—У тебя нет времени стоять здесь, —Спустя, кажется, целую вечность сказала Фло, —Корабль скоро улетит.

Я не сдвинулся с места:

—Фло, я никуда не уйду без тебя.

—Тогда я расскажу все ему, —Девчонка сложила руки на узкой груди, —Скажу, чтобы обшарил твои карманы и поспрашивал у мужиков на заводе. Пусть он проломит тебе башку — это будет хорошее наказание за упрямство.

С этими словами она развернулась и полезла по шаткой лестнице наверх, оставив меня наедине с нашими жалкими запасами.

—Ты не сделаешь этого! —Бросил вдогонку я.

—Если ты так хочешь сломать себе жизнь, оставшись здесь, я помогу тебе в этом, не сомневайся, —Голос Фло буквально трещал от злости.

Я чувствовал, как теряю всякий контроль над ситуацией. Времени оставалось все меньше, а Фло не просто не удалось убедить — вместо этого она поселила сомнения уже во мне самом…

Выбравшись наверх, я с яростью захлопнул люк и едва не рухнул на колени перед Фло, что сидела на шаткой скамейке в свете коптящей лампы.

—Решила сделать из себя жертву? Не получится. Мама уже пыталась, —Бросил я, поворачиваясь к выходу в темный коридор.

—Уходи, Вэйл. Умоляю тебя, УХОДИ!

Я повернул голову. Фло стояла посреди комнаты — маленькая, тощая, растрепанная, но такая решительная, словно в нее разом вселилась армия солдат в полной боеготовности.

—Это больше не твой дом, —Тихо, почти шепотом, произнесла она.

И это стало последней каплей.

Я вылетел из той халупы, что звалась мне жильем, как ошпаренный. На улице поливал ледяной дождь — лучшего лекарства от ярости, а потом и от отчаяния, нельзя было и придумать.

Промокший до нитки, я несся мимо трущобных шатких построек по оговоренному адресу. Меня колотила дрожь, сердце билось в груди, как бешеное, а струи воды успели пробраться даже под одежду. Может, когда-нибудь позже мне будет холоднее — но тогда я об этом не думал.

Я не сразу понял, что вместо дождевых струй по щекам у меня текут слезы — может быть, даже от облегчения — но для такой слабости я был уже слишком взрослым. И плевать, что я чувствовал себя беспомощнее младенца в тот момент.

Я шел на свой первый корабль, чтобы стать там непрошенным пассажиром и навсегда покинуть родную колонию.

Мне было шестнадцать лет.

*

—Прошу прощения, если помешал вам своим вторжением, —Аластар Коллис вытащил свое грузное тело на балкон и поежился от ночной прохлады.

Най удивился — даже ему, больному и теплолюбивому, не было здесь холодно! Впрочем, причиной тому могло быть и перевозбуждение, вызванное близостью Лоренты…

—Нет-нет, что вы! —Девушка радушно улыбнулась, но было в этой улыбке что-то наигранное, неискреннее.

Видимо, ее тоже не обрадовало внезапное желание хозяина дома пообщаться…

При этой мысли Най испытал какое-то постыдное удовольствие, и оно еще сильнее зарумянило его и без того пылающие после поцелуя щеки. Благо, над городом висела ночь, иначе бы цвет лица давно выдал бы с потрохами все его чувства — от стыда до вожделения.

Желание коснуться ее кожи снова, хотя бы на секунду, стало таким непреодолимым, что Най положил руку ей на плечо и склонился к самому уху:

—Тебе не холодно? Можем зайти внутрь…

Лорента смущенно пожала плечами:

—Пожалуй… да.

Они вернулись в зал, и пока Най услужливо отодвигал штору перед меценатом и Лорентой, тот уже успел полностью завладеть ее вниманием:

—Ваше выступление… это было нечто прекрасное. Где вы учились играть?

—Далеко отсюда, —Неопределенно отозвалась она, —Очень далеко. Я играю с самого детства — сначала меня учила гувернантка, но потом…

Ее излияния — то ли правдивые, то ли, как всегда, выдуманные — прервал появившийся словно из ниоткуда Тедд.

—Ну вот, что я говорил? —Он взмахнул рукой в белой перчатке, —Он уже выразил вам свои восторги?

Най шел позади и не мог видеть лица Лоренты. Еще десять минут назад он бы с уверенностью решил, что она улыбается и хлопает перед этим хлыщом ресницами, как заправская кокетка, но теперь, когда она дала ему понять…

Он отбросил эти мысли и уставился на руку мецената, что лежала у Лоренты на спине во вполне невинном жесте — не будь ее спина обнаженной. Но пока толстые неповоротливые пальцы касались беззащитной тонкой кожи девушки, Ная охватывала даже не ревность. А ярость.

—Тедд, дорогой, —Спокойно, но в то же время строго попросил Коллис, —Не мог бы ты поискать развлечений в другом месте? У нас с мадам… и ее мужем важный разговор.

—Как будет угодно, отец, —Тедд кивнул и покорно удалился.

Най шагнул ближе к Лоренте, не сводившей глаз с мецената, который в свою очередь так стрелял глазами из стороны в сторону, что больше походил на вора, чем на хозяина вечера.

—Не слишком хотелось бы обсуждать столь… приватные вопросы здесь, на виду у всех, —Понизив голос, сказал он, —Предлагаю пройти в более уединенное место…

“Приватные” — то, как странно это прозвучало, мгновенно отозвалось в Нае тревожными сомнениями, но не успел он издать и звука возражения, как Лорента уже кивнула и приготовилась следовать за Коллисом.

—Сами понимаете, —Объяснял хозяин по дороге в “уединенное место”, —Дело, помощи в котором вы просите, касается не старинной картины и не антикварной вазы… Тут речь о самом… —Он на мгновение замер, дожидаясь, как пара гостей пройдет мимо, —Древнем Следе…

Наю с Лорентой не оставалось ничего, кроме как кивать. Спустя минуту раздражающе-медленного пути они были на месте — в темной бильярдной, где из освещения была только лампа над игровым столом, а из мебели — сам этот стол и несколько стульев у стены.

На один из них Коллис и водрузил свое объемное тело, чтобы незамедлительно вытянуть затекшие ноги и достать из кармана портсигар.

—Не желаете? —Он протянул Наю ряд аккуратно сложенных толстых сигар, —Отменного качества, уж поверьте…

Ученого уже бросало в дрожь от одной только перспективы нахождения в столь маленькой комнате, заполненной удушающим дымом — о курении не стоило даже заикаться.

Вместо нормального ответа он нервно помотал головой, и меценат тотчас уцепился за это:

—Ах да! —Он шлепнул себя по лбу, —Как я мог забыть про вашу хворь!

И все же свою сигару он зажег безо всякого колебания.

—Вы хотели что-то сказать нам о Древнем Следе… —Совладал с собой Най.

—Ну-ну, не так скоро, —Коллис поднял на него глаза и выдохнул первое облачко дыма, —Вы, молодые, конечно, все скоры на руку, но наше дело спешки не терпит.

Лорента стояла в углу недвижимая и сосредоточенная, как каменная статуя.

—Люди вы, я гляжу, неглупые, —Причмокнул губами меценат, —А значит, не хуже меня понимаете, что такую силу, как Древний След, только глупец станет держать без защиты. И допускать к ней… кого не попадя.