— Ты хотя бы выполнил условия нашей сделки? — потребовал Роман, резко вставая на ноги. — Дима, ты, чёртов высокомерный дурак, ты дал ему пузырёк?

Но Дмитрий Федоров, который всегда был слишком высокомерен, чтобы испытывать стыд, не поддался на уговоры Романа.

— Я не считаю, что ваша сделка заслуживает моего одобрения, — прямо сказал Дмитрий и отвернулся, оставляя Романа позади.

Роман же бросился бежать.

— Пожалуйста, — сказал он Бриджу, его руки все еще дрожали. На часах было тридцать минут первого ночи. Судя по всему, Роман надеялся, что воскресенье — разумное время, чтобы поторговаться. — Бери, бери всё, что тебе нужно. Мой брат… Я не должен был доверять своему брату, — кипел он. — Он слишком ослеплён своей нежностью и своими воспоминаниями…

— Вообще-то, твой брат высказал несколько замечательных замечаний, — лениво заметил Брин, закидывая ногу на ногу. — Почему я должен довольствоваться твоей кровью, Роман? Она даёт мне лишь крохи от того, что ты имеешь. А ты слабеешь с каждым днём. Вряд ли этого достаточно, чтобы многого добиться, и уж точно я ничего не смогу сделать сам. Нет, я думаю, он сделал довольно убедительное заявление, — утвердительно произнес Брин, разглядывая свой бокал. — А теперь я бы предпочел что-нибудь получше, если ты хочешь, чтобы я возобновил нашу сделку.

— Получше? — повторил Роман, не веря своим ушам. — Посмотри на меня! Сколько ещё ты хочешь?

В этот момент Брин поднялся со своего места и шагнул вперёд, останавливаясь рядом с Романом.

— Наша предыдущая сделка, как ты помнишь, была расторгнута сегодня вечером из-за того, что ты не заплатил.

Роман напрягся.

— Я не подводил тебя. Тебя подвел мой брат.

— Формальности, — невозмутимо ответил Брин. — Если ты хочешь возобновить наше соглашение и спасти себя, Роман, мои требования очень просты: мне нужна магия Дмитрия Фёдорова., — сказал он, и Роман почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— Почему? — спросил он. — Почему Дима?

— О, я не знаю, Рома, — заметил Брин, резко разворачиваясь к барной стойке и наливая себе ещё виски. — Возможно, потому, что твоё виски слишком лёгкое. Возможно, оно уже слишком слабое. А может, мне просто нравится повышать ставки для собственного развлечения. Или, может, я чертов фейри, — предположил Брин, сделав осторожный глоток и дождавшись его одобрительного кивка, — и я заметил кое-что получше, чем то, что имею сейчас.

А как насчёт кого-нибудь другого? — в отчаянии вмешался Роман. — Только не Дима. Кого-то равного ему.

— Кто может сравниться с Дмитрием Фёдоровым? — Брин усмехнулся. — Конечно, не ты.

Роман поморщился.

— Что, если я дам тебе… — он сделал паузу, моргнул. — Что, если я дам тебе магию Марии Антоновой вместо этого?

Эти слова заставили Брина замереть, что сразу же выдало его. На кон было поставлено нечто ценное, что даже такой искушенный игрок как Бридж не смог скрыть своего интереса. — И как ты это сделаешь? — спросил Брин, хотя Роман видел — сделка уже почти заключена.

— Это непросто, — медленно произнёс Роман, — и это может занять время. Но да, это возможно.

В этом не было ничего невозможного. Марья Антонова и Дмитрий Федоров, при правильно разыгранных картах, всегда были подобны спичке, которую вот-вот подожгут. Они всегда были на волосок от катастрофы. Два человека, рожденные не только для противостояния, но и для того, чтобы быть предназначенными друг для друга, и Роман не сомневался, что их воссоединение станет тем самым взрывом, который ему нужен. Марья не смогла бы убить Дмитрия; Дмитрий не смог бы ей противостоять. В лучшем случае Дмитрий Фёдоров был самой большой слабостью Марьи Антоновой. В худшем — она была его.

И, конечно же, — соблазнительно шептал голос в голове Романа, — в этой патовой ситуации между наследником Антоновых и наследником Фёдоровых, сам Роман мог бы наконец получить возможность возвыситься. Он мог бы выступить в роли верного сына, не изменяющего своей верности, и тем самым пощадил бы брата, и удостоился бы чести окончательно уничтожить самую могущественную ведьму семьи Антоновых.

(Одно приводит к другому.)

— Так мы заключили сделку? — произнёс Роман, протягивая руку. — Я отдам тебе магию Марии Антоновой, а взамен наша сделка будет продолжена. Ты поможешь мне сломить её, и я дам тебе то, что ты хочешь.

— А если ты потерпишь неудачу? — спросил Брин.

— А если я потерплю неудачу, — сказал Роман и сглотнул, — я отдам тебе Диму.

Он, конечно, не отдаст. Он был уверен, что до этого не дойдёт.

Брин смотрел на его протянутую руку, раздумывая.

— Договорились, — наконец сказал он, сжав ладонь Романа своими длинными, тонкими пальцами. Их кожа соприкоснулась, и Роман почувствовал едва заметное покалывание магического соглашения, закрепляющего их сделку. — Хотя, должен сказать тебе, Мария уже знает, — добавил Брин с легкой улыбкой, и Роман моргнул.

— Что знает?

— Она знает, что её кто-то обманул, — нейтрально ответил Брин, отпуская Романа. — И почему-то подозревает вашу семью. К сожалению, — продолжил он, сделав очередной глоток виски, — один из её весьма надёжных информаторов счёл нужным сообщить ей свои подозрения где-то около полуночи накануне сорвавшейся сделки. И, как мне кажется, Мария весьма недовольна тем, что услышала.

На мгновение Роман застыл в недоумении. Но как только слова улеглись, он бросился вперед и схватил Брина за лацканы пиджака.

— Почему ты не сказал мне об этом до того, как мы заключили сделку?

— Мне показалось, что это в первую очередь семейное дело, — ответил Брин, отталкивая Романа и делая еще один медленный глоток. — Кроме того, я не думал, что ты способен предложить мне всё, что я захочу. Но, похоже, я ошибался. Спасибо за это, кстати.

Это была ужасная новость. Самая ужасная, насколько Роман мог судить, и он чувствовал себя вполне заслуженно обманутым, понимая теперь, почему Брин так легко согласился на новую сделку взамен прежней. — Но она придет и за мной, и за Димой, — быстро сказал Роман, ерзая на месте. — А мы не готовы… Я не готов…

— Как жаль, — пренебрежительно согласился Брин. — Но я уверен, что вы что-нибудь придумаете. В конце концов, — сказал он, звонко опуская в бокал кусочек льда, — я уверен, что вы не захотите, чтобы я еще больше расстраивался, видя, что жизнь вашего брата поставлена на карту.

При этих словах Романа окатила волна отвращения и он уставился на него.

— Что ты можешь сделать со мной, с любым из нас? — потребовал он. — Ты не ведьмак, Бридж..

— Нет, не ведьмак, — подтвердил Брин, — и это, пожалуй, самое интересное. Как ты думаешь, обрадуется ли Кощей Бессмертный, узнав, что его сын задолжал мне? — спросил он, и, заметив, как напряглось лицо Романа при упоминании отца, Брин просто пожал плечами, и тени на стене заплясали в пространстве между ними. — Я так и думал. Все знают, что Кощей думает о живых существах, а теперь, после всего, что произошло, твой долг стал ещё весомее. Твои часы тикают, Роман Фёдоров. Не заставляй меня ждать.

Возвращение Романа домой после встречи с Бриджем было как в тумане, в ушах глухо отдавался сердитый голос Дмитрия: «Рома, о чем ты думал? Я не могу позволить тебе это сделать… Я ничего не могу сейчас исправить, но надеюсь, что Марья выслушает меня… Возможно, она сможет простить меня…»

(Одно приводит к другому…)

— Не вмешивай в это моих братьев, — сказал Дмитрий Марии Антоновой прямо перед тем, как она его убила. Точнее, попыталась убить. Роман хранил свою тайну несколько дней, с нетерпением ожидая неизбежного. Он ждал, что Мария вспомнит о своей любви к Дмитрию, раскается, начнёт искать его. Ждал, что она не сможет устоять перед соблазном, который всегда испытывала к нему, попадётся— и винить в этом будет некого, кроме себя самой. Но когда Мария вернула Дмитрия — как Роман и предвидел, — всё оказалось гораздо хуже. Потому что тогда он услышал правду о верности брата из собственных уст Дмитрия: