—Ты совсем рехнулась!?
И все же рука его полезла в карман, и Лорента не без удовольствия поймала себя на мысли о том, что именно такой реакции она от него ожидала. Най вообще был человеком на удивление предсказуемым. И, наверное, поэтому Лоренту так удивила его ложь насчет болезни.
Не успела девушка заверить его в том, что никакой катастрофы в кочующей туда-сюда фотокарточке нет, как Най о чем-то вспомнил и радостно похлопал себя по карманам:
—Стой! Сейчас…
Спустя пару секунд поисков на стол перед Лорентой легла изрядно потертая карточка с вензелем музея Колонизации.
—В случае чего эту штуку восстановить будет проще, —Объяснил Най.
Поглядев на фотографию, девушка не смогла сдержать смешок:
—Это что, правда ты? Сколько тебе здесь, пятнадцать?
Было даже как-то неловко признавать, что этот милый парнишка и зануда перед ней — один и тот же человек.
Хотя, к чести Ная, можно было сказать, что волосы с годами стали лежать лучше — то ли он стал стричь их по-другому, то ли научился нормально зачесывать…
—Двадцать, —Нехотя отозвался молодой человек.
Легким движением острого ногтя Лорента подцепила край фотокарточки и тихонько потянула. Застарелый клей поддался без лишних сопротивлений.
Достав липкую полоску, девушка оторвала защитный слой, наложила на нее фотографию и хорошенько прижала к новому паспорту, не сводя глаз с выцветшего лица юноши. Что бы она могла сказать об этом парне, не знай она нынешнего Ная?
Возможно, то, что он счастливый человек. Он думает, что способен изменить весь мир и ждет, когда этот шанс ему наконец выпадет.
Но шанс так и не выпал. Это Лорента уже прочитала по другому лицу — лицу мужчины, в которого превратился этот юноша по прошествии лет. Лицу, на котором самый отчетливый след оставила вовсе не болезнь, а отчаяние.
Несмотря на все раздражение, что Лорента испытывала к Наю, она не могла избавиться от горечи при виде того, как с каждым днем огонек надежды становится все слабее в его глазах.
Кажется, ей действительно встретился достойный соперник. Не только во лжи, но и в безысходности…
—И что же, ничего не скажешь? —Вдруг поддел Лоренту молодой человек.
—А что я должна сказать? —Без задней мысли выпалила она.
—Не знаю, съязвить как-нибудь, —Пожал плечами он, —Сказать, что время меня не пощадило или что-то в этом роде…
—Оно никого не щадит — вот, в чем фокус, —Покачала головой Лорента. И только спустя долгую секунду молчания поняла, что они с Наем вдруг поменялись ролями…
*
“Купол” считался крупнейшим рынком ремонта межколониальных кораблей если не во всей Нео-солнечной системе, то на Втором кольце уж точно.
Но Вэйлу было, с чем сравнивать. И ничего поразительнее этого места за всю свою бытность пиратом ему видеть не приходилось…
Впервые с момента выхода из тюрьмы он полностью ощутил себя в своей тарелке — вмиг позабылись все мысли о миссии, о непутевой парочке Ная и Лоренты, да даже о корабле, будь он неладен!
Все, чего ему хотелось — вновь оказаться в этом мире.
В каком-то смысле “Купол” был городом в городе — его даже можно было разделить на районы, вроде лётного, где занимались преимущественно починкой крыльев, турбин, ускорителей и прочих приблуд, или технического, где латали вентиляции и системы охлаждения. Все это отделялось друг от друга чередой переулков, подворотен и лавок, где помимо ворованных запчастей можно было приобрести бухло, сигареты или кое-что поинтересней. Торгаши этим дерьмом наперебой горланили так, что могли оглушить к чертям собачьим, в особенности, человека к этому не привыкшего. А Вэйл за четыре года успел отвыкнуть…
В центре, придавая всему этому базару хоть какое-то подобие порядка, пролегал так называемый проспект — длинная широкая улица, по которой то и дело на телегах, тягачах или даже волоком тянули убитые в хлам корабли. Оттого брусчатка здесь была выдолблена, а на тех камнях, что все еще держались на месте, явственно отпечатались следы от колес.
Шум, мусор, духота, вонь масел и постоянная возня сделали бы это место невыносимым для кого угодно, но не для Вэйла. По сравнению с той преисподней, в которой он вырос, “Купол” был сущим курортом. Здесь его никто не загонял в тесную каморку в подвале, насквозь провонявшую перегаром и тухлятиной, не пытался читать нравоучения, то и дело прерываясь на взмах кулака и глоток спирта, и не вынуждал слушать женские крики и причитания за тонкой фанерной стеной.
Не успел Вэйл выйти на проспект из переулка, как за грохотом какой-то рухляди, некогда бывшей летательным аппаратом, ему послышался звук, отдаленно напоминающий его имя.
Он замер и прислушался.
—Вэйл! —Повторился возглас, —Ты ли это!?
С одной стороны, встретить кого-то знакомого было приятно — авось, подскажет человечка, способного по дешевке подогнать цилиндры для “Атлантики”, но с другой… Со знакомствами у Вэйла никогда не было проблем, но назвать хоть сколько-то из них надежными у него язык не поворачивался.
Он обернулся и увидел семенящего к нему с другой стороны улицы человека — метр с кепкой, круглое пузо, грязная замусоленная рубашка, подтяжки и здоровенные стоптанные башмаки. Из всех его знакомых такими удивительными характеристиками обладал только один — Джеб, непутевый хозяйственник с “Альчиты”. По крайней мере, Вэйл запомнил его по “Альчите”, но вряд ли этот неблагонадежный тип продержался там более-менее долго.
—Дружище, это ты! —Короткие ножки наконец донесли Джеба до Вэйла, —Сто лет тебя не видел! Помнишь меня?
Вэйл мысленно призвал себя к самообладанию и настроился на получение пользы из общения с этим недоразумением.
—Помню, Джеб, помню, —Кивнул он, пожимая протянутую грязную руку.
—Ты как здесь? Поговаривали, ты сидишь на двадцать четвертой, а ты вот он — целехонек, здоров, даже не изменился!
—А ты кончай верить всякой брехне, —Рука как-то неосознанно потянулась к ямке между ключицами, где был вшит следящий механизм, но Вэйл одернул себя. Ворот свитера надежно скрывал шрам от посторонних глаз.
—Как же не верить-то? Ты ж свалил с “Темной дыры”, хотя оттрубил там…
—У меня были на то причины, —Отрезал пилот тоном, не терпящим продолжения темы.
—И где ж ты теперь? —Незамедлительно затараторил Джеб, —Что-то не слыхал, чтоб ты к какому-то экипажу прибился.
Вэйл всегда считал себя хорошим лжецом, но годы без практики скажутся на каком угодно таланте. Поэтому он спрятал руки в карманы — чисто для верности — и сделал вид, что внимательно озирается по сторонам:
—Я теперь маленько по другой части… Летаю… по найму. Деньги почти те же, а риска в разы меньше.
У Джеба аж рожа вытянулась от удивления.
—Да ладно! —Изумился он, —Это что ж должно произойти, чтобы Кертен зачурался риска?
Этот разговор пора было заканчивать.
—Не слишком ли вопросов? —С грубоватым смешком нахмурился пилот, —Сам-то как?
Меньше всего на свете Вэйла интересовала жизнь этого придурка, но в такой короткий срок ему не удалось придумать лучшего способа перевести тему.
—Ой, да тошно даже рассказывать! —Отмахнулся Джеб, —Мыкаюсь туда-сюда, еле концы с концами свожу…
Поджав губы, Вэйл с ухмылкой глянул на его объемистое пузо, которое за четыре года, кажется, стало еще больше, и попытался придать лицу участливое выражение.
—Вот, подумываю здесь осесть…Осточертело все! Сил моих больше нет!
Джеб продолжил бы распыляться и дальше, если бы Вэйл не перебил его:
—А ты здесь, значит, свой человек?
Быть для кого-то “своим” среди таких людей, как этот шаромыжник, означало едва ли не самую приятную похвалу на свете. Вот и Джеб просиял:
—Не без этого, частенько здесь бываю… А что такое?
—Да у меня тут машина захворала… Человечка бы, чтоб подогнал запчасти, —Для пущей верности Вэйл подмигнул хозяйственнику, —И, желательно, подешевле…
Джеб задумчиво потер небритый подбородок:
—Ну, дружище, сам понимаешь — задарма никто тебе здесь ничего не отпустит. А так… найдутся люди, и не один. Если, конечно, ты не начал брезговать нашим…
