САША: не подумай ничего лишнего, но я не собираюсь тебя останавливать
САША: это сулит мне слишком много проблем
САША: придется куда-то спрятать труп и все такое
ЛЕВ: твою мать
САША: мы c Галей будем работать вместе, но у нее свидание в 8 часов
САША: она всегда опаздывает, так что, как насчет, в 8:27?
ЛЕВ: точность в деталях, как мило
ЛЕВ: сейчас 8:27
ЛЕВ: разве вы не закрываетесь в 9?
САША: да, но к тому времени ты уже уйдешь
ЛЕВ: ой
ЛЕВ: саша
ЛЕВ: слова могут ранить
САША: не будь ребенком, Лев
САША: сколько бомбочек для ванны ты хочешь?
ЛЕВ: хотя бы четыре
ЛЕВ: нет, пять
САША: это слишком много ванн
ЛЕВ: ты мне это показала
ЛЕВ: это твоя вина
САША: ок
ЛЕВ: боже, ты чудовище
II. 13
(Мелочи)
— Папа, — позвал Роман, и Кощей обернулся, рассеянно взглянув на него.
— Есть новости, Ромчик? — подсказал Кощей, и тот кивнул.
— Сегодня вечером Лев встречается с дочерью Яги. Он узнает, кто новый дилер.
Кощей тут же нахмурился. Это не входило в его планы.
— Ведьмы антоновы не очень-то охотно делятся своими секретами, — осторожно прокомментировал он, на что Роман лишь пожал плечами.
— Я верю в Льва, и, в любом случае, мы уже знаем большую часть того, что нам нужно. Осталось только узнать, где и когда это можно пресечь, а тогда…
— Яге это не понравится, — предупредил Кощей. — Ты ведь не слишком хорошо знаком с ее дочерьми. Когда я сказал подсадить8 Левку, я имел в виду незнакомых людей. А с ведьмами Яги шутки плохи.
Роман ощетинился, почувствовав неодобрение отца.
— Я знаю, что делаю, папа.
— Надеюсь, Роман, — Кощей задумчиво провел рукой по щеке. — Но разве Дима бы так поступил, как думаешь?
При этих словах выражение лица его второго сына изменилось, став непроницаемым.
— Дима лежит полумертвый в своей постели, папа, — сказал Роман, цедя слова сквозь зубы. — Именно его поступки привели нас сюда, не так ли? Поэтому сейчас мы делаем то, что сделал бы я.
— Я не сомневаюсь в тебе, Ромик, — осторожно сказал ему Кощей. — Я просто скучаю по своему сыну. Мне давно не приходилось действовать без него.
— Я твой сын, — упрямо ответил Роман. — В той же степени, что и Дима.
Кощей со вздохом протянул руку к Роману, взял его за подбородок и всмотрелся в лицо, в котором видел самого себя в молодости. Роман был таким же мрачным и решительным, как и он сам когда-то. Дмитрий же был их полной противоположностью.
— Яга причинила мне много зла, — тихо сказал Кощей. — Но никогда не заходила так далеко, как сейчас. Яга покусилась на моего Диму, и этого я ей не прощу. — Он сделал паузу, а затем добавил: — Сделай всё, что нужно, чтобы привлечь Марию Антонову к ответу, Роман. И её мать тоже. Чего бы это ни стоило. Я верю, что ты заставишь Ягу страдать так же, как страдаю я.
— Да, папа, — ответил Роман, обретая твёрдость и уверенность. Он приподнял подбородок, высвобождаясь из отцовской руки. — Клянусь, папа, я заставлю Ягу и её дочерей заплатить.
— Хорошо, — Кощей устало откинулся на спинку стула, ощущая, как ломит старые кости. — Не подведи меня, Ромик.
— Я не подведу, — пообещал Роман.
II. 14
(Короткие разговоры)
— Ты выглядишь обеспокоенной, Марья Антонова, — заметил Бридж, разливая виски из запасов своей матери. — Чем я могу помочь?
Марья перехватила стакан и сжала его длинными пальцами — взгляд Брина не упустил ни одного ее движения.
— Ты можешь ответить на несколько моих вопросов, — сказала она, — что, как мы оба знаем, ты так сильно любишь делать.
— Не бесплатно, — поправил он, наблюдая за тем, как Марья делает пробный глоток. — Хотя, если ты постараешься задать вопрос вежливо, — задумчиво добавил он, наливая себе второй стакан, — я, возможно, проявлю благосклонность.
— Что ж, тогда, — произнесла Марья, — похоже, мы зашли в тупик.
В ответ на это Бридж широко улыбнулся и приподнял бокал в молчаливом тосте, а после опустился на стул напротив нее.
Человек по прозвищу Бридж, известный своим смертным клиентам и Марье Антоновой как Бринмор Аттауэй, получил это имя благодаря своим обширным связям во всех сферах Манхэттена — как магических, так и человеческих. Незаконнорожденный сын влиятельного (хоть и смертного) политического деятеля и матери-фейри без магических способностей, Бринмор, или просто Брин, успел примерить множество ролей: от юриста-контрактника в уолл-стритовской фирме до коварного дилера, поставляющего товар осторожным ведьмам из окрестных кварталов. В последнее время он стал агентом по торговле людьми и информатором семьи Антоновых, где Марья была его главным куратором. Брин пользовался популярностью прежде всего благодаря своим знаниям (и умению заключать сделки), поскольку он жил среди представителей обоих основных видов, располагающих деньгами.
Он был красив, как и все фейри, и скользок, как все юристы, но при подходящих обстоятельствах умел быть полезным. Марья, у которой были вопросы, требующие ответов, как обычно, не стала мешкать.
— Я хочу знать, что Федоровы сделали с Дмитрием, — сказала она.
— С чего ты взяла, что я знаю? — возразил Брин, пожимая плечами. — Я в курсе лишь того, что известно всем: старший Федоров был отправлен в отставку, и виноваты в этом Антоновы.
— Но он не умер, — заметила Марья.
Брин усмехнулся.
— Тебя это огорчает?
— Я нахожу это… — Марья на мгновение задумалась, подбирая слово, и, наконец, остановилась на: — любопытным.
— Что ж, в таком случае тебе стоит улучшить качество своих убийств. Насколько я могу судить, они, похоже, не очень успешны.
— Если бы я хотела его смерти, Бридж, он был бы мертв.
— Ты так говоришь, и все же…
Брин многозначительно замолчал, закинув ногу на ногу. Марья щелкнула пальцами, и виски из его стакана вдруг пролилось ему на рубашку.
— Ой, — пробормотала она, и Брин сердито уставился на неё.
— И всё это потому, что я указал на очевидное? Дмитрий жив, ты ведешь себя необычайно мелочно, а это, между прочим, блядский шелк, — сообщил он ей, жестом указав на свою одежду. — Не говоря уже о том, что виски был подарком.
— Рука соскользнула, — сказала Марья и сделала глоток. Но, заметив его раздраженный взгляд, вздохнула и взмахнула другой рукой, чтобы убрать пятно с ткани. — Какой же ты капризный маленький фейри.
— Это, — сказал он, — едва ли можно назвать вежливой просьбой.
— Прошу тебя, Бридж. Тебя ведь никогда не интересовала моя любезность.
— Тогда, может быть, тебе стоит уйти.
— Уйти, не получив того, за чем пришла? Бридж, ты снова меня недооцениваешь.
Они оба сделали паузу, неспешно потягивая напитки, пока каждый обдумывал дальнейшие слова.
— Ты пришла без своей поддержки, — заметил Брин, не слишком вежливо указывая на отсутствие Ивана рядом с ней. — Я даже начал испытывать к нему тёплые чувства. — А ты?
Она потягивала напиток из своего бокала, выжидая подходящего момента.
— Забавно. Он ненавидит тебя.
— А, значит, ты отослала его, чтобы мы могли побыть наедине? Я так и знал, — сказал Брин, лениво облизывая губы. — Скажи только слово, Марья, и от твоего мужа можно будет легко избавиться.
— Пожалуйста. — Марья покачала головой и откинулась на спинку дивана. — Секс тебя никогда не удовлетворит, Бридж. Мы оба знаем: либо сила, либо ничего.
— У нас есть что-то общее, не правда ли? — спросил он, затем, с вызывающей ухмылкой, добавил: — Попробуй меня и узнай.
Она посмотрела на свой бокал, делая вид, что рассматривает игру света на нем.
— Это даст мне ответы?
— О Федоровых? Или о чём-то другом? Может быть, о царствах живых и мертвых? Боюсь, что да и да, — беспечно вздохнул Брин, напуская на себя коварный шарм. — Не говори никому, Марья Антонова, но я просто обожаю разговоры в постели. Я дам тебе все ответы, которые тебе нужны… и даже несколько таких, которые ты захочешь вернуть назад.
