Лучшим вариантом по-прежнему был стул.

Хотя против парней с винтовками, что переступили через порог и встали по обе стороны от двери, он ничего не сделал бы даже с револьвером.

Он понятия не имел, зачем Бастард приказал запереть его здесь сразу после прибытия на станцию. Про почтенных сынов с пятнадцатой колонии он знать не мог, о его связи с Нильсом тоже бы не догадался, да и за Чарли Алмаза его не принял бы даже слепой. У Вэйла была уйма времени, чтобы придумать кучу подходящих ответов на этот вопрос, но он бросил эту затею почти сразу.

Гораздо больше его волновало, как отсюда выбраться.

Следом за охранниками в комнату ввалился еще один человек. И черт, лучше бы Вэйл остался лежать!

Так он хотя бы высказал бы ему свое неуважение.

—Так и знал, что это окажешься ты, —Нильс Конлан вытащил из кармана платок и вытер им потную шею, —Кто же еще?

Вэйл демонстративно отвернулся от взгляда его свинячих глазенок.

—Время тебя любит, —Нильс опустился на стул, и тот противно скрипнул, —Совсем не изменился за эти годы.

—А ты еще больше ряху нажрал, —Фыркнул Вэйл, —Не боишься, что треснет?

Закурить захотелось так сильно, что пилот не сдержался и все-таки нашарил в кармане портсигар. Совершенно пустой.

—И манеры все те же, —Хмыкнул Конлан, потянувшись к карману замызганного комбинезона, —Правду говорят, сколько волка не корми…

Задумчиво замолчав, он протянул Вэйлу сигарету.

—Зачем ты пришел? Позлорадствовать? —Пилот наконец нашел в себе силы повернуться и посмотреть в это ненавистное рыло.

—Больно ты мне нужен! Дельце есть. Освободитель просил.

—И где же он сам? —Нахмурился Вэйл, —Или я такая мелкая сошка, что ко мне можно и шавок подсылать?

Оказывается, годы тюрьмы заставили его подзабыть, что за человек Нильс Конлан. Мясистый кулак врезался Вэйлу в челюсть так неожиданно, что он не успел даже отреагировать. От удара его отбросило к стене, и пилот безвольным мешком рухнул на койку.

—А я еще за тебя поручился… —С сожалением цокнул языком бывший капитан, —Ублюдок неблагодарный!

—И чего же твой хозяин от меня хочет? —Вэйл осторожно потрогал ноющую челюсть.

Стоило ему убрать руку от лица, как пальцы Нильса сомкнулись у него на горле. Надо было признать, что для своего возраста и комплекции он двигался неестественно быстро, а силой отличался поистине медвежьей — Вэйл бил ногами и брыкался, обеими руками пытался ослабить тиски у себя на горле, но Конлан так и не отпустил его, пока сполна не насладился страданиями бывшего подчиненного.

—Ты мне с этим завязывай, Кертен, —Он дохнул на Вэйла застарелым перегаром, —Я тебе не шпана из подворотни. А ты здесь не больше помойной крысы…

Пальцы на горле разжались, и пилот судорожно схватил воздух, больше всего на свете боясь того, что Нильсу снова придет в голову повторить этот свой приемчик.

—Ч-что вам от м-меня нужно? —Хрипло выдавил он, держась за измученную шею и глядя на то, как Нильс заново усаживает свой зад на стул.

—Войдешь в группу по сборке движка. Такого же, как стоит на “Алмазе”.

—Но… такой движок, —Вэйл никак не мог справиться с голосом, —Никто не знает, по какому принципу он работает. Чарли сделал его в единственном варианте…

—Так узнай, мать твою! —Рявкнул Нильс, —На кой хер ты еще нужен?

Вэйл всегда вздрагивал от его крика. А сейчас — тем более.

—И что потом? —Вэйл чувствовал, как дрожь охватывает все тело, —Он что, хочет вылететь на нем за пределы системы?

—А это уже не твоего ума дело!

—Ладно, тут ты прав, —Кивнул пилот, —Но я не был бы пиратом, если бы не спросил о цене. Что он мне предлагает?

—А то ты не догадываешься, —Скривился Нильс. На счастье Вэйла, рука капитана на этот раз потянулась не к его шее. Конлан ткнул себя куда-то в район заплывших жиром ключиц и хищно улыбнулся, —Не говори, что тебя не волнует эта штука.

Несмотря на то, что выбора Вэйлу не оставили, он не стал бы говорить, что ситуация, в которой он оказался, теперь казалась ему такой уж паршивой. Как-никак, пространство для маневра у него было — при хорошем раскладе можно было бы даже и от механизма избавится, и Нильсу с сыночком отомстить. Придется, конечно, изрядно попотеть, но подарков судьбы он и не ждал.

—Когда я закончу, мне разрешат свалить отсюда? —Вэйл понимал, что этим вопросом он фактически дает согласие служить Бастарду.

Нильс, похоже, знал, что он об этом спросит:

—Я лично вышвырну тебя со станции, чтобы никогда больше не видеть твою неблагодарную рожу.

*

Платье, которое обещала Эсме, было готово на следующий день. Еще через два дня девушка притащила Лоренте блузу и юбку, сшитые по тем же меркам, и объяснила, что любая ее прихоть будет исполнена по первой же просьбе.

Ничего подобного Лорента не носила с детства — фасоны и ткани, к которым она привыкла, были проще и дешевле, да и смотрелись не в пример скучнее. Теперь же она вновь была одета сообразно статусу Хранительницы и жила в покоях, которые, пусть и не полностью, но напоминали ей родной особняк на второй колонии — обитая бархатом мебель, тяжелые шторы, картины на стенах и великолепная электрическая люстра под потолком.

Вот только все это не приносило ей и капли той радости, какая рисовалась девушке в мечтах — а все потому, что способность наслаждаться роскошью полностью вытеснили ярость и чувство какой-то неправильности, ошибочности происходящего.

Нет, она вовсе не жалела о том, что сказала Наю, но сомнения в себе и окружающих грозились сожрать ее заживо. Поначалу Лорента думала, что все эти гнетущие мысли — последствия затяжной усталости и непрестанного напряжения, но дни сменялись один за другим, а легче не становилось. Не помогали ни разговоры с бабушкой, внезапно решившей плыть по течению и поддаться обстоятельствам, ни расспросы новых знакомых о Бастарде и всем, что было с ним связано.

—Станция? А что станция? —Хмурилась Эсме, поглаживая холеную белую кошку кончиками пальцев, —Меня мало волнует, на чьи деньги она построена. Главное, что не на мои.

—А сам он откуда? И как его зовут? —Лорента не теряла надежду докопаться до правды, но Эсме либо не хотела отвечать, либо действительно не интересовалась прошлым человека, который предоставил ей все необходимое для жизни.

—Боже мой, понятия не имею! —Скривилась Хранительница, —Если тебе так интересно — спроси у него сама.

В тот момент Лорента и сама подумала об этом. Но спросить почему-то не решалась. Бездействовать было тревожно и неприятно, но ворошить то, о чем она не имела никакого представления — поистине страшно. Она и без того ходила по лезвию, держа в тайне истинный замысел Ная.

Девушка прекрасно понимала, что отговорить и переубедить его не получится, но лишить силы всю Триаду лишь из-за того, чтобы она не досталась человеку, которому он не доверял — казалось ей чем-то из разновидностей мании величия. Способов помешать ему, не подвергая при этом гневу и закономерному наказанию от Бастарда, она не видела, а потому продолжала бездействовать, день ото дня слоняясь между досуговыми залами, покоями Хранителей и собственной комнатой, ведя пустые разговоры, раскладывая пасьянсы и музицируя.

Быть может, наставить Ная на путь истинный удалось бы Вэйлу, но никто из людей, с кем она общалась, даже не слышал о человеке с таким именем — должно быть, пилот отбыл со станции при первой же возможности и уже думать забыл об их с Наем существовании.

Вот и выходило, что несмотря на размеренный темп жизни Хранительницы, проводящей время в разговорах и медлительных развлечениях, Лорента продолжала ворочаться перед сном и в испуге вскакивать по ночам, когда сновидения вновь и вновь подбрасывали ей образы, видеть которые со спокойной душой она не смогла бы, даже если бы с корнем вырвала из сердца все воспоминания о Нае.

А она этого не сделала. И не сделает никогда в жизни.

Уж слишком ценно было все то, что она пережила, пока гналась за Клеткой. Даже здешняя роскошь и беззаботность не могла сравниться с той бурей эмоций, опасности, риска и нежности, что подарила ей экспедиция. Здесь она ни разу не играла на виолончели так самозабвенно, не лгала так изысканно и не танцевала так старательно, как тогда. И все это, как ни крути, тянуло за собой неизбежные мысли о Нае.