Может показаться, что я был в роли груши, но нет. Как ни старайся, а звери мы разные – Саул при всем старании не мог угнаться за моей скоростью реакции, ловкостью, да и просто скоростью. Да, у меня не было ни меча, ни щита, но вот мои кулаки по прочности равнялись минимум граниту, а мой мощный хвост, в состоянии галгара-нар уж очень смахивавший на крокодилий, бил с чудовищной силой. Ну а как еще назвать то, что ударом хвоста я мог свалить с ног человека в латной броне, который еще маленькими крюками за пол цепляется?

Да и под конец я начал показывать класс, когда Саул заявил, что устал поддерживать жидкое оружие, и теперь просто хочет подраться на кулаках. Он, конечно, окутал себя жидким и тут же затвердевшим металлом, сделал себе полную защиту груди и живота, полную защиту рук и даже полумаску, чтобы пореже чувствовать мои зуботычины, но вот тут он сильно ошибся. Уж не знаю почему, но как раз на кулаках я его делал влегкую. Без сомнения, у Саула была хорошая база, экономные удары, а его защите и стойкости можно было только позавидовать, но вот мои удары чуть ли не всеми частями тела вкупе с редкими укусами зубастой пасти помогали мне брать раунд за раундом.

А потом пришел Илквалки, то есть, Ансельм Фольди. Он с улыбкой до ушей попросил нас пустить его в ринг и подраться с ним. К тому моменту мы оба выдохлись как морально, так и физически. Особенно, если честно, морально – спарринг должен был или закончиться, или перейти в полноценную драку, потому что… Да потому. Накопились у меня вопросы к непробиваемой обороне Саула и его редким, но то и дело проскакивающим подлым ударам. Причем во взгляде Саула я тоже читал что-то похожее. Наверняка он думал плохое насчет моих коронных ударов хвостом или ударе кулаком с маленькими взрывчиками, которые знатно сушили ему руки.

Так вот. Чтобы не переводить тренировку в грязную драку с применением полноценного боевого волшебства, было принято решение накинуться на такого свежего и довольного жизнью мужчину (возможного тестя, такая мысль мелькнула у меня). И это была самая крупная ошибка за день.

В руках Илквалки мы оба были как детсадовцы против старшеклассника. Ансельму было решительно чхать на кулачки, он раздавал пинки по самому драгоценному как снег зимой, не стеснялся тыкать в глаза и жестоко заламывать в самых причудливых позах. Моя чешуя прекрасно держит удар, да даже выстрелы, чего уж там, но к борцовским приемам Ансельма я оказался совершенно не готов. Против доспехов Саула Ансельм выдавал совершенно другую технику – он хватался. За любую выступающую часть, за руки, за пальцы, а схватившись, глубинщик начинал трепать мощного Саула как куклу. Потом он, как правило, добавлял несколько очень злых пинков, ставил наемника в нужную позу и, за неимением лучших слов, полностью ломал его. Как-то раз он загнул Саула с такой силой, что у того натурально треснул металл наруча.

Стоит уточнить, что мы нападали и вдвоем. В смысле одновременно. Против меня Ансельм был текучим как вода, а вот Саула он окружал и будто бы стачивал, как… ну тоже вода. Но подход был разный, от меня он уворачивался и старался подловить меня на определенной дистанции, а с Саулом он пер напролом и переводил все в прямо-таки контактный бой. И даже когда мы нападали вдвоем, Илквалки за долю секунды переключался между своими режимами. Он не раскидывал нас, как Ранф. Он буквально втирал нас в пол. Изредка в стены.

Потом мы с Саулом, уже проникнувшиеся практически родственными чувствами, отдышались и предложили подраться с применением волшебства. Был расчет на шуточки с металлами и жидкое оружие от Саула и на обстрел всякой горячей дрянью от меня. Ну что можно сказать? Иногда бывают в жизни ошибки. А бывают страшные ошибки.

Тут Ансельм вообще делал нас как стоячих. В первые три сражения он вообще применял жутковатую тактику – он целиком нырял в огромный водяной шар, который, в свою очередь, отращивал водяные щупальца. Внутри этот шарика Ансельму было абсолютно фиолетово на мой огонь, на искры, на ртутные пули, да я по приколу даже плазменной спицей в него пальнул – совершенный ноль. А вот щупальца из этого шарика тем временем снова наносили без пяти минут паштет из наемника на каменный пол. Эти толстые водяные жгуты даже не пытались изобразить технику – они просто хватали Саула и несильно, но зрелищно стучали им об пол, изредка сжимая, чтобы наемник не забывал о такой милой вещи как асфиксия.

Чего тут таить, зрелище избиения Саула радовало мое сердце. Но, к моему величайшему сожалению, после Саула щупальца переходили на меня. Единственное, что менялось, так это одно – щупальца прикольно пузырились и исходили паром, так как я тщетно пытался их испарить.

А самое страшное, что все это время Ансельм безмятежно улыбался. Не улыбался он лишь раз, когда выпустил на нас стаю каких-то вытянутых пираний, и мы чуть ли не с воем бегали от них, так как мощепроводы у нас разве что не светились от перенапряжения. Да, в этот момент Ансельм не улыбался. Он во весь голос смеялся.

Тем не менее, событие дня было впереди.

Избитые, сердитые, уставшие как черти, мы буквально нос к носу столкнулись с одним знакомым мне человеком. Серое пальто, золотистые волосы убраны в косицу, на бедре в кобуре висит топор с характерным, царапающим глаза знаком.

— О, Саул, привет. Еле нашли вас в этой глуши! – широко улыбнулся Авель, семнадцатикратный перерожденец и товарищ своего Клинка, который как-то раз вернул мне память.

— Привет, – едва нашел силы махнуть рукой Саул.

Я же во все глаза смотрел на еще два десятка людей, стоявших за спиной Авеля. Разномастные, и мужчины, и женщины, одетые каждый во что горазд. Объединяло их одно – у каждого было приметное холодное оружие, от меча и парных ножей до секир и копий. И на каждом оружии был символ Клинков.

Ранф смотрел, как Джаспера и Саула просто забивают. Сам он, признаться, пару раз брал Илквалки на особые задания, где требовалась помощь фастигиалиста, так что он знал, что сейчас отец Лиры в целом жалеет двух молодых зверей, и особо их не третирует.

В это время на арене Ансельм наконец отбросил избитого Саула в стену и тут же схватил щупальцами Джаспера, выглядящего как самый настоящий, пусть и маленький, галгара. Щупальца, обвившие фамильяра Лиры, тут же начали шипеть, пузыриться и исходить паром, да и сам Джаспер начал извиваться и брыкаться. Не поможет, конечно. Ранфу осталось только морщиться от звука скрежета чешуи о каменный пол, когда Ансельм начал изображать сценку «сейчас этим молоточком я забью полсотни гвоздей в камень».

Совершенной неожиданностью был тягучий и шипящий голос Сехка, раздавшийся, как и всегда, прямо в голове Ранфа.

— Брат.

— Слушаю. Ты что-то долго молчал, – прошептал Ранф. Белый выворотень, живущий в его внутренней тьме, услышал бы его и без слов, но Ранф все никак не мог отучиться от шепота.

— Тебя зовет Гравалашх. Это срочно.

Настроение Ранфа тут же сменилось с благожелательно-усталого на настороженное. Сердце было застучало быстрее, но Сехк аккуратно притронулся к внутренностям вермиалиста, чем приостановил выброс адреналина. Ранф послал импульс, выражающий благодарность, и встал.

Ни с кем не прощаясь, он вышел из Куба и пошел в отдельное крыло здания. Там должен сейчас находиться Базиль.

Ранф без труда отыскал заместителя. Он, правда, был не у себя, а в штабной комнате, обсуждал что-то с Конрадом и Гевелом, текущим главой Стальных Рогов. Ранфу пришлось отвлечь Базиля от каких-то умозаключений по небольшой операции на территории Ехонты.

— Да? – Базиль отлично умел считывать настрой своего командира, так что, как только он завидел выражение лица главы Червивого Яблока, он напрягся и перешел в свой самый серьезный режим.

— Я уйду. Может, полдня, может, пару дней. Ты за главного. Продолжаем разведку. Все новости от Сорокопута читаешь сам, действуй по обстоятельствам, – Ранф дал Базилю все указания и, дождавшись кивка, вышел из комнаты, почти сразу покинув и здание.