Ну уж нет, она ни за что не поощрит его надуманные догадки:
—Обычные глаза человека, который считает себя центром мироздания и хозяином всего вокруг, —Отмахнулась она.
—Не знаю, дело даже не в этом… Не нравится он мне.
—Начнем с того, что тебе не нравится никто, —Лорента вдруг заметила, что за разговорами они безбожно отстали от Кристофера, —Давай-ка лучше поторопимся.
Когда коридоры и лестницы остались позади, им все-таки удалось нагнать чрезмерно расторопного слугу, но лучше от этого не стало, потому что теперь им предстояло преодолеть анфиладу, гостей в которой было еще больше, чем внизу. Потерять за спинами дам и джентльменов неприметный черный жилет Кристофера было проще простого, тем более, что этот негодник постоянно менял траекторию своего движения, обходя гостей, которым заблагорассудилось застыть на проходе.
Лоренту так поглотил процесс погони, что она даже не заметила, как врезалась плечом в неприметного человека в черном сюртуке, что стоял к ней спиной.
—Ох, извините! —Незамедлительно выдала она.
Мужчина неторопливо развернулся, и полосы на его лице, идущие от подбородка к линии роста волос были единственным, что Лорента успела заметить — Най уже схватил ее за руку и потащил за собой.
—Подожди! Кажется, это был… —Девушка еще не договорила, а ученый уже развернул ее к себе.
—Я видел, кто это был. Мы должны сторониться этих людей, помнишь?
Да что за глупость! Лорента искренне не понимала, чем вызвана его незыблемая уверенность в опасности этих людей.
—Кристофер! —Позвала она.
Благо, слуга еще не успел оторваться далеко. Он замер и повернулся к ним, деловито поправив стоячий воротник кипельно-белой рубашки.
—Скажи, пожалуйста, —Лорента поискала взглядом того мужчину, который уже успел отвернуться и продолжить беседу с какой-то дамой, и указала на него слуге, —Этот человек… кто он? Полосы на его лице…
—Это почтенный сын, мадам, —Незамедлительно отозвался Кристофер, —Он совсем недавно у нас, но уже пользуется популярностью у господ.
—И что же такого он им делает? —Нахмурился Най.
—Очищает душу и ведет к истине, —Слуга произнес это так, словно объяснял несмышленым детям, что огонь горячий, —И еще, говорят, исцеляет…
Лорента с Наем непроизвольно переглянулись.
—И что же? —Не выдержала девушка, —Это правда?
Кристофер улыбнулся, окончательно став похожим на мальчишку-подростка.
—Это вы не у меня спрашивайте, а у господина. Они с почтенным сыном близкие друзья.
—Хорошо, —Замялась Лорента, —Ну… пойдем же. А то шампанское расхватают…
Мысли ее, конечно же, были не о шампанском. Благо, большой зал был уже совсем рядом — Кристофер довел своих подопечных до места назначения и скрылся среди гостей, не успела Лорента даже поблагодарить его.
—Ну, что скажешь? —Най схватил с подноса два бокала и протянул один Лоренте.
Большой зал скорее следовало бы назвать огромным. По ощущениям Лоренты, он был даже просторней того ангара, откуда в начале их экспедиции взлетала “Атлантика”. Только помимо размера, равнодушным не оставляло еще и убранство, достойное, кажется, самого императора Нео-солнечной системы.
Здесь было чуть темнее, чем в остальных залах, но в этом полумраке Лорента находила что-то таинственное, едва ли не интимное. Несмотря на количество людей вокруг, впервые за вечер она ощутила спокойствие — никто на них не смотрел, не лез с разговорами и не донимал расспросами.
Даже не верилось, что у них наконец-то появилась возможность спокойно поговорить.
—Я думаю, Клетка у него, —Лорента чуть пригубила шампанское, —Осталось только грамотно к нему подобраться. Нужно разжалобить мецената.
—Но не так поспешно, —Отрезал Най, —В таком деле нельзя торопиться. Тем более, мы не знаем, что это за человек и что у него на уме…
—Даже странно, что не спешить предлагает мне человек, для которого от этой Клетки зависит жизнь, —Лорента уставилась в противоположный конец зала, туда, где на сцене расположился домашний оркестр Коллиса. Совсем скоро ей предстоит выйти туда и выложиться по полной.
—Осторожность еще ни разу меня не подводила. А поспешность — еще как, —Пылко отозвался Най, —Это из-за нее я…
Ученый замялся, но Лорента и так поняла, что он хотел сказать. Она не знала, верить ли его словам, но прислушаться все-таки решилась.
—Хорошо. Давай решать проблемы по мере их поступления, —Кивнула она, —Сейчас я должна выйти на сцену и покорить их всех. А если нет…
—А если нет, то мне придется показывать фокусы, —Подхватил Най, —Так что лучше до этого не доводить.
Несмотря на волнение, девушка позволила себе рассмеяться.
—Вот уж обнадежил, —Она заглянула в его смеющиеся глаза.
—Я и не пытался. Потому что знаю, что у тебя получится. Просто играй так, как будто в этом зале никого нет. Забудь про всех этих индюков, про их деньги и влияние, про их бешеные глаза и золотые запонки. Играй так, словно все они — ничто.
—Не получится, —Покачала головой Лорента, —Они — мой мир. Я родилась в особняке навроде этого, среди таких же вечеров и похожих людей.
Най на мгновение призадумался, но потом его осенило:
—В таком случае ты дома. Это же еще проще.
Лорента не успела ему ответить — гул голосов чуть затих, и девушка заметила, что причиной тому были хозяева, что появились в широких двустворчатых дверях. Супруги Коллис в сопровождении сына шли под руку, и мадам Клаудия старательно выискивала кого-то взглядом. Когда ее глаза замерли на Лоренте, девушка поняла, что именно ее.
—Прошу, подойди поближе к сцене, чтобы я тебя видела, —Лорента поспешно сунула Наю свой бокал, —Мне так будет проще.
Не дожидаясь ответа, она двинулась к хозяевам торжества. Целесообразней, конечно, было бы пойти к сцене, потому что мадам Клаудия, поймав момент тишины, поспешила объявить:
—Господа! Вашему вниманию — настоящее дарование, девушка, в чьих руках виолончель творит настоящее волшебство! Рэйчел, дорогая, просим вас!
Лорента почти чувствовала на себе все эти взгляды, изучающие ее, ощупывающие, пронизывающие до костей. Может быть, знай все эти люди, что она не какая-то замарашка с двадцатых колоний, а одна из них, встречали бы они ее как-то иначе, но сейчас девушка шагала к сцене в почти полной тишине. Лишь когда хозяйка вечера соизволила вяло поддержать ее аплодисментами, ее примеру последовали и остальные.
Лорента плохо помнила, как она взгромоздилась на сцену в своем расшитом перьями платье, как уселась на заранее освобожденный стул, стянула длинные шелковые перчатки и приняла из чьих-то рук виолончель. Память — как и сознание — вернулась к ней только когда она заиграла.
Впрочем, трудно назвать сознанием то, во что превратились мысли девушки. Она чувствовала инструмент в руках, помнила, что нужно делать, но вместо того, чтобы полностью отдать себя мелодии и расслабиться, судорожно искала в толпе Ная.
Он выполнил ее просьбу — стоял в паре метров от сцены, оттесненный чуть назад более наглыми и пробивными гостями. Благо, он был достаточно высок, чтобы Лорента могла видеть его лицо — сосредоточенное, серьезное, даже, кажется, слегка обеспокоенное, но такое живое и искреннее, что девушка могла почувствовать, как сильно он волнуется за нее.
И в то же время верит.
Он не врал ей, когда сказал, что у нее все получится — он знал это наверняка. И Лорента не могла не оправдать его ожиданий. Слегка улыбнувшись, она позволила себе погрузиться в музыку. Все остальное сейчас было не важно.
Девушка почти чувствовала, как сладостное расслабление и спокойствие поглощает ее все больше с каждой секундой. Руки ее словно зажили своей жизнью, высекая из инструмента все, что он мог дать этим людям и ей самой.
Она поискала глазами хозяев — все трое стояли перед сценой и слушали ее с особым вниманием, как опытный учитель, ищущий ошибки в работе ученика. Конечно, мецената не так-то просто удивить — и это было видно по лицу Коллиса — а вот его жену и сына Лорента успела поразить в самое сердце.
