Силы Ная были на исходе — все еще сжимая в руке несчастный платок, он рухнул обратно в постель.

К чести Лоренты, она не стала больше сыпать упреками. Лишь, уходя, обернулась на пороге:

—Просто давайте признаем, что мы тут все стоим друг друга.

Вэйл не удержался от насмешки:

—Не надо всех под одну гребенку! Есть среди вас один честный человек — жаль только, что уголовник…

Лорента фыркнула и поспешила скользнуть к себе. Дверь она — насколько Вэйлу было слышно — не закрыла.

А вот Най шутку оценил по достоинству. Уставившись на Вэйла воспаленными глазами, он хрипло посмеивался — наверняка, и над собой в том числе.

Раз уж приступ — или как у него это проявлялось — миновал окончательно, пилот не стал упускать возможности поговорить и выпустить пар:

—И к чему было брехать? Не мог сказать все как есть?

Най повернул взъерошенную голову набок, избегая его взгляда:

—Чтобы ты сдал меня Олафу, и экспедиция накрылась, не начавшись?

Пилот сдвинулся на край койки, чтобы ученый мог улечься поудобнее, и уперся локтями в колени:

—Хренового же ты обо мне мнения, гений… Думаешь, я любитель начальникам пятки вылизывать?

—Откуда мне было знать? —Раздраженно отозвался Най, —Черт знает, что у тебя в башке…

Вэйл тихонько рассмеялся, припоминая первый день их знакомства — и верно, после тех шуток в последнюю очередь захочешь признаваться в такой хвори!

—Ладно, хрен с тобой! —Пилот хлопнул себя по колену и посмотрел на ученого, —Ты давай, особо не раскисай. А то я один эту дуру не вытерплю…

Най слабо улыбнулся:

—Постараюсь… хотя терпеть ее у меня тоже нет никакого желания. Взбалмошная и надменная лгунья!

—Которую ты сегодня спас, между прочим… —Вэйл многозначительно усмехнулся.

Най понял его именно так, как надо было:

—И теперь об этом жалею…

Они одновременно рассмеялись, наверняка, изрядно досадив этим гарпии, что сидела через стену.

—Ты давай-ка, долго не залеживайся, —Опомнился пилот, —Нам с тобой еще движок латать!

Най потер переносицу и воспаленные запавшие глаза. Цвет лица к нему потихоньку возвращался, но Вэйл не хотел ввергнуть его в прежнее состояние преждевременными нагрузками — не хватало еще, чтобы этот идиот подорвался на помощь прямо сейчас!

—Тебе бы покемарить маленько, —Посоветовал он, —А я один пока поковыряюсь.

—Ты точно справишься? —Строго спросил Най, окончательно вернувшись к роли ответственного за все и вся.

Вэйл тем временем поднялся и прошел к выходу из комнаты:

—Я же пилот, а не девочка-лгунья.

*

После пережитого сон дался Наю легче, чем обычно — но лучше бы он не спал. За пару-тройку часов его голова превратилась в гулкий, зудящий от боли клубок перепутанных мыслей, во рту пересохло, а нос забился так, словно ученый подхватил где-то простуду.

Но это было не самое худшее — стоило Наю сесть на койке, как каждая мышца его измученного тела сочла своим долгом напомнить, что несколько часов назад он непозволительно переусердствовал с нагрузками. Ныло все тело — и руки, и ноги, и спина.

А еще любой мало-мальски глубокий вдох отзывался в груди противным, булькающим хрипом.

Меньше всего Наю хотелось думать, как это произошло. Что случилось после того, как он, выдумав первый попавшийся предлог, свалил из задымленного технического отсека и запер Лоренту в ее отсеке? Неужели он рухнул в обморок сразу же, едва войдя в свою каюту? Сколько он провалялся, прежде чем его нашли Вэйл с Лорентой?

От стыда хотелось удариться головой о стену. Черт бы с ним, с Вэйлом, но Лорента… Личность, которую она скрывала, оказалась в разы хуже неотесанного уголовника. Одно дело терпеть насмешки беззлобного простофили, и совсем другое — получать уколы от язвительной, циничной и высокомерной стервы.

Впрочем, несмотря на горечь от своего провала, Най даже испытывал какое-то облегчение оттого, что врать и изворачиваться больше не придется. Это было единственной светлой мыслью в его больной голове.

Потому что все остальное заполонил собой страх. Если еще вчера смерть казалась ему как минимум перспективой ближайших месяцев, то теперь, после приступа, не сопоставимого по силе ни с чем, он всерьез забеспокоился, что не дотянет даже до пятнадцатой колонии…

Най угрюмо посмотрел на раскрытый чемодан с лекарствами. Куча бесполезных склянок, делающая вид, что помогает ему отсрочить смерть.

“Нет, отец, — подумал молодой человек, — Наверное, как раз это во мне от мамы. Я боюсь. Не могу не бояться”.

Четыре года полного одиночества. Четыре года сражений с болезнью, которая даже не видела в нем соперника. Четыре года пустоты.

И как со смертью отца он умудрился потерять все?

“Умудрился! — со смешком заметил он, —Ты же сам все это сделал! Своими руками!”

Своими руками написал Белинде письмо, где солгал о переводе в другую колонию, своим языком запретил Кэсси — его тогдашней временной служанке — пускать кого бы то ни было из посетителей. Он сам оборвал все связи одну за другой, как лепестки у ромашки.

Жалость стала бы слишком большим ударом по его гордости. Это сейчас от этой гордости ничерта не осталось — а тогда Най цеплялся за нее, как за спасительную соломинку.

Потому что там, в пещерах под Последним кораблем, он потерял все остальное — отца и самого себя.

“Тогда чего же ты боишься теперь?” — сказал себе Най, и собственный голос показался ему поразительно похожим на отцовский.

В приступе ярости Най вскочил на ноги, захлопнул чемодан, и, переждав наплыв темноты в глазах, вышел из комнаты.

Дверь в каюту Лоренты была распахнута настежь. Надев очки, Най осторожно заглянул туда и встретился глазами с насмешливым взглядом девушки, сидящей на койке с книгой в руках:

—Что, уже проснулся? Я думала, ты уснул вечным сном.

“Вот же стервозная пакость!”

—Не дождешься, —Процедил он, прислоняясь к дверному косяку.

—Жаль, —Делая вид увлеченного чтения, сказала она, —А то твое занудство вмиг бы навело порядок на том свете.

—Ничего, мне пока хватит этого корабля…

—Тогда не стой тут истуканом. Там уголовник движок чинит.

—А ты что делаешь? —Нахмурился Най.

Лорента с напускной медлительностью положила книгу перед собой и подняла на него глаза:

—Не твое дело.

—Вообще-то, ты все еще числишься на этом борту биоандроидом. И в твои обязанности входит выполнять наши приказы.

—От твоих приказов тоже несет псиной? —Поинтересовалась она, очевидно, намекая на Вэйла.

—Нет, скорее говядиной. Или свининой. Приготовь нам поесть.

Девушка уставилась на него так, словно он потребовал от нее раздеться.

—Я тебе не кухарка, —Чуть погодя, выдала она, —Обойдешься.

—В таком случае, —Най припомнил, как несколько часов назад она умоляла его не запирать каюту, —Мне придется ограничить твои передвижения по кораблю. На все время полета.

—Ладно, —Весь бунтарский пыл мгновенно угас. Лорента поднялась с койки и протиснулась мимо Ная в коридор, —Но смотри, как бы я не подсыпала тебе чего-нибудь…

Най с любезностью улыбнулся:

—У тебя ничего нет. Я проверял.

С нескрываемым презрением она развернулась и прошла в сторону кухни. Най ощутил себя победителем в этой перепалке, и с чувством духовного подъема направился к Вэйлу.

Технический отсек за несколько часов успел охладиться и проветриться — теперь здесь хотя бы можно было дышать, не боясь схлопотать смертельный приступ. Най осторожно, чтобы не повредить и без того ноющие ноги, спрыгнул с лестницы и тотчас окликнул пилота:

—Вэйл! Ты здесь?

—А где ж мне быть? —Донеслось слева.

Двигатель, окончательно добитый навыками Лоренты, теперь походил на расчлененного жука, которому оторвали крылья, чтобы добраться до внутренностей. Вэйл лежал на полу, забравшись ему под брюхо, и что-то старательно прикручивал. Он высунул голову, чтобы поговорить с Наем:

—Ну как ты? Отошел маленько?

—Нормально, —Соврал Най, спрятав руки в карманы штанов.