С этими словами он стал медленно стягивать с рук перчатки. И почему-то это движение пугало Лоренту так, словно он доставал нож, а не обнажал пальцы.

—Я зову себя спасителем человечества, но на деле я такой же человек, —Заговорил он, —Я тоже несовершенен, глуп и труслив. Но есть вещи, которые вдохновляют меня идти к цели и не останавливаться.

И он показал ей свою правую руку. Лорента едва сдержалась, чтобы не ахнуть.

Мизинец и безымянный палец были отрезаны под корень, а оставшиеся три — так обезображены и искривлены, что едва разгибались. Эта рука словно принадлежала другому человеку — кому-то искалеченному и чудовищному, вроде Кейна или его дружка.

Или — что более вероятно — она отражала, какое чудовище скрывалось за холеным лицом и идеальным черным костюмом.

—Я смотрю на нее каждый раз, когда хочу вспомнить высший свет. Первая колония, совет альянса… Император, —Протянул Бастард.

“Кто вы?” — больше всего на свете хотелось спросить Лоренте, но она сдержалась. Члены совета были для нее лишь незнакомцами, о которых изредка могла обмолвиться бабушка — и до грызни этих незнакомцев ей не было никакого дела.

Теперь она хотела только спасти тех, без кого не видела своей жизни.

—Вижу, вам не нравится вид моей руки, —Поморщился Бастард, натягивая перчатку, —Я редко кому ее показываю, но ни у кого она не вызвала симпатии. Разве что у того, кто ее такой сделал…

—И к-кто же это? —Девушка сама не знала, зачем задала этот вопрос.

—Боюсь, его имя вам ничего не скажет, —Мятежник натянуто улыбнулся, —Кейн Джиф. Личный телохранитель советника альянса.

Лорента отвернулась, чтобы скрыть свое удивление. Впрочем, она и без вида обезображенной руки знала, на какие страшные вещи способен беглый каторжник — но то, что в прошлом он был… Это объясняло, почему они с дружком так легко захватили корабль Чарли.

—Это все, что вы хотели знать? —Сощурился Бастард, —У меня не так много времени, чтобы тратить его на разговоры.

Лорента поспешно кивнула и, не забыв почтительно поклониться, поторопилась покинуть зал аудиенции. Шаги ее были слишком быстры, дверь за ней захлопнулась слишком громко — страх читался в каждом ее движении. Вряд ли Бастард не обратил на это внимания.

Она толком не понимала, куда идет, пока не добралась до какого-то узкого безлюдного коридора с незанятыми нишами для ваз или статуй — в зависимости от того, на что у Бастарда хватит денег. В такую нишу девушка и забилась, чтобы дать волю слезам.

Только здесь ее оставят в покое и не станут лезть с расспросами.

Мысли, с которыми она боролась много дней, теперь обрушились на нее с мощью лавины. Сбылось все самое худшее, что только можно было предположить — а что с этим делать, она не знала. Ловушка захлопнулась, и она сама была виновата в том, что это случилось.

Когда поток слез иссяк — а случилось это не раньше, чем через полчаса — Лорента решительно поднялась на ноги и, почти не опасаясь заблудиться, направилась в ту часть станции, которую прежде по понятным причинам избегала.

Это следовало бы сделать гораздо раньше — может, тогда она не загнала бы себя в такую глубокую яму — но прошлого не изменить, а потому теперь ей предстояло долго и унизительно расхлебывать ту кашу, которую она сама же и заварила.

Скорее всего, именно страх помог ей найти покои Ная так быстро — потому что они располагались черт-те где, на пересечении нескольких коридоров и лестниц, на самом краю жилого крыла. Благо, сейчас поблизости никого не было, а значит, ее визит может остаться незамеченным.

И все же, прежде, чем постучать, она пару раз порывалась уйти.

Как назло, Най открыл дверь не сразу, вынудив ее помучиться в сомнениях еще с полминуты, но когда он все же застыл перед Лорентой на пороге, она поняла, что в любом случае оказалась бы здесь. Рано или поздно.

Ни проронив ни слова, он отступил в сторону, пропуская девушку в свою комнату. Лорента не помнила случая, когда его лицо было бы более бесстрастным, чем сейчас — и как он только умудрялся держаться так хладнокровно?

И лишь это его безразличие — мнимое или настоящее — удерживало Лоренту от того, чтобы броситься ему на грудь и разрыдаться.

Закрыв за ней дверь, Най прижался спиной к стене и сложил руки на груди:

—Чем могу быть полезен, леди Лорента?

Сражаясь с уязвленной гордостью, девушка подняла на него глаза. Най смотрел исподлобья, губы его были плотно сжаты, а челюсти напряжены.

И все же она не могла не признать, что жизнь на станции явно пошла ему на пользу — лицо приобрело здоровый оттенок, круги под глазами почти исчезли, а без них даже впалые щеки казались чем-то необычным, а не пугающим.

—Най, я хотела…

—Если пришли справиться о моем здоровье, все в порядке, —Опередил ее он, —Еще раз спасибо.

Черт, ну почему это было так сложно!?

—В случае, если это все, не смею вас задерживать, —Най кивком указал на дверь, —Страшно представить, сколько дел у Хранителей каждый день…

Да что он вообще себе позволяет!? Разве по ее лицу не было понятно, что она пришла извиниться? Мог бы хоть как-то поспособствовать, вместо того, чтобы мешать ей собраться с мыслями.

—Тебе не идет язвительный тон, —Расправила плечи Лорента.

—А тебе — врать всем вокруг. Но ты же продолжаешь это делать, —Развел руками ученый, —Чем я хуже?

Так вот, что он там себе понадумал!

—Я не врала тебе, —Возразила девушка, —С того самого момента, как ты спас мне жизнь на одиннадцатой.

Най не смотрел на нее. Решимость его вмиг куда-то подевалась, хотя злость все еще была с ним — в этом Лорента не сомневалась.

—Давай же, скажи, что ты жалеешь об этом, —Девушка шагнула к нему.

Най мотнул головой и поднял на нее пылающий взгляд:

—Зачем ты пришла?

Самое сложное. “Давай же, сделай уже это!” — приказала себе Лорента.

—Сказать, что ты был прав насчет Бастарда. Лучше уносить отсюда ноги, пока не поздно, —На одном дыхании выпалила девушка.

Най не поверил своим ушам:

—Я схожу с ума, или ты признала, что ошибалась?

Заметив, что его тон стал гораздо мягче, Лорента с облегчением выдохнула.

—Перестань, —Отмахнулась она, —Я уже делала это прежде.

—Если бы делала, мне бы не пришлось тянуть это признание из тебя клещами, —Возразил Най, —Но это уже прогресс.

Да уж, так просто ей не отделаться. Най все еще продолжал насмехаться — пусть и не так яростно, как пару минут назад.

Лорента окинула взглядом записи и раскрытые книги, что лежали на столе. Теперь затея Ная поломать Бастарду все планы не казалась девушке таким уж безумством — разве что она стала считать ее еще более рискованной.

Знал ли он, с каким чудовищем имеет дело?

—Най, я говорила с ним, —Сообщила Лорента.

—И что? —Най запустил руки в карманы, —Он был недостаточно учтив?

Девушка подошла еще ближе. Теперь их разделяли всего несколько шагов. И почему-то от этой мысли волоски у Лоренты на загривке вставали дыбом.

—Ты прекрасно понимаешь, о чем я, —Она чувствовала кожей тяжесть его взгляда, —Этот человек не остановится ни перед чем…

На мгновение ей показалось, что Най в замешательстве. Он тщетно искал взглядом место, куда можно спрятаться. И когда понял, что это бесполезно, вновь перешел в наступление:

—Зачем ты вернулась!? —Ученый почти кричал, но глаза окончательно выдали его. Так не смотрят на людей, которых ненавидят и хотят выставить за дверь, —Неужели тебе так нравится мучить меня?

От этого обвинения Лорента даже растерялась:

—О чем ты?

—Хватит! —Рявкнул Най, —Хватит давать мне надежду! Мне никогда не стать тебе ровней. И знаешь что? Я не хочу ей быть! Ты — Хранительница, а я — книжный червь с колонии, куда не заносит птиц твоего полета. Найди себе уже кого-нибудь под стать…

Каждое слово было для Лоренты как удар плетью. Но еще больнее было осознавать, что всю свою жизнь она мечтала о том, что на деле не стоило и ломаного гроша.