Най заставил себя улыбнуться:
—Не думаю, что я столь интересный собеседник. Уверен, моя благоверная прекрасно справилась без меня…
Словно по команде, Лорента отыскала его руку и переплела их пальцы в нежном жесте. От этого прикосновения Наю стало не по себе — он даже забеспокоился, как бы краска, что резко прилила к его щекам, не выдала бы несвойственного женатому человеку смущения.
—Поверьте, она так переживала за вас, места себе не находила… Как хорошо, что все обошлось!
—По-другому и быть не могло, —Кивнул молодой человек, —Меня окружили такой заботой…
Он повернулся к девушке и, отыскав ее взгляд, улыбнулся изо всех сил. Признаться, Най не встречал более искусной актрисы, чем Лорента — встретив его улыбку, она смущенно потупила взгляд и заправила прядь волос за ухо.
И все же эта роль ей не шла. Лорента и ни минуту своей жизни не была тем человеком, которого играла — она не была покорной смущенной женой или кроткой воспитанной леди. Она была опасностью, пламенем, зажженной стрелой, пущенной в цель.
Но сейчас из всего огромного мира об этом знал только Най.
—Замечательная пара! —Восхитилась мадам Эсфье, обращаясь к мужу, —Воистину, созданы друг для друга!
В карете царила такая невыносимая духота, что Най с радостью бы прогулялся до гостиницы пешком, чтобы лишний раз не провоцировать приступ кашля. Но тяжеленные чемоданы и роль честного мужа обязывали его терпеть и жару, и общество этих до жути приторных людей.
Когда разговор вновь угас, ученый не нашел ничего лучше, чем считать про себя. Сколько еще времени ехать до этой чертовой гостиницы!?
На его удачу, приехали они на двухсот шестьдесят пятом счете. Обрадовавшись свободе, Най вылетел из кареты первым, предусмотрительно подав руку сначала своей “супруге”, а потом и мадам Эсфье, тотчас поразившейся его галантности.
Лорента, необычайно молчаливая — видимо, от обиды на Ная — дождалась, когда он вытащит чемодан, и тут же взяла молодого человека под руку.
Гостиница, обязательная для остановки по мнению мадам Эсфье, действительно оказалась впечатляющей — по крайней мере, снаружи. Это был новенький, словно вчера выстроенный особняк с нежно-персиковым фасадом, идеально выбеленными наличниками окон и безупречно подстриженными кустами вокруг. “Двор Марты-Агаты Касартис” — красовалось на искусственно состаренной вывеске в позолоченной раме.
Марта-Агата Касартис оказалась знатной светской дамой, одной из влиятельнейших и богатейших персон колонии, впрочем, странностей она при этом не чуралась. Помимо непосредственного обладания всем этим гостиничным великолепием, она еще регулярно изъявляла желание лично встречать своих гостей — в особенности, когда на колонию пребывали туристические корабли с, мягко говоря, небедными постояльцами.
Все это супругам Верн мадам Эсфье успела объяснить за те полминуты, что они шли через двор к вестибюлю гостиницы. Не успел Най переступить за порог, как облаченный в изящный фрак портье буквально выхватил у него из руки чемодан, услужливо улыбаясь.
—Прошу, осторожнее, —Сердце Ная замерло при мысли, что с энергометром может что-то случиться, —Там очень хрупкий груз…
—Не беспокойтесь, —Заверил портье, —Я буду предельно аккуратен.
Вместо того, чтобы оглядывать роскошь, которую Наю никогда не доводилось видеть прежде, и восхищаться убранством в виде позолоченных лестниц, лепнины на стенах и хрустальных люстр, он не сводил глаз со своего чемодана. С толку его не сбил даже внезапный возглас какой-то женщины:
—Мадам Эсфье! Вы ли это!?
Лишь когда Лорента потянула его за собой, Най опомнился и последовал за ней к даме, что шла им навстречу через весь огромный вестибюль.
—Марта! Отчего же так официально? —Мадам Эсфье развела руки в стороны в радушном жесте, —Для тебя я всегда Джейн. Просто Джейн.
Так вот она какая, Марта-Агата Касартис, одна из богатейших женщин колонии… Признаться, именно такой Най ее себе и представлял — сухонькая, пытающаяся выглядеть моложе своих лет чопорная дама со сложной прической и самодовольным, как у Лоренты, взглядом.
—Ну наконец-то вспомнила про меня! —Владелица гостиницы коротко обняла старую знакомую и оглядела сначала ее саму, а потом и спутников, —Ох, это что, твои дети?
—Нет-нет, что ты? —Хихикнула Эсфье, —Это наши с Роберто попутчики — супруги Верн. Рэйчел и Джеймс. Замечательные молодые люди!
Лорента сделала короткий книксен в знак почтения, а Най незамедлительно принял протянутую для поцелуя руку женщины:
—Мадам Касартис, владелица этой гостиницы.
—Очень приятно, —Най легонько прикоснулся губами к обтянутой шелковой перчаткой руке.
—И что же, держите путь туда же? —Марта указала глазами на мадам Эсфье.
—Да, так уж вышло, что нам с господами Эсфье по пути до самого конца, —Опередив Ная, кивнула Лорента.
—В таком случае, —Владелица гостиницы лукаво улыбнулась, и тон ее сделался заговорщическим, —Если Джейн за вас ручается… Я могу поспособствовать и вам в этом деле.
От радости у Лоренты аж расширились глаза — она не сводила взгляда с мадам Эсфье.
—Конечно, ручаюсь, —Ответила та, —Признаться, я не встречала более приятных людей среди нынешней молодежи.
Марта-Агата удовлетворенно поджала тонкие губы:
—Ну что ж, тогда… —Она перевела взгляд на Лоренту, —Извольте посетить сегодня вечером мой салон. Я провожу их с завидной регулярностью — так уж требуют правила света — но как раз сегодня обещала заглянуть одна особа, в чьих силах ускорить вашу аудиенцию с господином лекарем…
—О, это было бы просто чудесно! —Не знай Най, какая Лорента хорошая актриса, счел бы, что она действительно счастлива, —Мы непременно будем.
—Только не перестарайтесь, —Заметила женщина, —Излишняя навязчивость тоже не приведет ни к чему хорошему. Мы здесь ценим скромность и талант.
“Возвращаемся назад, тебе ничего не светит” — мысленно уколол Лоренту Най. Ее же собственная улыбка ни капли не померкла после услышанного:
—Конечно! Поверьте, вы не пожалеете о том, что оказали нам такую высокую честь…
Казалось, Лорента готова была расцеловать Марту-Агату — Най даже решил взять ее за руку, чтобы слегка поостудить пыл девушки. Дама же тем временем вернулась к своей давней подруге и ее благоверному. Лицо ее при этом лучилось искренней гостеприимной улыбкой:
—Ну что же? Ни к чему держать дорогих гостей в дверях! Джейн, дорогая, для тебя и твоих друзей все самое лучшее, что я могу предоставить!
*
Марта-Агата Касартис ничуть не слукавила, говоря о своих меблированных комнатах — они были поистине прекрасны. Не успела Лорента переступить через порог отведенных им с Наем покоев, как на голову ей обрушилось поблекшее воспоминание разрушенного детства — родная вторая колония, особняк рода Фелиссен, такой огромный, что, спрятавшись в одном из дальних коридоров, можно было остаться в одиночестве по меньшей мере на полдня. И все это — коридоры, лестницы, комнаты и залы — наполнено изяществом и утонченной, неброской роскошью, открывающейся взору в тонких коврах, резной мебели, пасторальных пейзажах на стенах и кованых канделябрах, дающих мягкий электрический свет.
Лорента даже не подозревала, как сильно успела отвыкнуть от этого. Теперь при виде убранства, соответствующего ее происхождению и истинному положению в обществе, девушка едва могла сдерживать свои чувства. Най ни при каких условиях не должен видеть, как сильно она скучала по такой жизни, поэтому, едва дождавшись, когда ее фиктивный муж закроет за собой дверь, девушка напустила на лицо ставшее обыденным скучающее выражение.
Най же, как и полагалось любому мещанскому простаку, оглядывал интерьер покоев с налетом легкого недоумения на лице. Лорента не сомневалась, что его квартира на родной колонии была раза в два меньше отведенной им гостиной, и, как все дома среднего пошиба, если и оснащена электричеством, то с вечными перебоями и неполадками.
И все же самолюбие и гордыня ни за что не позволят ему признать превосходство здешних условий — Най скорее начнет насмехаться над изнеженностью и прихотливостью людей высшего сословия, чем согласится с отсталостью своего класса.
