— Идите, вейра, и ничего не бойтесь, — Гроде очень мягко, но настойчиво подпихнул меня внутрь отгороженной части плаца, на что я, конечно, не поддалась.

Нетушки. Плац создан для серьезных мужиков, а я девочка.

— Сами идите, — очень вежливо обозначала я свою позицию.

Лицо Гроде претерпело постепенную метаморфозу с маски строгого джентльмена до унылого политикана, который устал работать с идиотами.

— Он вам ничего не объяснил, — пробормотал он обреченно. — Я так и знал. От влюбленных мальчишек нет никакого прока, только стены ломают и ревнуют к каждому дереву.

И не успела я насторожиться, добавил уже громче:

— Идите и положите кольцо на каменную ступень.

Для верности он ткнул пальцем в подобие каменного алтаря на плацу. Кажется этот выступ использовали для того, чтобы класть оружие и экипировку, но сейчас он был гол и пуст, и весь зарос ядовито-зеленым мхом.

— Какое кольцо? — уточнила дрогнувшим голосом. — Родовое не отдам, не рассчитывайте.

К своему ужасу, расслышав что-то там про влюбленного мальчишку и соединив все это с Ашем, мое сердечко взялось отплясывать цыганочку с выходом. Можно подумать, что ему не сорок, а сопливые тринадцать.

Вейр Гроде забормотал, что лупить надо влюбленных хворостиной, потому что все они дураки и мешают ему работать.

— Нет, кольцо, которое тебе дал Раш, — к нам неслышно подошла Шалхе. — Иди и положи печать на ступень, а потом возвращайся. А то не дай мать-драконица, поранят такую ценную вейру.

Последнее она сказала не без иронии, но я едва ли это услышала. Сердце замерло.

Печать?

Кольцо, которое дал мне Аш-Раш еще в Бельх — это императорская печать? Чувствуя себя очень тупой, потянулась к колечку, которая так и висело на тонком шелковом шнурке, скрытое лифом платья.

— Это императорская печать? — я вытянула колечко под утреннее бледное солнце и показала Гроде.

Тот важно кивнул и одобрительно огладил собственную бородку. Я сжала губы в тонкую полоску, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость, вроде «точно-точно?», и шагнула за барьер.

То есть, Аш, будучи в здравом уме и твердой памяти, повесил на шею преступницы и ссыльной графини императорскую печать. А если бы ее — то есть, меня — с этой печатью съели в пещерах Арахны?!

Драконы — очень странные создания.

Около ступени я ненадолго остановилась, снимая колечко, с которым успела сродниться, и лишь положив его на холодный камень, поняла, что уже давно не одна. За плечом стояли Дареш и Лиоль. Лиоль, кажется изначально был в курсе, куда делась императорская печать, а вот Дареш… Дареш смотрел так, что я взмолилась всем богам, включая Арахну и Даждьбога.

Бочком протиснулась к скале и, поддерживая приятный спортивный темп, но не теряя достоинства, рванула к выходу с плаца. И вовремя. Дареш и Лиоль схлестнулись, едва за моей спиной сомкнулся магический щит.

Первые несколько секунд я ничего не понимала, потому что видела только вихрь из каменной крошки, закрывший обзор на происходящее. Только задрожала, представив, что было бы, не успей я уйти с плаца. Крутилась бы сейчас вихре.

Драконы, облепившие плац, только что носами не притиснулись к щиту, пристрастно наблюдая за битвой. Глаза горели предвкушением и удовольствием. Об убийстве ифритов они давно позабыли.

Опомнившись, я перешла на магическое драконье зрение, но опоздала. Вихрь распался на две половинки, схлестнулся и… рассеялся.

На плацу остался лежать поверженный третий генерал во второй форме оборота. Одно крыло было явно сломано и неловко завернулось ему за спину. От груди растекалось кровавое пятно. Дареш, не успевший полностью принять человеческую форму, спланировал рядом и медленно подошел к Лиолю. Без улыбки поставил ногу тому на грудь, но в глазах плескалось безумие напополам с болью.

Один миг. Один миг я видела эту боль, а после на высокомерной роже загорелось пафосное торжество. Дареш с усмешкой победителя поднял сжатую в кулак руку, и плац накрыло чистым драконьим ревом.

Драконы стояли молча, не приветствуя, но и не осуждая. Многие поглядывали в нашу с Гроде сторону, словно ждали его реакции.

— Моя победа! — заорал Дареш. — Моя земля! Я возьму печать и каждый склонится передо мной! Признавай.

С какой-то немыслимой скоростью, он переместился к тонкой стенке магического кокона и наклонился к Гроде.

— Признавай меня.

Черная корона уродливо обнимала красивую голову, и явно причиняла Дарешу боль, но тот даже не морщился. Терпел.

Гроде бесстрастно взглянул поверх его головы и зычно выкрикнул:

— Кто выступит за честь короны?!

Лечь рядом с Лиолем желающих предсказуемо не оказалось. Плац накрыло тишиной, только вдалеке можно было уловить звук оттаскиваемого тела. Несколько дракониров убрали третьего генерала из центра круга.

Сердце у меня билось через раз. Я знала, что сейчас произойдет.

— Я выступлю, — голос Аша, тихий и жуткий, звучал на весь плац, усиленный драконьим Зовом.

Он буквально соткался из тонких теневых волокон, и я не могла отвести от него глаз, словно смотрела на него тысячей глаз околдованных его появлением драконов. Растрепанные, небрежно стянутые в низкий хвост волосы, неподвижный взгляд, в котором плескалось кипящее золото, руки, сжимающая эфес родового меча.

Дареш растерянно моргнул, почему-то уставившись на меня, губы шепнули:

— Не может быть, не может быть.

Но так тихо, что услышала только я одна.

Дрогнув, Дареш повернулся. Закрыл от меня спиной Аша, но каким-то особым женским чутьем я знала, что тот смотрит на меня. Прямо сквозь Дареша.

— Хочешь взять мою корону, друг? — слова Аша, лишенные эмоциональной окраски, прошлись по коже кинжальным лезвием. — Если хочешь, возьми.

Звучало забавно, если учесть, что покосившаяся страшная корона сидела на голове Дареша, но никто не засмеялся. Подозреваю, что никто даже не задышал.

Дареш сжал кулаки с такой силой, что побелели пальцы.

— И возьму, — заорал он. — Возьму, друг! Я буду императором, а ты моим слугой. Ты стал императором по случайности! Тебе ли не знать, Раш!

Аш немыслимым образом размылся в воздухе, словно стертый гигантским ластиком, а миг спустя Дареша проволокло по земле и шлепнуло о ступень, на которой лежала императорская печать. Настолько быстро, что даже магическим зрением я не успела ни увидеть, ни понять произошедшего.

Аш даже не обернулся. Остановился напротив меня, легкомысленно вертя в обтянутых черными перчатками пальцах жутковатую корону. Взглянул прямо мне в лицо, считывая эмоции.

Я очень-очень хотела удивиться, но не могла. Наверное в глубине души, я уже знала.

Пазл, наконец, сложился. Его брат, заключая контракт, использовал имя, но не титул, а принимая решение, медлил, словно ожидая знака или одобрения. Привычка Аша принимать решения единолично, без оглядки на империю и своего якобы императора. Даже привычка драконов выбирать на престол сильнейшего из драконов прекрасно укладывалась в схему.

Я ведь знала это. Мысль скользила по кромке сознания, начиная с той секунды, когда Аш сказал «покорись мне», но я силой воли останавливала озарение. Отдаляла. С упоением лгала себе, чтобы не знать, как легко мужчина, разбудивший моего дракона, подмахнул бумажку о моем уничтожении.

Поставил прочерк на месте моего имени и рода.

Невесело быть императором, да, Аш?

Золотые глаза впились в мое лицо. Аш не просто ждал моего шока, он жаждал его. Или он ждал страха? Наверное, в его понимании это невысокой было платой за Забвение и последствия, следующие за этой историей.

Дареш за его спиной с трудом приподнялся, постоянно соскальзывая ногой с камня, но крепко ухватившись за ступень с печатью. За его спиной шло легкое свечение, вычерчивая проявляющиеся крылья.

Аш даже не сподобился обернуться, лишь резко взмахнул мечом, и знакомая золотая вспышка разрезала ступень пополам, словно та была из масла. Рука Дареша схватила воздух. Печать скользнула меж каменных груд и исчезла в одном из разломов.