Да, вероятно, смог бы. И ему было невыносимо видеть, как ясно это написано на лице Ивана.

Стас Максимов, который всегда считал, что ему повезло стать избранником Марьи Антоновой, вновь пережил удар от осознания того, что ее больше нет.

Никто не мог понять его боль в полной мере; их страдания были основаны на воображении и иллюзиях. Только Стасу посчастливилось полюбить эту женщину, и только ему было дано по-настоящему её потерять. У него защемило в груди, когда он увидел, как Иван мучается, словно только его преданность имела значение.

— Я нужен тебе, Яга? — спросил Иван, торжественно выпрямляясь, и она покачала головой.

— Твой долг — забота о Саше, — напомнила Яга. — Это была последняя просьба Маши к тебе, верно? Проследи, чтобы её желания были исполнены. Это единственное, что ты можешь сделать для неё и для меня.

Иван кивнул.

— Да, Баба Яга, — ответил он и бросил на Стаса короткий презрительный взгляд. Ты её подвел, говорило это молчаливое обвинение. Ты не уберёг её. Ты не защитил её.

Стас вздернул подбородок. Ты тоже. Он убедился, что его поза отвечает его мыслям, и Иван, не сказав ни слова, отвернулся, прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Иди домой, — сказала Яга Стасу, снова направляясь к закрытой двери своей спальни, бросив последний взгляд через плечо. — Ты прав, Станислав, она любила тебя.

Яга на мгновение замолчала, теребя что-тов руках, и в ту секунду, глядя на неё, Стасу показалось, что он заметил проблеск сожаления, что было редкостью.

— Если твоя любовь умерла вместе с моей дочерью, Стас, то похорони её, — спокойно предложила Яга. — Больше я ничего от тебя не потребую.

Стас напрягся, уловив в её словах скрытую угрозу.

— А если я этого не сделаю?

Холодное выражение лица Яги стало еще жестче.

— Тогда тебе не понравится то, что ты увидишь, — просто ответила она и скользнула в дверной проем, закрыв за собой дверь.

III. 5

(Соловей)

Звон будильника на телефоне разбудил Льва, заставив его вздрогнуть, и его руки крепче обняли Сашу. Их ноги переплелись в ворохе простыней, и ей пришлось потянуться через его грудь, чтобы отключить телефон.

— Мне пора, — сказала она, пытаясь сесть, но Лев решительно покачал головой, прижимаясь губами к ее плечу и удерживая на месте.

— Еще не утро, — прошептал он ей в шею. — Посмотри, — добавил он, указывая на окно. — Всё ещё темно.

— Это просто зима, Лев, — вздохнула Саша. — Уже утро. Твой будильник, помнишь? Ты сам его поставил. И ты знаешь, что я не могу здесь оставаться…

— Прекрати. — Он поцеловал ее руку и притянул ближе. Саша притворно вздохнула, но позволила обнять себя, устраиваясь на его груди. — Останься.

— Я не могу остаться, — пробормотала она, качая головой. — Ты знаешь, что я не могу.

— Но если ты сейчас уйдешь… — Он вздрогнул. — Саша. У меня дурное предчувствие.

— Тогда выпей чаю, — посоветовала она, снова отстраняясь. — И кроме того, если кто-нибудь застанет меня здесь, подозреваю, твоё предчувствие только ухудшится.

Она остановилась, оглянувшись через плечо, когда он прижался губами к ее спине.

— Ты драматизируешь, Лев, — прошептала она. Ее волосы мягким каскадом спускались по плечам. — Обычно это мило, но сейчас, честно говоря, совсем не помогает.

— Я и не пытаюсь помочь, — спокойно возразил он, переворачивая их обоих и прижимая ее к простыням, чтобы еще раз прильнуть своими губами к ее. — Если только я не делаю это очень плохо, — пробормотал он, удовлетворенно улыбнувшись, когда она обхватила ногами его бедра. — Я пытаюсь удержать тебя в своей постели.

И тут снизу раздался резкий голос:

— ЛЕВ! Лев, ты дома?

Лев быстро прикрыл ладонью рот Саши, чтобы заглушить её внезапный вскрик.

— Тихо, — предупредил он, и она бросила гневный взгляд. — Тебе следует уйти…

— Разве ты не был тем, кто не собирался помогать? Так вот, посмотри, каково это, — задумчиво произнесла она, отмахиваясь от его руки. Её пальцы скользнули по его животу с почти дьявольским удовольствием, и он с трудом подавил стон. — Утро ещё не наступило, — шепнула она, осыпая его шею поцелуями. — Просто скажи ему, что спишь…

— Левка, — снова раздался голос Романа с другой стороны двери. — Ты спишь? Просыпайся. Лев, я….

Ручка двери повернулась, и Лев взмахнул рукой, замыкая дверь заклинанием.

— Что за хрень, Лев…

— Братья и сестры, — покачала головой Саша с притворным осуждением. Лев бросил на неё укоризненный взгляд.

— Ты должна уйти, — прошипел он, стараясь не застонать, когда её бедра слегка надавили на его. — Поверь, я этого не хочу, но если он застанет тебя здесь…

— Лев, — прорычал Роман. — Открой дверь. Нам нужно поговорить, сейчас же. Дима был здесь?

— Дима? — переспросила Саша, внезапно садясь, в то время как Лев вскочил на ноги, собирая её одежду и бросая её ей. — Я думала, он был…

Она осеклась, поморщившись, вероятно, осознав, что слово «ликвидирован» вряд ли пришлось бы Льву по душе.

— Нет, не был, — крикнул Лев Роману, бросив на Сашу умоляющий взгляд. — Что такого важного, что не может подождать, пока я оденусь, Рома?

— И это все? — безразлично спросил Роман через дверь. — Я уже видел твой член, Лев, и он меня совершенно не интересует. Нам нужно обсудить план на сегодняшний вечер, пока Дима не попытался вмешаться…

— Почему он должен вмешиваться? — хором спросили Лев и Саша, и он снова бросил на неё укоризненный взгляд.

— Уходи, — прошипел он, — серьёзно…

— Правила игры меняются, Лев, — сказал Роман, после чего ударил кулаком по двери, заставив Льва и Сашу вздрогнуть, пока она натягивала джинсы на бедра. — И нам с тобой нужно… — Он нетерпеливо зарычал. — Да впусти же меня, чёрт побери…

— Уходи, — настойчиво прошептал Лев, когда Саша прижалась к его губам, прогоняя его тревогу поцелуем. Её рука скользнула по его обнажённой груди, на мгновение вонзившись в неё ногтями, а затем она отступила, сглотнув. Наклонив голову, она бросила на него последний изучающий взгляд, будто хотела запечатлеть его облик в памяти, а затем она растворилась в воздухе ровно в тот момент, когда Роман с силой распахнул дверь, прорвавшись сквозь слабую защиту Льва.

— Господи, — сказал Роман, окинув взглядом беспорядок, оставшийся после блаженной ночи с Сашей. — Что здесь произошло?

— А в чем проблема с Димой? — Спросил Лев, игнорируя вопрос брата и потянулся за футболкой грубо натягивая ее через голову. — Я не понимаю. Что именно ты хочешь уладить?

— Мария мертва, Лев, — сказал Роман, его взгляд был диким. — Но мы — я — всё ещё нуждаемся в ведьме Антоновой. Сделка не будет отменена, я уверен в этом, а это значит, что Яга пришлёт кого-то другого вместо неё. Кого-то равного Марье, а это как раз то, что нам нужно…

— Для чего? — потребовал он ответа. — Разве мы не можем просто… не можем оставить всё как есть, — прорычал он, скорбно умоляя своего брата. — Я понимаю твой гнев, Рома, но Дима жив. Дима жив, а Марья мертва, и разве этого недостаточно? Разве мы не можем просто… разве мы не можем…

— Лев, — Роман сделал шаг вперёд, поджав губы. — Ты мой брат. Ты знаешь, что я бы не просил тебя ни о чём, если бы это не было критически важно. Скажи мне, что ты это понимаешь.

Лев моргнул.

— Я понимаю это, Рома, но…

— Лев. Пожалуйста.

— Я просто хочу знать, зачем, Рома…

— Я заботился о тебе, Левка. Я защищал тебя всю твою жизнь. Я никогда не причинял тебе зла, — возразил Роман. — Не так ли?

Лев смотрел на него, затаив дыхание, когда слово «критически» начало принимать облик самого Романа.

— Не причинял, — хрипло признал он, и Роман кивнул с явным облегчением.

— Значит, ты мне поможешь? — спросил Роман, крепко сжимая руку Льва. — Ты со мной?

Лев снова моргнул.

— Конечно, — сказал он, зная, что это правда, но в то же время задаваясь вопросом, не придется ли ему вскоре об этом пожалеть.