Был ли у меня другой выход?

Был. Даже два выхода. Один вел в огневую могилу, а второй… тоже в могилу, но после многочисленных страданий в роли девочки на побегушках у первого генерала. Да и нынешний выбор обещал мне пламенную кончину, зато бонусом шло спасения земель Леяш и сколько-то там дней в компании самого красивого дракона империи, обслуживающего каждое мое желание.

Ну хоть оторвусь перед смертью на полную.

Гул за окнами становился все тише и через некоторое время слух поймал скрип половиц, звучавший чужеродно и вкрадчиво. Я отвлеклась от волнующих планов покорения мира в течение недели и насторожилась.

Первый порыв броситься навстречу задавила на корню. Все мои немногочисленные волоски выжившие в нервной борьбе с генералом встали дыбом на загривке, как у испуганного кота.

Слух поймал тихий хруст стекла под сапогом и сдавленное шипение. Дверь залы буквально осыпалась щепками, и я оказалась ночь к носу с типом, который словно сошел с постера к азиатской дораме. Черные провалы раскосых глаз, высокие скулы, смуглая кожа, волосы, забранные в хвост золотой, рассыпающей снопы искр заколкой.

На нем не было ни плаща, ни камзола, ни рубахи, а по обнаженным рукам и груди змеились неизвестные руны, словно вышитые на коже. А на узких поблескивающих штанах мелькали вшитые металлические пластины, да и сапоги светились щегольски начищенной матовой кожей.

От него разило смертью.

«Ифрит!» — паучок собрался в кольце черной молнией, словно готовясь к атаке, а я совершила первую ошибку.

Шагнула назад, стремясь увеличить расстояние между нами до пионерского. Дыхание застряло в горле. Видит бог, я не готова к серийным потрясениям. Всего полчаса назад я надула второго по влиятельности дракона империи, и по логике любого сюжета имела право на передышку!

«Ифриты не любят открытых пространств, воды, яркого света, прямых вопросов и непредсказуемых женщин, — терпеливо перечислял паучок голосом институтского лектора.

Ох. Ну спасибо, что сказал. Теперь я понимаю, почему ифрит такой довольный и никуда не торопится. Воды нет, света нет, в пространстве сплошь стены и ящики, девица молчит и боится.

— Я сразу понял, что драконы что-то прячут в доме, — ифрит шагнул вперед, и я автоматически отступила снова. — Раньше они были уверены в магической защите дома, а сегодня так и кружили. Таковы их повадки, дева. Не выпускать сокровище из поля зрения.

Его вкрадчивый голос полз змейкой по оголенным нервам.

— Будет чудесно подняться в клане с твоей помощью, трофей.

Грубая физическая сила всегда меня обезоруживала, давила, выталкивала из-под ног реальность. Делала… слабой.

— Но я обычная горничная, — попыталась увильнуть от участи трофея, но ифрит засмеялся все тем же тихим жутковатым смехом.

Он меня, словно не слышал, обшаривая взглядом пространство.

— Какая удача. Меня здесь и быть не должно, кабы не эти… Счастье найти человеческую красавицу, которая станет мне донором. Драконы брезгуют исконно-женской низовой магией, но поверь, ифриты умеют ее ценить.

По коже скользнул холодок. Этот незнакомец был сильнее меня и находился в выгодной позиции, и, что хуже, видел мою темную магию.

— Ифриты видят черную магию? — хотела спросить паучка, но от шока произнесла вопрос вслух.

— Я особенный… горничная.

Ифрит снова рассмеялся. Было очевидно, что он не верит ни одному моему слову. Он уже протянул руку, чтобы схватить меня, как вдруг с шипением отпрыгнул.

— Не двигайся, госпожа, — сказал знакомый голос.

Следующие несколько минут дали мне ощутить свое физическое несовершенство сполна. По комнате со скоростью болида метался ифрит, а следом за ним, запаздывая на йоктосекунду, шла алая продольная вспышка.

Едва я поворачивалась в одну сторону, как ифрит оказывался с другой, а едва собиралась отвернуться, оказывался прямо перед глазами, и так до бесконечности, пока у меня не начала болеть голова. Взгляд едва успевал фиксировать скачки и слабое шипение вспышек, идущих друг за другом.

Легче стало, когда в центре комнаты, загородив меня от серийных атак, встал первый генерал. Аш практически не двигался, только из-под ресниц горел золотом цепкий взгляд. Повинуясь легким движениям его пальцев по комнате бесновался огненный меч, кроша воздух ломтями.

Я вжалась лопатками в стену, зачарованно разглядывая идеального в пылу битвы Аша. Он поймал мой взгляд и улыбнулся краем губ, явно красуясь, щелкнул пальцами и меч окончательно превратился в рассыпающийся светляками след от атаки. Мечущийся по комнате ифрит интересовал генерала все меньше.

— Госпожа, — позвал он одними губами.

Лицо у него сделалось проказливым и бедовым, как и положено баловню судьбы из привилегированного сословия. Наверное, таким он и был до потери семьи и смерти Истинной. Молодой, сильный, полный магии и темной, болезненно-жаркой красоты дракон, играючи берущий любую вершину. Только теперь я была для него чем-то вроде Истинной.

Я поборола желание зажмуриться и закрыть руками голову, словно уберегая от удара. Когда разум вернется к Ашу, он меня не просто убьет. Он меня уничтожит.

Боже, что я натворила!

В конце концов, я все-таки зажмурилась. И вновь открыла, только услышав плавный металлический шелест, с которым меч входит в ножны.

Никакого ифрита в комнате уже не было, под высоким потолком собирались в гроздь магические огни, а в одной из стен красовалась ровно вырезанная дыра наружу, в которую с любопытством заглядывали два чумазых малыша.

— Брысь, — ласково сказал генерал, и дети с восторженным писком умчались куда-то в пылевой туман, стоящий на улице.

Аш опустился передо мной на колени, попутно пытаясь склонить голову, что явно противоречило его природе. Он тут же поднял ее вверх, разглядывая меня с алой цепкой искрой в глазах.

— Что? — спросила севшим голосом.

Сердце окончательно подскочило к горлу и застряло там наподобие круглого яблока, мешая дышать. Пальцы тоже дрожали, так что я сцепила их в замок. Смотреть на коленопреклоненного Аша было волнующе и тревожно.

— Накажи меня, госпожа, — сказал он тихо. — Я нарушил приказ.

— Приказ? — повторила с непониманием.

— Я убил не всех ифритов, один сбежал, — его взгляд метнулся к дыре в стенке.

Край губ недовольно обнажил белый клык, и меня против воли нехорошо тряхнуло. Все равно, что током ударило.