Она торжественно выложила на кресло тончайшую кружевную шаль, сияющую молочным блеском.

Прислуга предсказуемо окаменела, разглядывая верх человеческого мастерства, даже у вейры Шалхе глазки блеснули алчностью.

— Оставьте нас, — распорядилась я. — Вейра Шалхе поможет мне собраться.

Тепло распрощавшись с собственной прислугой, на правах хозяйки заглянула в коробку и онемела.

Руки, игнорируя сигналы рассудка, сами вытащили плотную тафту, вспыхивающую блеском на заломах ткани, раскинули на кровати и жадно прошлись по кромке подола, пытаясь проверить, какой же нитью можно было сшить такое чудо.

По фигуре оно село идеально, как на меня шили. Очень простое. Простое до бедности. Высокий корсаж, даже не пытающийся сесть по фигуре, присборенная клином юбка, простой вырез лодочкой и длинные рукава. И белая, изумительно-белая плотная ткань. Ни единой оборочки, рюши, отделки камнями и жемчугом, платье было украшением само себе. Даже мои волосы ему не противоречили цветом, даже наоборот, словно налились красным блеском, оттеняя слоновую кость и… магию.

Платье явно было непростое.

— Чем ты его опоила, сука? — голос у Шалхе прозвучал настолько бесстрастно, что я даже не сразу уловила смысл ее слов.

Она встала рядом со мной, глядя в зеркало на наши отражения. Черные, полные глубокой звериной тоски глаза пожирали мое лицо.

— Я спала с ним пять лет, жила походной женой, если ему это было удобно. Ела из общего котелка бурду вместе с солдатами, слушала пошлые шутки военных, спала на соломенном тюфяке, не мылась по неделе.

Я скосила на Шалхе глаза. Вот чего люди во имя любви претерпевают!

Надеюсь Аш не слышит исповедь этой несчастной, а то мне кажется тени в углу как-то нехорошо шевелятся.

Она вообще знает, что наш немного общий мужик по теням ходит туда-сюда?

Видимо, не знает, не то помалкивала бы.

— В мечтах уже алое свадебное платье примеряла, а тут ты выползла из своего монастыря. Такая ловкая. Думаешь ты первая додумалась через мою голову к нему в постель пробраться? Много вас таких было. Всего пару месяцев назад одна такая ловкачка сломала ногу, а ее подруга по несчастью шею. Неудачно вышло, не правда ли?

Шалхе вдруг резко развернула меня за плечи, и уставилась неподвижными змеиными глазами в лицо:

— Я в его постель легла не за сокровищницу, не за императорский род, а по любви, от которой гниет сердце, и уступлю тебе ни пяди. Сегодня я не причиню тебе вреда, не бойся, — алые губы разошлись в жутковатой улыбке. — От этого платья отскакивают стрелы и мечи, оно распознает яды и афродизиаки. Но в любой другой день, ходи и оглядывайся.

Добрая, однако, душа у красавицы.

Извела с десяток девиц при дворе, и за меня взялась.

— Не стоит беспокоится, — сказала крайне холодно, сверля взглядом, видит бог, скачущие тени. — Ненавижу бурду и походы, а спать собираюсь, как принцесса, на десяти перинах. И замуж я тоже не хочу. Просто заведу любовника. Блондина. У блондинов хороший характер.

‍

В залу я спускалась, как смертные спускаются в ад.

Внизу уже бурлило разноцветье нарядов, драгоценностей, умащенных розовым маслом волос и бальных туфелек. Многоголосый гул поднимался к перилам второго этажа вместе с ароматом грога и сладкой выпечки.

Драконы, помешанные на сладком, без вкусняшек из дома не выходили, а здесь целая поездка. Спорю, они привезли с собой три повозки, груженные пряниками и зефиром. И ведь не толстеют заразы. Все прогорает.

К вниманию мне было не привыкать, так что аккуратно приподняла подол платья и сошла со ступеней.

Мое появление встретили тихим аханье. Я пылала, как утреннее солнце, а платье ловило все блики в округе, будто зеркало, сияя старинной белизной. В пару к платью я взяла жемчужные туфельки и такой же гарнитур, присланный Ашем, и смотрелось это хоть и ярко, но уместно. Мелкий жемчуг примирял мой вызывающий образ с нормами приличий. Вот только взгляды — тяжелые, цепкие, жадные — следовали за мной по пятам, словно я надела на себя императорское свадебное платье. Причем надела предварительно содрав его с несчастной вейры Шалхе.

Меня преследовало чувство, что этим платье я сделала некое заявление, смысл которого был мне не ясен.

От нервов достала заветный пузырек и украдкой тяпнула стопочку успокоительного.

Моего локтя осторожно коснулись, и я обернулась. Передо мной стоял Милош в бархатном камзоле. От него разило знакомой мне трагичностью вперемешку с мягким мужским обаянием. Надо заметить, высокорожденные драконицы поглядывали на него тайком.

В мягких карих глазах пряталась тревога.

— Эйвери, откуда ты взяла это платье?

— Сшила, — сказала медленно. — Еще когда Аш был жив, он иногда вспоминал странные вещи из прошлого, и это платье одно из них. Он так красиво описывал, что я не удержалась и сшила его.

Судя по смягчившемуся взгляду, я придумала хорошую версию. Осталось только придумать следующую, когда от платья начну отваливаться стрелы и мечи. Не говорить же, что мой сообщник, по всей видимости, может через тени ходить к себе домой через всю империю.

Скажу, что фабрика изготовила, наконец, образец бронебойной ткани. Учитывая, характеристики платья, вполне вероятно, что эту ткань действительно ткали Леяш, и я не словом не совру.

— Ты выглядишь, как богиня, — шепнул Милош так тихо, что я едва разобрала его шепот и уже громче добавил: — Возьми. К платью вещица не подходит, но, может, ты наденешь ее в другой день.

Он слабо улыбнулся и протянул черный кружевной цветок, от которого едва заметно фонило магией.

— Артефакт. Совсем слабенький. Скорее, просто украшение.

С улыбкой приняла, с удовольствием отметив забурлившие слева тени.

Цветок, к сожалению, не подходил ни к платью, ни к другим моим нарядам, да и защитный артефакт мне был больше не нужен. Я на себе целое бронебойное платье ношу. И загогулину. Да и драконица у меня с каждым днем становится все сильнее.

Мысль о том, что я больше не беззащитна и не служу кормом для остальных драконов, расцвела на губах улыбкой.

— Благодарю, Милош, — спрятав заколку, порывисто взяла Милоша под руку. — Пожалуйста, будь моим другом всегда.

В ответ он мягко накрыл мои пальцы ладонью и серьезно сказал:

— Всегда, Эйвери. Ты можешь рассчитывать на мою верность.

Мы прошли в центр зала и медленно закружились под заунывный вой старинной баллады, льющейся из нескольких камней, установленных по периметру залы. Я вчера их утянула со склада, а старик Гирп настроил.

Мелодии устарели два десятка лет тому назад, но другой музыки мое Гнездо не предусматривало. К тому же мир Вальтарты был мне все еще непривычен, и большой разницы между нынешней модой и модой прошлых лет я не видела.

После танца Милош провел меня к банкеткам, когда его самого перехватил кто-то из прислуги. Кажется кому-то из дракониц стало плохо от духоты. Губы у Милоша дрогнули в брезгливой усмешке, но он мгновенно взял себя в руки.

Как я успела понять, драконицы падали в обморок только около понравившихся им мужчин и не стеснялись посылать личную прислугу за таким кавалером, если подобраться достаточно близко не удавалось. Сложность положения Милоша заключалось в его лекарском статусе. Он просто не мог отказать в помощи, сколько бы липовым такой обморок ни был.

Едва Милош отошел, ко мне кошачьим шагом подобрался третий генерал, Лиоль Фарх.

— Можно я рядом постою? — попросился он грустно.

Хмуро оглядев круг дракониц, облизывающих генерала акульим взглядом и как бы ненароком прогуливающихся мимо нас, неуверенно согласилась. Жалко мужика.

— Только танцевать вас не позову, — повинился Лиоль, поглядывая в теневой угол, — Жить охота.

— Не зовите, все равно откажу, — мне не удалось сдержать облегчения в голосе.

Танцевала я только с Милошем по той простой причине, что не так давно вообще освоила пару несложных танцевальных па. И при этой полностью полагалась на партнера, отговариваясь монастырским воспитанием.