III. 6

(Трансформация)

— Не слишком ли рано влюбляться в тебя, Саша? — спросил Лев прошлой ночью, крепко обнимая ее в промежутках между моментами, когда она вынужденно принимала сомнительные решения; между столь же нежелательными, но неизбежными вспышками страсти, которые, без сомнения, будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

— Слишком рано, — пробормотала она, барабаня пальцами по его плечу. Она почувствовала, как он улыбнулся, уткнувшись носом в ее волосы. Саша прижалась лицом к его груди, решив не говорить правды: что он уже увлек ее за собой.

Но, несмотря на ее собственные чувства, мысли упорно возвращались к тому, что она услышала, когда его брат ломился в дверь. Она знала, что ее сестру убил кто-то из Федоровых, но отчего-то хотела верить, что это был сам Кощей — злодей, которого она боялась с детства, демон, похитивший ее сестру. Не Лев или его братья. Не кто-то, кто был так близок ей по возрасту и положению, и не тот, кто ворвался в комнату Льва, как это могла бы сделать одна из её сестёр.

— Если бы я потерял своего брата, — сказал он, — я бы отправился за его душой на край света.

При этом воспоминании Саша почувствовала себя глупо; ей стало холодно и унизительно от осознания: когда Лев нашел ее — когда их жизни столкнулись — он сам уже потерял брата и едва избежал его потери по счастливой случайности. Должно быть, тогда он жаждал мести так же, как и она сейчас. Федоровы уже однажды пошли против ее семьи, и он сказал не доверять ему, не так ли?

Лев сказал: «Утром я стану твоим врагом».

Она сказала, что они могут оставить свои секреты за дверью, но возможно ли это на самом деле? «Только не Лев», — подумала она в тот момент, когда узнала, где умерла ее сестра. Только не Лев, но не был ли он каким-то образом замешан? И не была ли она сама замешана в действиях своей матери, своих сестер — в том, что скоро станет ее собственным преступлением?

Эти мысли не давали Саше покоя, пока она не вернулась домой и не обнаружила в своей комнате незнакомца.

Не незнакомец, поправилась она себя, подходя ближе.

— Иван, — тихо произнесла Саша, протягивая руку. Он вздрогнул, словно очнувшись от своих мыслей.

— Саша, — ответил он, прочищая горло. Они никогда раньше не говорили наедине, и ей показалось странным услышать его голос. Она представляла его резким и острым, как оружие, таким же угрожающим, как и его кулаки. Но он был глубоким и мягким, словно густой мед. — Извини, я не хотел мешать.

Она замялась.

— Моя мама знает, что я была…

— Нет, нет, — заверил ее Иван, опустив взгляд. — Но я не советую тебе оставаться одной. Особенно сейчас.

Саша кивнула и села рядом с ним на кровать.

— Ты знаешь, что произошло? — мягко спросила она. Иван покачал головой. Было очевидно, что это причиняло ему боль, и она решила больше не настаивать на подробностях. — Я все время спрашиваю себя, что бы она хотела, чтобы я сделала, — призналась Саша, подтянув колени к груди и опустив подбородок на них. — Кажется, я никогда не просыпалась утром, не зная ответа.

Иван заерзал, чувствуя себя неуютно.

— Прости, — пробормотал он спустя мгновение.

— Это не твоя вина, — выдохнула Саша, бросив на него взгляд, в котором смешались упрек и, как ей хотелось верить, утешение. — Никто на свете не смог бы помешать моей сестре делать все, что она хотела, я просто не понимаю…

Она затихла, поморщившись.

— Не понимаю, что случилось, — призналась Саша. — Мама ничего толком нам не сказала. Это правда, что… — Саша перевела дыхание и посмотрела на Ивана. — Машу действительно убили в хранилище Кощея?

Иван либо не мог смотреть на нее, либо не хотел.

— Да.

— Что она там делала?

Она подождала, но ответа не последовало. На самом деле она и не надеялась, что он знает.

— Ты думаешь, это сделал сам Кощей? — тихо спросила она. — Или…?

— Я не знаю, — покачал головой Иван, затем опустил подбородок. — Но все равно виню его. И себя. — Он сглотнул. — Я виню всех, но больше всего — сыновей Федорова.

— Правда? — спросила Саша, и, хотя Иван не ответил, она вдруг вспомнила, что слышала утром от Романа: «Правила игры меняются». Она услышала и собственные мысли: «Не Лев. Лев бы никогда. Но если все-таки он?

Если это не он, тогда не о чем беспокоиться. Если он никогда не пытался навредить ей или ее семье, то и сейчас не стал бы.

Если же это был он, тогда…

Саша напряглась, отбрасывая чувства в сторону.

— А что, если мы сможем выяснить, кто за этим стоит? — осторожно предположила она, задумчиво проводя пальцем по губам. — Кто-то ведь наверняка знает, что замышляют Федоровы?

Она снова посмотрела на Ивана, но тот молчал.

— Скажи только одно, — попросила она, и он заметно вздрогнул, словно колебался, может быть, из опасения. — Как моя сестра узнала, что сыновья Федорова пошли против нее?

Иван замер, оценивая, насколько опасно разглашение этой информации, но в итоге вздохнул, уступая.

— У Марьи был информатор, — признался он. — Мужчина. Фэйри.

— Тогда мы должны его найти, — сказала Саша, поднимаясь на ноги. — Поговорить с ним. Выяснить, что он знает.

Реакция Ивана была молниеносной — он схватил ее за руку, удерживая на месте.

— Нет, Саша, — твердо сказал он, не отпуская, пока она не согласилась остановиться. — Я не отведу тебя к нему. Он опасен, — пояснил он тихим голосом. — Твоя сестра никогда бы не позволила это. Она бы мне не простила.

— Моя сестра мертва, Иван, — напомнила Саша, вновь чувствуя, как боль сжимает ее сердце, высушивает его. — Ее больше нет. Но если она доверяла ему и пользовалась его помощью, то и я могу. Я такая же ведьма Антонова, как и моя сестра, — добавила она, поднимая подбородок. Впервые это прозвучало так, будто сама Марья могла бы их одобрить. — Я Антонова, и мы ничего не боимся. Если ты действительно хочешь исполнить ее волю, Иван, тогда ты поможешь мне сейчас. Понял?

Иван, удивленно моргнув, словно увидел ее впервые. Она вдруг поняла, что, возможно, так оно и есть.

— Ты больше всех похожа на нее, — тихо заметил он после паузы. Это было серьезное заявление. Саша знала об Иване немного, но одно было очевидно: он служил ее сестре с такой преданностью, что едва покидал ее даже на миг. В ответ она кивнула с уверенностью, которая могла бы принадлежать самой Марье.

— Знаю, — сказала она. Хотя правильнее было бы сказать: «Надеюсь, ты прав».

Иван позволил себе качнуть головой.

— Я отведу тебя к информатору Маши и присмотрю за тобой, — выдохнул он, сдаваясь. — Но тебе придется быть осторожной. Он будет угрожать, так что я не смогу тебя защитить. Бридж — не просто посредник, — предупредил он, — и уж точно не обычный преступник. Он утаит информацию, если ему это выгодно. Он предаст, если это будет в его интересах.

— Но он скажет мне то, что я хочу знать? — прямо спросила Саша, и Иван поморщился.

— Да, — ответил он, и она кивнула.

— Тогда отведи меня к Бриджу.

Иван поднялся, склонив голову, как делал это много раз перед ее сестрой.

— Как пожелаешь, — сказал он.

III. 7

(Между Нами)

— Если сделка всё ещё в силе, — сказал Роман, продолжая мерить шагами комнату Льва, — нам придётся вмешаться. Мне понадобится твоя помощь, — добавил он, взглянув на Льва. — Я не справлюсь без тебя, и мне нужно знать: говорила ли Саша что-нибудь, Левка? Хоть что-нибудь.

— Для чего тебе нужна моя помощь? — настороженно спросил Лев. Дима казался более очевидным выбором, учитывая, как напряжённо и обеспокоенно выглядел Роман. Обычно Льву поручали незначительные дела. — И почему Дима против тебя? Я думал, ты говорил, что…

— Все эти вопросы могут подождать, — резко перебил Роман, взглянув на часы. Было очевидно, что он чего-то ждал, хотя Лев не мог понять, чего именно. — У меня есть источник, который, может помочь мне выяснить всё, но без Марьи мне нужен кто-то другой. Кто-то, — уточнил он, бросив многозначительный взгляд на Льва, — кто знает, что задумали Антоновы.